Проклятие рода - Шкваров Алексей Геннадьевич. Страница 180
Глава 9. Посланец короля.
Андерс уже выполнил то, что ему было поручено, но король не отпускал его обратно в Финляндию, по крайней мере так уклончиво объяснял ему суперинтендант Георг Нортон. До первых чисел октября юноша бесцельно слонялся по Стокгольму, пока его неожиданно не вызвали прямо к королю.
- Что я вам говорил? Густав хочет лично заслушать вас о проделанной работе. – Объяснял молодому человеку суперинтендант, когда они шли в королевские покои по длинным коридорам замка.
Помимо короля в кабинете присутствовал еще один человек. Андерс узнал его – это был советник Нильс Бьельке. Он склонился над длинным столом, заваленным бумагами, в то время, как Густав расположился в стоящем неподалеку кресле.
- Что ты отыскал, Веттерман по нашим границам с Московией? – Король сходу задал вопрос, как только Нортон и Андерс переступили порог кабинет, но при этом столь неловко повернулся к входящим, что разбередил распухшую ногу, покоившуюся перед ним на невысокой мягкой скамеечке. Густав поморщился от боли, заерзал в кресле, подыскивая удобную позу.
- Изначальный трактат о мире, подписанный в 1323 году, на который мы всегда ссылались, был составлен на двух языках – русском и латыни. Интересующий нас отрывок говорит о следующем: de mari in ampnen Seestaer in mosan et in medio mosa est mons, deinde in ampnen Zay, de Zay in Solsten… - Андерс начал без запинки. У него было достаточно времени, чтобы почти наизусть запомнить тексты.
- Оставь латынь святошам, юноша. – Перебил его Густав. - Скажи суть. Как и где идет граница по суше?
- Граница начинается с устья реки. Мы называем ее Сюстербэк, московиты Сестрея, ваши подданные, живущие в тех местах – Сиестар-йоки, но чаще Рая-йоки, что по-фински означает «пограничная река».
- Дальше. – Кивнул король.
- Далее на север установлен пограничный камень – mons, на котором выбиты крест и крюк, от камня граница идет по реке Сайя .
- И в чем тогда распри?
- Подозреваю путаницу между шведскими, финскими и русскими названиями одних и тех же местностей, рек, озер и их латинским переводом. Порубежная комиссия летом 1539 года должна была разобраться с этим, но увы…
- Кто был от нас? – Король поморщился и посмотрел на Бьельке.
- Рыцарь Нильс Крумме тиль Эрбюхольм. – Подсказал советник.
- Нильс, напомни мне потом. Продолжай, Веттерман.
- Один из притоков реки Сюстербэк носит финское имя Сиес-йоки. Названия рек Сиестар и Сиес очень близки. Но об этом притоке не сказано ни в русском, ни в нашем, латинском тексте трактата. Определено лишь главное русло реки Сиестар. Московиты утверждают, что все притоки русла есть межа. Однако, найденный нами порубежный камень между истоками рек Сиестар и Сайя опровергает их доводы.
- И?
- Господин Флеминг писал их воеводам, но ответов не последовало.
- А что их царь Иоанн? – Вопрос адресовался…
- Царь юн, мой король, правят его дядья Глинские. Ответили его новгородские наместники, де ваши люди все нарушают, мы били о том царю Иоанну челом, дабы он наказал обидчиков. Порубежный камень установлен по их разумению неверно, приток реки Сюстербэк относится к самой реке и должен быть признан границей с отходом этих спорных территорий к Московии. Вы знаете, что переговоры с московитами всегда сложны…
- Каков размер этого куска земли, Веттерман? Ты же его видел.
- Приблизительно четверть мили в длину и столько же в ширину, мой король.
- И все конфликты из-за этой мелочи? Что там эти финны? Живут по одному человеку на добрую десятку миль, а не могут поделить одну четверть? Кроме нее пустошей более нет? Весь свет клином сошелся в этом месте? Мне не нужны сейчас конфликты с Московией. Торговля приносит больше прибыли, нежели этот кусок леса между двумя речками. Мне нужно будет выбраться в Финляндию и разобраться самому. Надо будет этих крестьян переселить вглубь, а вместо них отправить новых, не знающих еще разбоя, хотя бы из прибрежного Нюланда .
- Но, мой король, вряд ли крестьян из Нюланда, живущих помимо земледелия еще и рыболовством, соблазнят леса. – Вмешался Нортон.
- Можно освободить их временно от налогов. Скажем, на пару-тройку лет. – Отмахнулся Густав. – Все они стремятся беспошлинно вывозить свои товары в Ревель или в Швецию морем, избегая выполнять мой указ об обязательной торговле на ярмарках в Выборге. Ревель! – Король стукнул кулаком по подлокотнику, потревожил ногу, сморщился, но продолжил. – Вот главная заноза. Еще одно гнездо Ганзы. Нужно будет закладывать на нашем берегу город. Он перекроет моим бездельникам путь в Ливонию и в Швецию. Он станет двойником Ревеля, переманив к себе купцов. Ты, Веттерман, как я вижу, преуспел в финском?
- Благодаря Катехезису, что был любезно предоставлен мне господином Агриколой.
- То-то он мне все время пишет с просьбой напечатать еще больше книг. – Пробурчал Густав. – Он вообще все время пишет… больше епископа Скютте. Что там было последнее, Нильс? – Король посмотрел на советника.
- «О терпящих лишения церковных служителях Або…», мой король. – Отозвался Бьельке.
- «О терпящих лишения…» - Передразнил его король. – Почему, Нортон, - Густав посмотрел на суперинтенданта, - он все время жалуется? Агрикола – твой любимчик еще по Виттенбергу? Или, - он обернулся к Бьельке, - потому что твой сын, учится у него в кафедральной школе?
Советник и суперинтендант обменялись взглядами, но промолчали.
- Он не кафедральный пробст, не декан капитула, он всего лишь ректор школы! – Продолжал Густав, потихоньку заводя себя.
- Он секретарь капитула. – Тихо напомнил Нортон.
- Я помню! – Раздраженно бросил король. – Как и то, что он спит и видит себя епископом.
- Но Скютте очень стар и немощен. – Вмешался Бьельке.
Густав отмахнулся.
- Я знаю! Он мне писал в прошлом году, и я ответил, что сам подберу ему приемника.
Неожиданно для себя Андерс вдруг подал голос:
- Книги действительно необходимы, мой король.
- Знаю! – Отозвался король и, помолчав, добавил, успокаиваясь. - Пусть печатает за счет капитула. Скажи, Веттерман, твой отец по-прежнему служит в Дерпте?
- Да, мой король.
- Хорошо. Он верно служил мне в Новгороде, надеюсь не откажется и дальше помогать своему королю. Мне нужно знать, что творится в Ливонском болоте! Сдается, что все скоро развалится и там заварится хорошая каша на старых рыцарских костях. Поедешь к отцу в Дерпт и все разузнаешь в подробностях. Хорн отзывался о тебе хорошо, да я и сам вижу, как ловко ты разбираешься с делами. А ведь учился на богослова? – Король усмехнулся.
Андерс смущенно опустил голову, скорее от радости, что испытал, услышав приказ Густава, нежели от насмешливого упрека. Я поеду к отцу!
- Не красней, как девица! Важно не чему учился, а какова твоя польза короне. А она есть! К весне я тебя жду в Стокгольме.
- Я поеду, как посланец короля?
- Формально нет. Твоя поездка частная, дабы эти магистры с епископами не слишком интересовались твоей персоной. Поменьше рассказывай о нас, больше узнавай о них. Впрочем, ты вышел из глухого финского леса, поэтому разыграть простофилю труда не составит. Мне нужно знать весь расклад предстоящей игры, насколько глубоко туда стремятся пролезть проклятые датчане вместе с Ганзой, что там за дела у местного епископа с императором, Литвой и Московией. Потолкайся на рынках, посиди в трактирах, послушай, о чем толкуют обыватели - купцы, ремесленники, магистраты и в Ревеле и в Дерпте. По дороге посмотри на рыцарские замки и мызы, обрати внимание на крестьян. Подмечай все мелочи, вплоть до ржавчины на рыцарских доспехах. Отправляйся немедля, сперва в Финляндию, а с финского берега тебя переправят в Ревель. Бумаги и деньги получишь в канцелярии. Ступай, Веттерман!
Мать вдруг пришла во сне. Образ ее изменился, совсем по-другому выглядела Барбро. Сгорбленная старушка, заливающаяся слезами, тянула к ней руки и звала, прерывающимся от рыданий голосом: