Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина. Страница 2

Отец в два прыжка оказался рядом с ней, схватил за плечи и встряхнул.

— Цела? С тобой все в порядке?

— Да, — выдавила из себя девица.

— В дом, быстро в дом! — крикнул князь. — Не успели. Поздно! Поганый предатель, вот только узнаю, кто донес, не сносить ему головы.

Огнеславу стремительно втащили в терем и захлопнули массивные двери. Было слышно, какой переполох царит во дворе. Ужас сейчас владел не только населением княжьего терема, но и всем городом. Княжна вместе с братом и сестрой спряталась в дальней светлице. Ставни были закрыты, но если подойти поближе, то в щель между рамами можно было наблюдать за тем, что происходит во дворе. Прильнув к окну, она видела, разбегавшихся в панике людей.

Огромный змей уселся на крышу княжеской конюшни. До недавнего времени Огнеслава и представить не могла, что собственными глазами увидит крылатое чудище Зеяжска. Страх камнем опустился в живот, а коленки задрожали. Конечно же, она с детства слышала сказки о нем, но чем старше становилась, тем меньше ей верилось, в их правдивость.

И вот гигантский змей со стальной чешуей и кроваво-красными глазами хищно оглядывал округу. Город словно вымер. Огнеслава с ужасом и любопытством следила за ним. Она подумала о том, что Горан не убил, не ранил, а лишь вернул её обратно. Может, змей не так страшен, как говорят?

Из казармы вышел отцовский дружинник Боян, человек великой силы и скверного характера. Он был пьян. Видимо, прогуляв по обыкновению с ночи до утра, Боян только завалился спать, но шум во дворе и на крыше разбудил его. Воин что-то крикнул в сторону змея и запустил в гадину копье. Чудовище отмахнулось, словно от лучинки. Ярость полыхнула в красных глазах змея, и в следующее мгновение столб пламени обрушился на дружинника.

Человек вспыхнул, что фитилек и сгорел заживо. Когда на мощеный камнем двор упало обуглившееся бездыханное тело, Огнеслава в ужасе отшатнулась от окна, но вид сгоревшего дружинника все еще плыл перед ее глазами. Секунда и комната закачалась, девица потеряла сознание, медленно осев на пол.

Она пришла в себя от того что мать хлестала её по щекам. Рядом стояла перепуганная нянька и младшие брат с сестрой.

— Слава богам, жива! — выдохнула няня.

— Мама, дядька Боян… он сгорел… живьем сгорел… — запинаясь, проговорила Огнеслава.

— Я же говорил, что змей всех сожжет, — пробурчал себе под нос маленький Ратислав.

— Слушайте отцов приказ, — выпрямилась княгиня. — К окнам не подходить, на улицу даже нос не высовывать, всем троим сидеть в тереме, словно мыши. Понятно?

Дети закивали в ответ.

— Как стемнеет, ты Огнеслава под покровом ночи, тайно, отправишься подальше от терема. Будешь жить у тетки, пока не уедут сваты. Княжной Огнеславой будут ныне все называть девку Удесу. Ратислав, Весемира, и вы тоже. Ясно? — княгиня сурово оглядела всех присутствующих. — И чтобы ни одна душа не проболталась! Отец уже ищет предателя, который донес княжичу, о том, что тебя хотели спрятать в лесу. И я очень его судьбе не завидую.

Мать ушла. Все разбрелись кто куда. Огнеслава слонялась по своей светелке, то и дело, поглядывая на закрытые ставнями окна. Снаружи было тихо. Интересно, улетело чудище или все еще сидит на крыше конюшни? Как бы невзначай княжна подошла к окну и, открыв раму, попыталась заглянуть в щелку меж ставнями. Нет. Ничего не видно.

Окна ее светлицы, находившейся в третьем ярусе терема, располагались менее удачно, чем у остальных членов семьи, они выходили на крышу трапезной, а двора из них вообще видно не было. Ох и любопытно было снова взглянуть на змея и страшно до одури.

Когда солнце уже начало клониться к закату, Огнеслава услышала за окном шум, а после скрежет, словно металлом скребут по стеклу. Княжна огляделась, поблизости никого не было. Тихонечко, чтобы не создавать шума, она подкралась к окну, приоткрыв ставенку. Ничего. Но стоило девице отвернуться от окна, в него снова поскреблись. Огнеслава медлила. Однако любопытство взяло верх, и она приоткрыла ставенку шире, собираясь выглянуть на улицу. Её словно мороз пробрал. По ту сторону окна на нее смотрел огромный красный глаз змея.

Чудище сидело на крыше трапезной, прямо под окном. Змей не то приглядывался, не то принюхивался. Огнеслава в ужасе отшатнулась. И как раз вовремя, потому что в следующее мгновение стена затрещала под мощным ударом, а ставни и само окно разлетелись вдребезги.

Девица вскрикнула и вжалась в противоположную от окна стену. В пустом оконном проеме показалась часть головы чудовища. Змей смотрел на нее, словно прицеливаясь. От этого взгляда сердце перестало биться, а страх сдавил грудь. Невозможно было ни вздохнуть, ни выдохнуть. Память вновь воскресила вид сгоревшего дружинника. Вздрогнув от ужаса, Огнеслава пришла в себя и бросилась бежать.

В коридоре она столкнулась с устремившимися ей на помощь дружинниками и нянькой. С разбегу угодила в нервно трясущиеся руки Прасковьи.

— Там змей, змей! — заикаясь, протараторила Огнеслава.

Дружинники бросились в светлицу, но когда они подскочили к окну, то увидели как чудовище, взмахнув огромными крыльями, поднимается в небо. Вечерело. К ночи змея и след простыл.

Глава 2 Сваты

— Едут! Едут! — неслось над улицами города.

Пестрая толпа высыпала встречать богатый поезд из повозок, сопровождаемый вооруженными всадниками. Сверкали парадной сбруей гнедые кони знаменосцев, удерживавших на длинных древках флаги Зеяжска, алые полотнища с изображением стального змея. За ними, на необыкновенной красы рослых вороных жеребцах, колонной по двое двигалась личная дружина князя. Все, как на подбор, крепкие юноши, одного роста и сложения. Можно было восхищаться их выправкой и сверкающим оружием вечно. Но взгляды народа были прикованы к молодцу в легкой кольчуге и алом плаще, красовавшемуся на белоснежном скакуне. Горячий конь танцевал под всадником, который уверенно и властно сдерживал его, собрав поводья в одной руке. Княжич Зеяжска высокомерно поглядывал на толпу, замиравшую в благоговейном ужасе. Им нельзя было не восхищаться — молодость, красота, богатство и удаль, все сложилось воедино. За княжичем ехали несколько представителей самых уважаемых родов его земли. А далее тянулся караван повозок с подарками для невесты и новой родни.

Шумная толпа горячо обсуждала будущий союз дочки своего князя, княжны Огнеславы, с одним из самых сильных и знатных княжеских родов. В это самое время две юные девицы в скромных одеждах стояли у окна, то и дело, прячась от случайных взглядов.

— Нам нельзя быть здесь, — покачала головой Огнеслава. — Если матушка узнает, гневу её не будет границ.

— Ничего она не узнает, — подмигнула двоюродная сестра Зоряница. — Трусиха! Неужели не интересно, как выглядит твой жених?

— Он мне не жених! В их роду человеческие жертвы приносят! Дикие люди с дикими нравами… — фыркнула Огнеслава, отходя в сторону.

— Ой ли! У них самое богатое княжество во всей Земле. Не такие уж и дикие я смотрю, - усмехнулась Зоряница. — Иди сюда. Взгляни. Едут!

— Нет. Не хочу даже смотреть, — упиралась Огнеслава, борясь с любопытством. — У меня все змей их страшенный перед глазами стоит.

— Глупая. Змей улетел. С того дня его никто не видел, - махнула рукой сестра. — Ох какие красавцы! Ты посмотри, какая выправка! И это только дружина!

— Мне не интересно, — показательно отвернулась Огнеслава, хотя самой тоже хотелось высунуться в окошко.

— Огнеслава! Ты должна его увидеть, — вдруг решительно заявила Зоряница и подтащила сестру к окну.

Огнеслава для приличия посопротивлялась, но после приоткрыла створку и взглянула вниз. То что она увидела, заставило щеки залиться румянцем, а сердечко дрогнуть. По улице, на белоснежном коне ехал молодой воин. Он великолепно держался в седле. Ветер раздувал светло-русые волосы, благородный лик был спокоен, а в серых глазах читалась уверенность в собственном превосходстве. Безбородое лицо его свидетельствовало о молодости, похоже, жених совсем немного старше невесты. Аскольд был крепок и отлично развит физически. При взгляде на него, любому ясно, езда верхом и упражнения с оружием, составляют значительную часть жизни молодого князя.