Арлекин - Гамильтон Лорел Кей. Страница 33
— Я отведу Тревиса поесть и вымоюсь.
Он посмотрел на двух мужчин рядом со мной, и я ощутила его мелькнувшее чувство. Его уже здесь не было. Он умел поставить на своем, если надо было, но Натэниел не любил играть в царя горы, особенно если горой была я. Он знал, что это меня раздражает, и потому старался устраниться заранее. Мика иногда тоже. Они живут со мной и потому иногда понимают меня лучше других мужчин моей жизни. Ладно, лучше, чем Ричард. Ну вот, я это сказала, пусть даже про себя. Ричард вечно мерится со всеми известно чем, а в результате получается, что предмет измерения кладут на меня.
— От кого ты питалась последнего? — спросил Ричард.
— От меня, — ответил Мика, глядя на него.
Долгую минуту они смотрели друг на друга, и я, как вчера в постели, ощущала себя лишней.
— Я не знаю, как это делается, — сказал Ричард.
— А ты просто это скажи, — ответил Мика.
— Я не хочу, чтобы мне надо было просить твоего разрешения на секс с Анитой.
Мика рассмеялся — резко, удивленно:
— Ушам своим не верю, что ты это сказал.
— Все равно не хочу.
— Не моего тебе разрешения надо просить, Ричард, — сказал Мика.
Это, кажется, до Ричарда дошло, потому что он обернулся ко мне и даже был столь любезен, что смутился.
— Я не то хотел сказать.
— А что ты хотел сказать? — спросила я голосом настолько нейтральным, насколько у меня получилось.
— Я пытаюсь ужиться с другими мужчинами в твоей жизни. А как это сделать, я не знаю. Я хочу тебя попросить питаться от меня, но у меня такое чувство, что нужно одобрение не только от тебя, но от всех. Я не прав?
У меня мышцы лица несколько расслабились. Он, бедняга, очень старается. Я взялась пальцами за его волосы — в них засыхали брызги слизи. Наверное, я была еще грязнее, поскольку Тревис перекинулся прямо на мне. А чем превращение более бурное, тем оно более грязное.
— Всем нам надо отмыться, — сказала я.
Он посмотрел на меня неуверенно.
— Я с Натэниелом пойду в душевые, — сказал Мика, вставая. Потрепал Тревиса по спине. — Пошли, лев, покормим тебя.
Он перегнулся ко мне и чмокнул меня в щеку с уверенной улыбкой — изо всех сил показывал мне, что все в порядке. Что я больше всего в нем люблю — что он любую ситуацию делает проще, а не сложнее.
Он вышел, сопровождаемый с одной стороны мускулистым огромным львом, с другой — Натэниелом. Натэниел от двери послал мне воздушный поцелуй, но поцеловать меня реально не попытался. Не знаю почему — мне бы понравилось.
Ричард тронул меня за руку, и я посмотрела на него. То, что он увидел у меня на лице, не сделало его счастливым — по глазам видно было. Поскольку я сама не знала, что у меня в глазах читается, изменить этого я не могла. Что было в них, то он и увидел.
Он улыбнулся, хотя глаза у него остались грустными.
— Пойдем в ванну мыться. — Он опустил голову, волосы упали на лицо. Вздохнул так, что плечи поднялись и опустились. — Если ты согласна.
Я тронула его за руку:
— Горячая ванна успокаивает ноющие суставы. При полном превращении так же больно?
Ричард задумался, наморщив брови, потом покачал головой.
— Нет. То есть болит, когда делаешь это время от времени, но с практикой боль проходит. Такое впечатление, что ты застряла на ранних стадиях, когда больнее всего.
— Этого мне только не хватало, — ответила я.
Послышался шум воды — Римус или Клодия послали кого-то напускать ванну. Она была большая и наполнялась не вдруг.
Ричард встал и протянул мне руку. Я видела его тело в профиль сейчас — гладкая сильная линия бедра, на которую можно было смотреть вместо кое-чего другого. Я была благодарна за эту скромность — потому что когда ее у него не бывало, мне трудно было ясно мыслить. Конечно, не только его мужские признаки приводили меня в такой восторг. Я смотрела на очертания его тела — ступни, мускулистые выпуклости икры, бедра, потом талия и выдающиеся мышцы груди, широченные плечи. Одну свою мускулистую руку он протягивал ко мне, и я посмотрела вдоль нее снизу вверх, переводя глаза на его лицо. Не в том дело, что он был красив или что отросшие волосы обрамляли его как портрет — дело в его глазах. Чисто карие, глубокий, густой цвет, наполненный тяжестью его личности, его сутью, которая и есть Ричард. Тяжесть и сила, которая, я думала когда-то, способна меня поддержать. И все это я видела в те секунды, когда смогла не только протянуть ему руку, но и другой ухватиться за его запястье — такое мощное, что не обхватить моей кистью. Просто вот такой он большой.
Он осторожно подтянул меня вверх. Вставать было больно, и я покачнулась, уцепившись за него. Он второй рукой поддержал меня под спину.
— Позволь, я тебя на руки возьму, Анита. Пожалуйста.
Он знал, что я не люблю, когда меня носят на руках. От этого у меня ощущение собственной слабости, но сегодня у меня все болело, а к тому же я знала, что для него это важно.
— Да, — прошептала я.
Ричард улыбнулся, и все его лицо просветлело от этой улыбки. Он поднял меня на руки, я прильнула к этой его силе. Она ощущалась, даже когда он просто держал меня на руках.
Голову я пристроила к впадине на его плече и смирилась, что в его руках я кажусь маленькой. Когда-то это мне не нравилось, но с тех пор я малость повзрослела, наверное. Может быть, мне уже не надо было быть в каждом коллективе самой большой и самой опасной. Может, я достаточно повзрослела, чтобы дать распоряжаться кому-то другому. Может быть.
Обняв его одной рукой за шею, я вдохнула его запах, и от этого что-то испуганное и напряженное растаяло у меня в груди. Ощущение было как у кролика, который жмется к волку, но если ягненок может возлечь рядом со львом, так почему нет?
15
Над ванной склонился кто-то из молодых телохранителей — не вспомнила его имени. Он при виде нас как-то всполошился, будто не ожидал.
— Римус мне велел наполнить ванну.
Голос его прозвучал несколько с придыханием. Циско — вот как его зовут, вспомнила. Ему было восемнадцать, и я его объявила слишком молодым для хранения моего тела. Но не только из-за его возраста я предложила его перевести: у него проблемы, связанные с сексом и со мной. Очевидно, ему предоставили второй шанс показать, что он может сохранять хладнокровие поблизости от секса.
— Дальше мы сами, — сказал Ричард.
— Римус мне ясно дал понять, что приказ я должен выполнить дословно.
Я вздохнула:
— Циско, уйди и не разговаривай.
Он вытащил руку из воды, стряхнул капли.
— О’кей.
Глаза у него были слишком сильно вытаращены, на лице читалось волнение в связи с нашим появлением. Он крысолюд, оборотень, и заморочек насчет наготы у него быть не должно. Но тут не в наготе было дело, а в том, что мы собирались сейчас заняться сексом. Вот это его волновало. Я уже объявила себя «зоной не менее двадцати одного года». Лицо Циско наводило сейчас на мысль, что надо все-таки заставить это правило соблюдать.
Когда он проходил мимо, мелькнул у него на бедре пистолет. Римус говорил, что у него лучший результат по стрельбе среди всех телохранителей. Хорошо, но одного этого еще для телохранителя мало.
Дверь ванной закрылась, плотно. Ричард встал у входа, держа меня без малейшего усилия, будто я ничего не весила и он может так всю ночь простоять. Иногда мне неприятно было думать, насколько мужчины сильнее меня, но не сегодня. Сегодня это было утешительно.
— Могу я сказать одну вещь, чтобы ты не рассердилась? — спросил он.
Я напряглась — совершенно непроизвольно.
— Смотря какую.
Он вздохнул, но все же сказал вслух:
— Циско слишком молод для этой работы.
— Согласна.
Он шевельнул головой, будто хотел заглянуть мне в лицо, только оно ему не было видно.
— Ты согласна?
— Да. Его в моем присутствии колбасит с тех самых пор, как… — Я не стала говорить вслух, потому что расстраивать Ричарда мне не хотелось. Но Циско присутствовал, когда у меня впервые был секс с Лондоном, одним из британских вампиров. С тех пор у Циско были проблемы с тем, чтобы не видеть во мне лакомый кусок. Он молод, причем не только в смысле возраста. — …с тех пор, как он был свидетелем некоторой сцены, — закончила я, надеясь, что Ричард не станет уточнять.