Точка отсчета - Корнуэлл Патрисия. Страница 7

Слушать такое рано утром способен не каждый, поэтому я подтянула к себе наушники, чтобы узнать, о чем говорят в кабине, и хоть немного заглушить Марино.

— Не хотел бы я, чтобы в меня попала молния, — не умолкал капитан, подливая еще кофе, как будто у него не было проблем ни с простатой, ни с чем другим. — Все эти годы я составлял список. Никому не говорил. Даже тебе, док. Такое дерьмо, если не записать, обязательно забудешь. Думаю продать кому-нибудь. Знаешь, есть такие книжечки, они всегда валяются возле касс в магазинах.

Я надела наушники. Внизу сельские фермы и сонные поля постепенно сменялись домами с большими коровниками и длинными вымощенными подъездными дорожками. Коровы и телята на огороженных лугах выглядели черно-белыми пятнами, а по усыпанному сеном полю медленно, поднимая пыль, полз комбайн.

Аграрный пейзаж постепенно трансформировался в городок Уоррентон, городок, где преступность практически отсутствовала, а раскинувшиеся на сотни акров владения включали в себя гостевые домики, теннисные корты, бассейны и чудесные конюшни. Мы пролетали над частными взлетно-посадочными полосами и озерами с утками и гусями. Марино смотрел на все это, разинув рот.

Наши пилоты некоторое время молчали, ожидая, видимо, пока вертолет окажется в радиусе действия средств связи ГОР. Затем Люси переключилась на другую частоту, и в наушниках зазвучал ее голос:

— Эхо-один, вертолет девять-один-девять Дельта-Альфа. Тьюн, ты меня слышишь?

— Подтверждаю, девять Дельта-Альфа, — отозвалась командир группы Т.Н. Макговерн.

— Мы в десяти милях к югу, идем с пассажирами. Расчетное время прибытия восемь ноль-ноль.

— Вас поняла. У нас тут что-то вроде зимы, и теплее не становится.

Люси переключилась на службу автоматического погодного наблюдения Манассаса, и я еще долго слушала утомительное перечисление самых разных характеристик ветра, видимости, облачности, температуры, влажности и чего-то еще. Больше всего меня огорчило то, что температура со времени моего отъезда из дома опустилась на пять градусов по Цельсию, и я с завистью представила мчащегося к теплому солнцу и воде Бентона.

— У нас там дождь, — сказал в микрофон второй пилот.

— Это же по крайней мере на двадцать миль западнее, и ветер тоже западный, — ответила Люси. — Вот тебе и июнь.

— Похоже, у нас появился еще один «Чинук». Под горизонтом.

— Давай-ка напомним им о себе. — Люси снова переключилась на другую частоту. — Это девять-ноль-девять Дельта-Альфа. Вызываю «Чинук» над Уоррентоном. Мы у вас на трех часах, две мили к северу, тысяча футов.

— Наблюдаем вас, Дельта-Альфа, — ответил пилот военного вертолета, названного в честь одного из индейских племен. — Удачной вам посадки.

Моя племянница дважды щелкнула переключателем. Ее спокойный, уверенный низкий голос казался незнакомым. Какое-то время я еще подслушивала, потом, как только представилась возможность, вмешалась в разговор:

— Что насчет ветра и температуры?

— Западный, двадцать, порывами до двадцати пяти, — отозвалась Люси. — И будет еще хуже. У вас там сзади все в порядке?

— В полном, — ответила я и не в первый уже раз подумала о письме Кэрри.

Люси была в синем рабочем комбинезоне АТО, глаза защищали темные очки. Она отрастила волосы, и они изящными завитками ложились на плечи, напоминая отполированное экзотическое красное дерево джарра. Не то что мои короткие серебристые пряди. Я представила, как легко и уверенно касаются ее руки рычагов управления, как она работает педалями, удерживая вертолет в наклонном положении.

Летное мастерство далось Люси так же, как и все прочее, что она пробовала. Она быстро, за минимально требуемое время, набрала необходимое количество баллов как пилот частных и коммерческих рейсов, а затем получила удостоверение пилота-инструктора, потому что ей доставляло радость передавать свои знания и умения другим.

То, что наш полет подходит к концу, было ясно и без дополнительных объявлений: мы пролетели над рощей с наспех поваленными деревьями. Грязные черные дорожки пересекали свежую зелень склона, а с другой стороны невысоких пологих холмов вертикально поднимались, смешиваясь с серыми облаками, такие же серые струйки усталого дыма, оставшиеся от недавно бушевавшего внизу ада. Ферма Кеннета Спаркса представляла собой жуткое черное пятно, выжженную землю с дымящимися руинами строений.

Пожар оставил свой след, и с воздуха было, наверное, легче всего проследить, как началось и где закончилось уничтожение прекрасных каменных зданий, конюшни и амбара. Огонь прошелся здесь точно косарь, каждый взмах которого оставлял широкую черную полосу опаленной земли. Окружающая владения белая ограда была проломлена в нескольких местах пожарными машинами, вспахавшими акры тщательно подстриженной травы. Вдали виднелись безмятежные зеленые луга, узкая лента шоссе, Виргинская электростанция и снова дома.

Мы вторглись в частные владения Кеннета не в восемь ноль-ноль, а с небольшим опозданием и приземлились на некотором удалении от руин, чтобы их не потревожил поднятый лопастями ветер. Марино выбрался первым и направился к пепелищу, даже не взглянув на меня. Я подождала, пока остановятся винты, и только тогда поднялась с сиденья.

— Спасибо, что подбросили.

— Пилотировала она, — ответил специальный агент Джим Моуэри, выполнявший в этом полете обязанности второго пилота. Открыв заднюю дверцу, он добавил: — Вы, ребята, идите, если вам надо поговорить, а я привяжу нашу птичку.

— У тебя, похоже, неплохо получается, — заметила я, когда мы отошли на несколько шагов.

— Стараюсь, как могу, — ответила Люси, забирая у меня алюминиевый кейс, который казался почти игрушечным в ее крепкой руке.

Мы шли рядом, одинаково одетые, хотя у меня не было оружия и рации. Наши сапоги настолько истерлись, что приобрели одинаковый серый цвет. Пройдя десятки метров по чавкающей под ногами грязи, мы повернули к серой надувной палатке, которая на ближайшие дни должна была стать нашим командным пунктом. Неподалеку припарковался большой белый «Пирс» министерства финансов.