Еретик - Корнуэлл Бернард. Страница 26

— Люди всюду рассказывают сказки, — сказал он, как бы поставив точку.

Но Женевьева будто не слышала этих слов.

— Из всех сокровищ, — тихонько промолвила она, — есть одно, самое драгоценное. Но говорят, что найти его может только Совершенный.

— Значит, найти его может один Бог, — сказал Томас.

— Однако тебя, Томас, это не останавливает и ты продолжаешь поиски?

— Поиски?

— Поиски Грааля.

Итак, слово было сказано. Нелепое, несуразное слово, невозможное слово, название того, чего, как подозревал Томас, вообще не существует на свете, того, за чем он приехал. Отцовские заметки позволяли предположить, что священник владел Граалем, и кузен Томаса, Ги Вексий, уверен, что Томас знает, где находится эта реликвия, и последует за Томасом хоть на край света, да и Томас явился в Астарак, чтобы подманить кузена-убийцу на расстояние прицельного выстрела из нового лука.

Он поднял взгляд на вершину полуобрушенной башни.

— Сэр Гийом знает, зачем мы здесь, — сказал ей лучник, — знает и Робби. Но больше никто, так что держи язык за зубами.

— Не проговорюсь, — пообещала девушка. — А ты веришь, что он существует?

— Нет, — твердо ответил Томас, хотя в душе вовсе не был так уверен.

— Не нет, а да, — сказала Женевьева.

Томас подошел к ней и тоже стал смотреть на юг, где среди лугов и оливковых рощ петляла речушка. Там показались люди, он знал, что это коредоры, их было десятка два. Он подумал, что с этим надо что-то делать, иначе они так и будут рыскать вокруг его отряда, выжидая, когда кто-нибудь отобьется от своих, чтобы его схватить. Томас не боялся коредоров, но лучше заранее припугнуть этих разбойников и отогнать их подальше.

— Он существует, — настойчиво повторила Женевьева.

— Откуда тебе это знать? — спросил Томас, не спуская глаз с оборванцев, которые в свою очередь следили ним.

— Грааль как Бог, — сказала Женевьева. — Он везде, повсюду вокруг нас, Он явлен во всем, но мы отказываемся Его видеть. Люди думают, будто Бога можно увидеть, только когда построишь огромный храм, наполнишь его золотом, серебром и статуями, а на самом деле для этого достаточно только открыть глаза. Грааль существует, Томас, нужно только раскрыть глаза, и увидишь.

Томас достал из мешка старую стрелу и изо всех сил натянул тетиву. Спина его заныла от напряжения: новый лук был непривычно тугим. Он держал стрелу низко, на уровне своего пояса, а левую руку согнул в локте кулаком вверх; спущенная стрела взлетела в небо и понеслась, пока белое оперение не исчезло из виду. Описав дугу, стрела вонзилась в землю у самой речушки за триста ярдов от замка. Коредоры намек поняли и убежали.

— Ну вот, извел попусту хорошую стрелу, — проворчал Томас, взял Женевьеву за руку и отправился искать своих людей.

Робби залюбовался монастырскими угодьями, на которых работали облаченные в белое цистерцианцы. Завидев выехавших из деревни одетых в кольчуги всадников, монахи, подобрав подолы, пустились наутек, бросив прекрасные виноградники, под которые была отдана большая часть земель, хотя были там и грушевый сад, и оливковая роща, и овечье пастбище, и рыбный пруд. Робби поразило изобилие этой земли. Изо дня в день он слышал жалобы на скудный урожай, но по сравнению с тощей каменистой почвой его далекой северной родины южная Гасконь показалась ему раем.

В монастыре ударили в набат.

— Наверняка у них есть ризница, — промолвил лучник по имени Джейк, подъехав к Робби и кивком указав на обитель. — А этого, — он имел в виду одинокого монаха, который вышел из сторожки и спокойно направился навстречу всадникам, — мы прикончим. Тогда остальные не доставят нам никаких хлопот.

— Никого ты не прикончишь, — отрезал Робби.

Жестом шотландец велел своим людям придержать лошадей, спешился, бросил поводья Джейку и пошел навстречу очень высокому, очень худому и очень старому монаху. У него были редкие, росшие венчиком вокруг тонзуры седые волосы, узкое, смуглое лицо и глаза, лучившиеся мудростью и добротой. Одетый в кольчугу Робби со щитом за спиной и длинным мечом у пояса невольно смутился, почувствовав неуместность своего появления в громоздких военных доспехах.

Правый рукав белого монаха был запачкан чернилами. Робби в первый миг решил, что это писец. Старого монаха, очевидно послали для переговоров с налетчиками, чтобы он предложил им выкуп или убедил проявить уважение к дому Господню. Глядя на него, Робби вспомнил, как принимал участие в разграблении знаменитого английского приората черных каноников в Гексэме, на границе с Шотландией. Он вспомнил, как братия умоляла захватчиков, потом грозила им Божьими карами и как шотландцы лишь посмеялись над монахами и разорили монастырь. И неминуемое возмездие постигло шотландцев, Господь попустил англичанам одержать победу у Дарема. Это воспоминание и неожиданно осенившая молодого шотландца догадка, что святотатственное разрушение Гексэма могло стать причиной даремской катастрофы, заставили Робби призадуматься. Он замер на месте и, наморщив лоб, соображал, что скажет высокому монаху, который с улыбкой ждал, когда он заговорит.

— Вы, должно быть, английский отряд, который появился в округе? — спросил монах на очень хорошем английском.

Робби замотал головой.

— Я шотландец, — ответил он.

— Шотландец! Шотландец, и в одном отряде с англичанами! Мне довелось как-то провести два года в цистерцианской обители Йоркшира, и от тамошних братьев я ни разу не слыхал ни одного доброго слова о шотландцах. Но ты явился сюда вместе с англичанами, и я начинаю думать, что мне выпало стать свидетелем одного из редчайших чудес, какие только может предложить наш грешный мир, — сказал монах с улыбкой. — Меня зовут аббат Планшар, и моя обитель в твоем распоряжении. Делай что пожелаешь, молодой человек, мы не окажем сопротивления.

Он сошел с тропинки и жестом указал на монастырь, как бы приглашая Робби обнажить меч и приступить к разграблению.

Робби не шелохнулся. Он вспоминал Гексэм. Вспоминал умиравшего в церкви монаха: его кровь струилась из-под черного одеяния и капала со ступеньки, а пьяные шотландские солдаты переступали через него, волоча добычу: свечи, церковные сосуды и расшитые ризы.

— Но если хочешь, — снова заговорил аббат, — то вино у нас свое, монастырское, но, увы, не самое лучшее. Мы не даем ему созреть, зато у нас есть прекрасный козий сыр, а брат Филипп печет самый лучший хлеб в долине. Мы можем напоить ваших лошадей, а вот сена у нас, к сожалению, мало.

— Нет, — отрывисто произнес Робби и, обернувшись назад, крикнул своим людям: — Поезжайте обратно к сэру Гийому!

— Что ты сказал? — в недоумении переспросил один из ратников.

— Возвращайтесь к сэру Гийому. Живо!

Забрав у Джейка своего коня, он бок о бок с аббатом пошел к монастырю. Робби молчал, но аббат Планшар, по-видимому, понял по его молчанию, что молодой шотландец хочет поговорить. Он велел привратнику приглядеть за конем, а потом попросил гостя оставить свой меч и щит при входе.

— Конечно, ты можешь оставить их у себя, — сказал аббат, — но мне кажется, что без оружия тебе будет удобнее. Добро пожаловать в Сен-Север, обитель Святого Севера.

— Святой Север, он кто? — спросил Робби, отстегивая висевший на шее щит.

— Считается, что он здесь, в долине, вылечил сломанное крыло ангелу. Не скрою, порой мне довольно трудно в это поверить, но Господь любит испытывать нашу веру, и я каждый вечер молюсь святому Северу, и благодарю его за это чудо, и прошу его исправить и меня, как он — то белое крыло.

Робби улыбнулся.

— Ты нуждаешься в исправлении?

— Мы все нуждаемся. Когда мы молоды, у нас чаще всего повреждается дух, а когда становимся стары, то тело.

Аббат Планшар взял Робби под локоть и повел на монастырский двор, где пригласил своего гостя присесть на низенькую ограду между двумя столбами.

— Ты Томас, да? Ведь так, кажется, зовут начальника англичан?

— Нет, я не Томас, — ответил Робби, — но выходит, вы тут о нас наслышаны.