Ничейная пешка (СИ) - Грачёв Павел Сергеевич. Страница 76

- @#$%^… - Соу не за метил, что выругался по-русски. — И что мне теперь делать?

Гория подошла к огромному шкафу, где хранила разную домашнюю утварь и достала бутылку со знакомой настойкой. Налив себе, она немного поколебалась, но всё же достала вторую рюмку.

Только после того, как алкоголь был налит и выпит, она начала говорить.

— Во-первых, перестань расстраиваться. Первые недели фамильяры ещё не умеют отделять свои эмоции от эмоций хозяина. Так что, рядом с ним старайся быть в хорошем настроении. — Бесстрашный кивнул, подтверждая, что это он понял. — Во-вторых, что сделано — то сделано. Прими факт его существования и не жалей ни о чём. И в-третьих, ты зря считаешь его слабым и беспомощным. Мелкий наглец, в отличии от тебя, довольно-таки смышлёный, а по силе… У него уже маны не меньше чем у меня. По весне или даже в конце зимы ему уже не будет страшна ни одна кошка или собака. Я бы даже предположила, что он сам сможет задрать молодого волка… Тебе не нужно он нём заботится или опекать, он справится из без твоей помощи.

Пока Бесстрашный переваривал полученную информацию, знахарка размышляла о второй порции спиртного.

— И всё-таки. Что мне с ним делать? — Соу вздохнул и посмотрел на Горию. Чувство собственной ненужности были слишком хорошо ему знакомы по прошлой жизни…

— Оставь его мне. — Женщина пожала плечами. — Будет помогать по хозяйству: зелья маной напитывать, посадки от грызунов и других вредителей охранять, писульку какую в деревню отнести, — мало ли чего… — Захмелевшая знахарка, стала намного добрее и, даже, перестала ругаться на Соу. — …Только не забудь дать ему имя.

***

В усадьбу Соу вернулся не в лучшем настроении. События с фамильяром направили его мысли в сторону нерождённого ребёнка, оставленного в столице.

То, что у малыша будут, точнее проявятся, магические способности, Соу не сомневался. Как жителю двадцатого века, ему было очевидно, что магия — это не талант, а навык. Если ребёнка учить — он научится. Если не учить — не научится, — всё просто.

Ещё он не сомневался в Мирае. Зная, какой у дитя потенциал, она будет голодать, пойдёт на панель, откажется от сна, но сделает из своего дитя сильнейшего магистра Керрии. В этом Соу был уверен. В чём он уверен не был, найдётся ли у магистра Квиллис место родительским чувствам в перерывах между обучением, тренировками и заработком денег? Но не ему осуждать кого-то.

Пусть фамильяр это лишь инструмент (их даже не считают вполне животными), но Соу почувствовал неподдельную тоску у этого маленького живого существа. И всё равно, решил отстраниться; побоялся брать на себя ВСЮ ответственность за мелкого.

Бесстрашный мог бы найти десяток вполне логичных причин, почему сейчас он не может завести фамильяра, но ведь в тот момент он о них даже не подумал. Так что, если считать это учениями, Бесстрашный их провалил. Из магистра Квиллис родитель всяко лучше него…

Если бы в тот вечер приехал ещё и Роб с дружками, Соу, в лучшем случае, послал бы их куда подальше, но юный барон Ситтис не “осчастливил” его своим визитом.

А на следующий день у Бесстрашного голова уже встала на место. И не последнюю роль в этом сыграл сам крысёнок.

Когда следующим утром Соу пришёл к Гории, магический фон в доме и на грядках был ещё достаточно высок, а поддерживать смертельно опасную концентрацию рядом с уже мёртвым деревом тоже смысла не было, поэтому знахарка сказала Бесстрашному не тратить её время и проваливать на все четыре стороны, а резерв слить физической компенсацией. А если он хочет сделать действительно что-то полезное, то пусть займётся фамильяром.

Разумеется, Соу согласился. Когда крыс снова дотронулся до него своей лапкой, он уже был морально готов чувствовать чужую печаль, но её не было.

Несколько секунд вообще ничего не происходило, а затем в его голове появилась странная мысль: ну фамильяр, ну не нужен своему создателю — бывает. Другие из выводка вообще гниют среди корней. Так что у него не всё так плохо.

На первый взгляд в этой мысли не было бы ничего странного, если бы не местоимение. Хоть оно и было в третьем лице, но Соу отчётливо чувствовал, что думает в это время не о фамильяре, а о себе. К счастью, шизофрения не успела развиться, так как в этот раз крысёнок сам убрал лапку. Посмотрев на создателя, он отправился куда-то по своим делам.

— Я понял, друг. Ты мне ничего не должен. Я тебе ничего не должен. — Примеру магического создания последовал и сам маг.

***

Сказать, что Линг Флаттер был в плохом расположении духа — это ничего не сказать. Собранный, исполнительный, пунктуальный, ответственный — он привык планировать свои действия наперёд. Даже внесение корректив в первоначальный план не огорчали его, а подталкивали к самосовершенствованию. Но сейчас всё шло наперекосяк.

Во-первых, добравшись до Лаада и отправив доклад в столицу, он три дня ждал ответа от старшего инквизитора Варития. Благо в городе неожиданно нашлось дело достойное его внимания. Приказчик магистра Квиллис оказался прав — кто-то действительно перехватывал корреспонденцию для баронства Квиллис. Причём сделано было всё довольно-таки… изящно. На оракулов Лаада наложили простенький морок: терять все сообщения от Мираи Квиллис для Квента Бора. Заклинание было слабым и старым, поэтому отследить его автора не получалось. Единственной зацепкой стал приказ Верховного Инквизитора, он, разумеется, обошёл установку и оказался записан на бумаге. Которую тоже потеряли, но тут хотя бы остались какие-то зацепки. Ими то и занимался Линг все три дня.

Честно говоря, не нужно быть гением, чтобы понять, что граф Ситтис в этом замешан. Главной задачей для инквизитора стало определение причастности самих оракулов. Добровольно они пошли на изменение восприятия или их заколдовали против воли. Расследование осложняло то обстоятельство, что на магический допрос оракула (даже не в звании магистра) нужно разрешение Большого Круга. А получить его можно только отправив запрос в столицу через этих самых оракулов… Что он делать не хотел, дабы не привлекать внимания. Пришлось выкручиваться своими силами…

Вторая проблема оказалась напрямую связана с первой. Магистр Варитий почти полностью проигнорировал доклад Линга. Его не заинтересовали ни способности Соу, ни потенциальная сила, ни политическая позиция. Единственное, что волновало старшего инквизитора, что магистр Баллен ловко ускользнула из под удара и весь ущерб от обвинения пришёлся на факультет оздоравливающей, защитной и вспомогательной магии. Вот так, не заработав серьёзных политических очков в предстоящей борьбе за пост Верховного Инквизитора, Аллес Варитий потерял старого союзника.

Бесстрашного, не смотря на всю силу, старший инквизитор в этой роли не рассматривал совсем. Линг получил чёткий приказ: найти неопровержимые доказательства вины тэй’Бесстрашного. В чём? В чём угодно, главное, чтобы обвинение было серьёзным и требовало разбирательства в столице.

А сегодня утром в Лаада примчался гонец от тэй’Ситтиса. Якобы у графа появились неоспоримые доказательства существования ведьмы на землях баронства Квиллис. Причём не обычной деревенской знахарки с бесполезными заговорами, амулетами из птичьих перьев и зельями из варёных пиявок. Нет, настоящая — с боевыми заклинаниями и действующими проклятиями. В послании граф намекал, что магистр Квиллис наверняка обо всём знала и потворствовала незаконному колдовству.

Единственное, что Линг находил положительным в этой ситуации, владения графа были ему по пути. И, даже если Ситтис выдаёт желаемое за действительное, максимум, что он теряет — это один день.

***

Сегодня Роб не осчастливил Бесстрашного своим отсутствием. Молодой человек заявился даже чуть раньше обычного в весьма бодром расположении духа (уже слегка пьяным) и в одиночестве.

Застав Соу с арбалетом, он тут же решил отправиться на охоту по местам, которые ему в детстве показывал барон Квиллис. Разумеется, с разрешения законного представителя владельца земель.