Российские спецслужбы. От Рюрика до Екатерины Второй - Телицын Вадим Леонидович. Страница 21

Это, во-первых.

А, во-вторых, не все ясно с этой, проданной шведскому послу информацией. Судя по всему, Котошихин не занимал каких-либо крупных постов, то есть знания его о внешнеполитической деятельности были весьма скудны. Что он мог продать шведам? Только второстепенную информацию, не более того. А перед нами настоящий детектив, с посылкой стрельцов на задержание. Видимо, незначительность Котошихина и привела его к бесславному концу: к пьянке, к совершению преступления, и, наконец, к смертной казни. И это все при довольно высокой «пенсии», назначенной ему шведским королем. Что-то здесь не вяжется?

А уж о «костях, нанизанных на медную и стальную проволоку», якобы виденных С. В. Соловьевым, и говорить всерьез не приходится.

Но, продолжим об отмеченных нами проблемах более серьезно.

Российский государь Алексей Михайлович никогда не забывал о собственной безопасности, причем ставку делал не на старых родовитых подчиненных, а на «худородных» дворян, готовых служить своему государю верой и правдой, чтобы вырваться из нищеты и Богом забытых провинциальных углов в столицу. Более преданных слуг царь вряд ли бы нашел. Алексей Михайлович создал собственную структуру — канцелярию, которая в 1654 году была переименована в Приказ тайных дел. Последний с самого начала, еще со времен канцелярии, был наделен просто фантастическими полномочиями. Как отмечают историки, даже члены боярской думы, то есть государственного совета, «в этот приказ не ходили и дел там не ведали». Приказ подчинялся самому царю и осуществлял контроль над деятельностью всех государственных учреждений, послов, городовых и воевод, вел следствия по важным политическим делам, занимался разведкой» [117]. Это уже не неуправляемое опричное войско, действовавшее, хотя и с именем царя на устах, но на свой страх и риск. Приказ тайных дел расписал свою деятельность буквально по пунктам. Мало того, Приказ подчинил себе не только внешнюю дипломатическую разведку, но и контролировал (причем, очень жестко) силы, отвечающие за порядок внутри страны. Это было впервые в истории Руси. Но процесс закономерен, Русь медленно, но верно превращалась в централизованное государство, которому требовались жесткие карательные структуры, могущие твердой рукой наводить и поддерживать порядок [118]. Но недочетов в деятельности Приказа оставалось более чем предостаточно. Ярким тому доказательством может служить тот факт, что под понятием «разведывательная служба» Приказа тайных дел скрывался еще и поиск полезных ископаемых!

Но это еще цветочки! Вот что можно найти в современной литературе о первых шагах Приказа, которые оценивали, как «неуклюжие, полные курьезов». «Одна из причин этого — отсутствие надежной информации о событиях в стране и за рубежом. О том, насколько была слаба (на первых порах, подчеркнем мы. — В. Т.) эта спецслужба, можно судить о ее безуспешной борьбе с фальшивомонетчиками. В середине XVII века государство решило провести денежную реформу, то есть заменить серебряную монету медной. И по всей России тут же расплодились фальшивомонетчики. Причем деньги изготовлялись из привезенных из-за границы серебряных талеров, в которых содержание серебра было гораздо меньше.

«Тайные дела» выяснили следующее: фальшивомонетчики в основном были из сословий посадских людей и крестьян. Как правило, это были группы, в которые люди объединялись, чтобы воспроизводить весь процесс чеканки, как это было на денежных дворах. Техника чеканки была организована и в кузнечных мастерских. Эти деньги были хуже качеством, и их легко можно было отличить простым глазом.

Для выявления фальшивомонетчиков сотрудники Приказа тайных дел по ночам ходили по дворам. Они наблюдали за кузнями и домами посадских людей. И где ночью слышали стук молотка и видели дым, врывались с обысками. Сыщикам помогали и обыватели, которым за помощь в поимке фальшивомонетчика полагалась половина двора того. Для установления вины в Москве в 1659–1660 годах в тюрьму посадили 400 человек. В тюрьме их пытали — дыбой, бичеванием, каленым железом (суровые были времена. — В. Т). Помощникам фальшивомонетчиков отсекали два пальца на левой руке. Самим фальшивомонетчикам после казни отрубали руки. Руки и пальцы прибивали железом к воротам двора. В назидание другим. С 1654 по 1661 годы было казнено более 22 тысяч человек» [119]. Сентиментов, как видим, мастера тайных дел, при всей их нерасторопности, не допускали, интересы государства блюли без компромиссов. Топорно, но система потихоньку начинала работать, вращая на разных уровнях колесики сыскных механизмов [120].

Продолжим, однако, цитировать источник: «в руководстве приказа тайных дел процветала коррупция. Главным фальшивомонетчиком на Руси считался глава Приказа тайных дел и Приказа большой казны, царский тесть боярин Милославский. Он привозил на денежный двор вместе с государственной медью и свою медь и заставлял и из нее чеканить монеты. Неучтенную продукцию он вывозил целыми возами на свой двор. Ему как главе спецслужбы Приказа тайных дел многие крупные денежные воры давали взятки. Потому охота на фальшивомонетчиков ожидаемого итога не принесла. В результате указом 15 марта 1663 года медные деньги отменили. Была восстановлена прежняя денежная система. Из-за коррумпированного начальства эта крупная операция Приказа тайных дел завершилась полным провалом» [121].

Это не совсем так. Операция не «завершилась провалом», на некоторое время фальшивомонетчиков все же удалось загнать в подполье. И это был определенный успех. А то, что брали взятки, так для Руси это всегда был вид своеобразного «спортивного многоборья»: кто возьмет больше и незаметнее… [122]

Добавим к общему «абрису» Приказа тайных дел еще несколько важных штрихов:

Для работы туда отбирались самые способные и ответственные подьячие из других приказов, проходившие специальные «курсы» обучения при Спасском монастыре. Они получали гораздо больший оклад, чем их «коллеги», служащие в других приказах (коих насчитывалось при Алексее Михайловиче не менее семидесяти), а также «имели, выражаясь современным языком, значительное социальное обеспечение» [123].

Практически всю дипломатическую переписку Алексей Михайлович вел исключительно через Приказ тайных дел (чем очень обижал Посольский приказ и его руководство), кроме того, всегда поручал ему же собирать сведения о настроениях населения тех местностей, по которым он путешествовал [124]. Сообщения всегда получались достаточно объемными и объективными, что в немалой степени радовало царя. Большое значение Приказ тайных дел придавал шифровальному делу, «тарабарской грамоте» [125], работе над составлением новых шифров, над расшифровкой перехваченных сообщений, составлением аналитических обзоров. Русские послы, отправляемые на службу за границу, получали жесткий приказ «вытвердить… памятно» (то есть, выучить наизусть) шифры, применяемые Посольским приказом и Приказом тайных дел. Посол Николай Воркач получил от царя Федора Ивановича наказ, в котором говорилось: «писат писма мудрою азбукою, чтоб оприч Царского Величества никто не разумел».

Вся переписка по дипломатическому ведомству шла через «затейное письмо», причем шифровались даже самые безобидные данные (очень силен был страх перед враждебной разведкой). Ключ к расшифровке этих посланий не записывался, — как считают исследователи, его заучивали наизусть. Существовало великое множество вариантов «секретного письма» и, как положено, никто из подьячих не должен был знать всех вариантов тайнописи. Каждый знал лишь то, что должен был знать: один или два варианта, не больше. Таким образом, уменьшалась возможность утечки информации [126].