Крепость стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард. Страница 17
– Куда мне пойти за подковами?
Отвечать писарю не хотелось, но, понимая, что иначе от назойливого прапорщика просто не избавиться, он в конце концов предложил обратиться в купеческий лагерь.
– Спросите, сахиб, и вас обязательно направят к тому, у кого они есть.
– Я подожду, пока ты сам назовешь мне имя.
– Я не знаю!
– Тогда откуда ты знаешь, что там есть подковы?
– Просто слышал! Сюда приходят разные люди. Рассказывают...
Шарп шагнул к индийцу и, схватив его за горло, прижал к стене.
– Ты не просто слышишь, что говорят люди. Ты еще и знаешь, где и что взять. И сейчас назовешь мне имя, или, черт возьми, мой араб выпустит тебе кишки, а остальное порубит на завтрак. Этот маленький паршивец вечно голодный.
Писарь выпучил глаза, хватая посиневшими губами воздух, и прохрипел:
– Найг.
– Найг? – повторил Шарп, освобождая индийца. Что-то знакомое. Найг? Он вспомнил, что так звали одного купца, сопровождавшего армию при осаде Серингапатама. – Найг? У него еще зеленые шатры, да?
Писарь закивал, потирая горло.
– Он самый, сахиб. Он самый. Но я вам ничего не говорил! Эти достопочтенные джентльмены свидетели! Я ничего вам не говорил!
– Найг заправляет борделем, так? – Шарп вдруг вспомнил, что тогда, четыре года назад, Найг водил дружбу с сержантом Хейксвиллом. Сам Шарп был в те времена рядовым и состоял под началом Обадайи Хейксвилла, который, подтасовав доказательства, добился, чтобы его приговорили к порке. Приятель сержанта Найг занимался тем, что поставлял офицерам белокожих шлюх, которых возил в занавешенных зелеными занавесками повозках. – Точно! Контора закрывается! – объявил Шарп, к явному разочарованию артиллериста и кавалериста. – Пойдем искать Найга.
– Нет! – вскрикнул писарь.
– Нет? Это почему же?
– Найг будет очень недоволен, сахиб.
– Недоволен? С какой это стати? Я ведь к нему не просто так, а за товаром, верно? У него есть подковы, и нам они нужны. Взаимный интерес. Ему радоваться надо.
– С Найгом, сахиб, надо держаться уважительно, – попытался объяснить писарь, нервно облизывая губы. – Он очень влиятельный человек. У вас есть деньги?
– Я лишь хочу посмотреть на его подковы, – ответил Шарп, – и если увижу, что они военного образца, то засуну парочку этому мерзавцу в глотку.
Индиец удрученно покачал головой.
– У Найга большая охрана, сахиб. Его охраняют джетти.
– Э, приятель, я, пожалуй, тебе не попутчик, – сказал лейтенант и повернулся к двери.
– Джетти? – переспросил драгун. – Это еще кто такие?
– Силачи, – объяснил Шарп. – Здоровые такие ублюдки. Убить человека им все равно, что цыпленку шею свернуть. – Он повернулся к писарю. – Откуда Найг привез своих джетти? Из Серингапатама?
– Да, сахиб.
– Имел с ними дело раньше и не против убить еще парочку. Ты со мной? – обратился он к сержанту-кавалеристу.
Тот ухмыльнулся.
– А почему бы и нет?
– Кто еще? – спросил Шарп, однако больше желающих подраться не нашлось.
– Пожалуйста, сахиб, не надо, – слабо запротестовал индиец, но Шарп только отмахнулся и в сопровождении драгуна и Ахмеда вышел во двор.
– Как тебя зовут? – спросил он спутника.
– Локхарт, сэр. Элай Локхарт.
– А я Дик Шарп. И не называй меня «сэром». Я не офицерских кровей. Произвели под Ассайе, а лучше б остался в сержантах. Отправили заведовать быками, потому больше я, оказывается, ни на что не годен. Вот так. – Он посмотрел на шестерых солдат, ожидавших во дворе своего сержанта. – Что они здесь делают?
– Вы же не думаете, что я бы потащил эти проклятые подковы на себе, а? – возмутился Локхарт, делая своим людям знак следовать за ним. – Пошли, парни. Придется кое-кому дать по шее.
– Думаешь, миром дело не уладим?
– А вы сами как считаете? У него есть подковы, зато у нас нет денег. Без кулаков не обойтись.
– И то правда, – усмехнулся Шарп.
Локхарт вдруг огляделся и, убедившись, что рядом никого нет, как-то непривычно застенчиво спросил:
– Вы ведь заходили в другую комнату, сэр? Ну, ту, где живет капитан Торранс?
– Да, заходил, а что?
Сержант, вид и манеры которого выдавали бывалого солдата, совершенно неожиданно покраснел.
– А вы не видели там женщину, сэр?
– Темноволосую, с бледным лицом? Хорошенькую?
– Так точно, сэр. Это она.
– Кто такая?
– Служанка Торранса. Вдова. Он привез ее с мужем из Англии, но бедняга умер и оставил ее совсем одну. А уехать домой ей Торранс не разрешил. Держит при себе и не отпускает.
– А ты, выходит, хочешь переманить ее к себе?
– Я, сэр, видел ее только издали, – признался сержант. – Торранс служил в другом полку, в Мадрасском, но мы несколько раз стояли лагерем рядом с ними.
– Она там, – сухо ответил Шарп, – и еще жива.
– Капитан никуда ее не выпускает, – вздохнул сержант, пинком отбрасывая попавшуюся под ноги собачонку.
Они уже вышли из деревни и приближались к раскинутому неподалеку от нее походному лагерю, где жили семьи и где купцы держали скот и повозки. Большие белые быки с раскрашенными рогами ходили вокруг колышков, пощипывая травку. Между ними шныряли мальчишки, собирая сухие лепешки, которые нередко заменяли в здешних краях дрова для костра.
– Так расскажите об этих джетти, – попросил сержант.
– Они вроде силачей в цирке, только еще с какой-то религиозной чепухой. Меня не спрашивай – сам ничего не знаю. Здоровенные ублюдки, но малость неповоротливые и соображают туго. Я убил четверых в Серингапатаме.
– И с Хейксвиллом знакомы?
– Да уж, знаком. Этот подонок меня и завербовал. С самого первого дня жизни не давал, придирался ко всему, к чему только можно. Вообще-то он здесь и быть не должен, его место с Овсяными Лепешками, на юге. Добрался сюда, чтобы меня арестовать. Даже ордер добыл. А когда не получилось, решил, видать, остаться. Пристроился к теплой кормушке. Ставлю последний шиллинг, что это он, сволочь, сбывает Найгу армейские припасы и получает свою долю с прибыли. – Шарп остановился, выискивая взглядом зеленые палатки. – А как так получилось, что у вас нет с собой запаса подков?
– Запас был, да весь вышел. А пополняем мы его со склада. Так по крайней мере должно быть. После вчерашней погони у нас чуть ли не половина лошадей без подков осталась. Нам они позарез нужны.
Шарп заприметил наконец то, что искал, – скопление линялых зеленых палаток.
– Вон он, поганец. Ты как, справишься? Легко не получится.
Локхарт усмехнулся. Ростом он не уступал Шарпу, а лицо его носило следы многочисленных переделок.
– Какого ж черта было тащиться в такую даль? Если и подков не добуду, то хотя бы душу отведу.
– Заряжен? – Шарп имел в виду пистолет на поясе Локхарта. Там же висела и сабля.
– Будет заряжен. – Сержант вынул пистолет, и Шарп, повернувшись к Ахмеду, жестом велел мальчишке зарядить мушкет. Ахмед ответил белозубой улыбкой и указал на замок, давая понять, что оружие уже готово к бою.
– Сколько их там, этих клоунов? – поинтересовался Локхарт.
– Может, дюжина? – предположил прапорщик.
Сержант посмотрел на свою шестерку.
– С дюжиной мы совладаем.
– Точно, – согласился Шарп, – а раз так, то давай начнем. Устроим кое-кому неприятности. – И он ухмыльнулся, впервые с тех пор, как стал офицером, чувствуя себя в своей тарелке и получая удовольствие от приключения.
А это означало, что кому-то скоро придется не сладко.
Глава третья
Генерал-майор Уэлсли ехал на север во главе целой кавалькады, путь которой по равнине отмечало облако пыли, взбитой копытами коней и как будто повисавшей во влажном, неподвижном воздухе. Генеральский эскорт составляли два отряда кавалерии. Пусть армия Ману Баппу и потерпела сокрушительное поражение под Аргаумом, пусть остатки ее и сбежались в Гавилгур, на Деканском плоскогорье осталось немало маратхской конницы, готовой в любой момент нанести удар по отставшему обозу, заплутавшему конвою или армейским фуражирам, ежедневно отправлявшимся на поиски корма для животных. Зная об этом, британские кавалеристы ехали с обнаженными саблями. Ход задавал Уэлсли, с удовольствием пользовавшийся свободой, предоставленной расстилавшейся во все стороны равниной.