Люмен. Город туманов (СИ) - Болдырева Алиса. Страница 14

— Хорошо, что вы оба здесь. Идёмте скорее, Ноэль уловил движение на одной из улиц Лондона, — взволнованно произнёс молодой человек, и лишь потом заметил Лин. Его светло-серые глаза удивленно распахнулись, чёрные брови взлетели вверх, когда он взглянул на неё.

— Риган, это Кейтлин Ренар, — поймав его озадаченный взгляд, произнесла Ирина.

— Риган Флин, — улыбнулся он, слегка склонив голову к плечу. У него оказалась приятная улыбка. — Рад знакомству, Кейтлин.

— Зови меня Лин, — попросила она, и Риган улыбнулся ещё шире.

— Если вы покончили с любезностями, то можем мы уже пойдём? — послышался напряжённый голос Сэма.

— Да-да, идём, непременно идём, — рассеянно отозвался Риган, всё ещё внимательно рассматривая Лин. — А вы идёте с нами, Лин?

— Нет, Кейтлин не идёт с нами, — ответил за неё Сэм, сделав ударение на её имени. — Кейтлин пора ложиться спать.

Он широко распахнул дверь, что находилась рядом с ним, и изящно взмахнув рукой, язвительно протянул:

— Проходите, мисс Кейтлин!

От негодования Лин плотно сжала губы. Ей отчаянно захотелось вцепиться в его надменную физиономию, но усилием воли она сдержалась, и, вскинув вверх голову, молча отправилась в комнату. Проходя мимо Сэмюэля, она поймала на себе его взгляд. Он был таким ледяным, что Лин непроизвольно отшатнулась. Да что на него нашло? Не успела она войти внутрь, как дверь за её спиной с громким стуком захлопнулась, едва не задев её.

«Идиот!» — злобно подумала Лин, уставившись на дверь бешеным взглядом.

— Что с тобой, Сэм? — послышался за дверью настороженный голос Ирины.

— Ничего! — угрюмо буркнул Сэмюэль. — Так что, мы идём, или так и будем дальше здесь стоять, и охранять эту девицу?

В коридоре послышались торопливые шаги, а на глаза Лин от обиды и растерянности выступили злые слёзы. Она закусила губу, сдерживая их. Впервые ей отчаянно захотелось вернуться в свою комнату в ужасное заведение мадам Жезель. Её руки безвольно упали вниз, а по щекам покатилась солёная влага.

Глава VII

Лин резко отвернулась от двери, утерев рукавом пальто предательские слёзы. Лицо по-прежнему оставалось мокрым, и она теранула ещё раз, с силой надавив на руку. Кожу защипало, но Лин не обратила на это внимания. Её распирало от злости. Пусть этот напыщенный индюк думает, что хочет! Нет! Пусть все они думают, что хотят! Ей плевать на это! Как только представится возможность, она непременно уйдёт отсюда! Сразу же! Уверенная в своём решении, Лин, наконец, отстранилась от двери, и огляделась.

Комната оказалась не слишком большой, но довольно уютной. Взгляд Лин неторопливо прошёлся по белым обоям в мелкий цветочек невзрачного голубоватого цвета, мазнул по кровати, придвинутой к стене изголовьем, а затем переместился к окну, занавешенному тяжёлыми тёмно-синими портьерами. Возле окна примостился большой дубовый стол на резных ножках, а в углу, словно грозный великан, теснился шкаф насыщенного тёмного цвета. В комнате было чисто, (видимо, кто-то следил здесь за порядком), лишь воздух казался немного застоявшимся, но эта проблема легко решалась обыкновенным проветриванием.

Подойдя к окну, Лин распахнула его настежь, впуская в комнату прохладный воздух улицы. Приглушённый свет, что лился от фонаря, освещал часть тёмного двора под её окном, и Лин выглянула наружу. Внизу простиралась бурая земля, из которой торчали изогнутые коряги, ровно остриженные чьей-то умелой рукой. С приходом тепла на их месте появится живая изгородь из аккуратных зелёных кустов. По периметру особняк был окружён высоким железным забором. Лин ухватилась пальцами за откосы, пытаясь сильнее высунуться наружу, но большего увидеть не удалось: было слишком темно. Непослушные пальцы заскользили, и в страхе Лин подалась назад. Не хватало ещё свалиться вниз! Лин оценила расстояние: да, до земли далековато.

Неожиданно в двери постучали, и Лин обернулась, отпрянув от окна. Она не успела ничего ответить, (впрочем, Лин решила, что этого и не требовалось), как дверь отворилась, и на пороге её новой комнаты показалась невысокая полная женщина. Добродушная улыбка растянула её большие и широкие губы. Улыбка показалась Лин вполне искренней, и, не удержавшись, она улыбнулась в ответ. Хоть кто-то в этом доме был рад ей! Из-за сквозняка двери за спиной женщины с громким стуком захлопнулись, и, покраснев, Лин поспешила закрыть окно. Тяжёлые портьеры, пришедшие в колебание от движения её рук, вернулись на место.

На широкой талии женщины был повязан аккуратный белый передник, и Лин решила, что должно быть она горничная. Пышные руки поддерживали блестящий металлический поднос, на сгибе локтя болталась одежда. Гладкие русые волосы были собраны в изящный низкий пучок на затылки, открывая её полнощёкое лицо. Она проворно прошла в комнату и опустила поднос на дубовую столешницу. От изогнутого носика белого фарфорового чайника вверх тянулась струйка пара. Комнату моментально наполнил приятный аромат с нотками бергамота.

— Здравствуйте, мисс Кейтлин, — поприветствовала её женщина. Голос был мягкий, и приятный. Повесив одежду на высокую спинку стула, она принялась сервировать стол к чаю. Руки двигались ловко и умело.

— Я Лин, — осторожно поправила она женщину.

— Да? — на её лице промелькнуло удивление, а пальцы, державшие маленькую чашку, на время замерли. — А Ирина мне сказала… О, видимо, я что-то не так поняла, — совершенно смутилась та, возвращаясь к сервировке. — Меня зовут Делорис. Я принесла вам чай, мисс Лин. И кое-что из одежды, — округлым подбородком она указала на стул.

— Спасибо вам, Делорис.

— Это старые вещи Ирины. Она их носила, когда была помладше. Сейчас они ей малы, но, думаю, вам они будут в самый раз, — заверила её Делорис. Большие карие глаза внимательно прошлись по фигуре Лин, скрытой плотной тканью серого безразмерного пальто. Лин так и не поняла, что она могла там разглядеть, но, уже подходя к двери, Делорис удовлетворённо кивнула. Мясистые щёки слегка колыхнулись от этого движения.

Когда Делорис оставила её одну, Лин подошла к стулу и, кончиками пальцев коснулась чёрной ткани. Кажется, то был свитер, прямой, с округлой горловиной. Мягкий. Сняв одежду со спинки, Лин переоделась.

Она посмотрела в зеркало, что висело на стене, и поразилась своему отражению. Тонкий свитер, длиной чуть ниже линии талии, сел как влитой, словно его изготовили по её меркам. Чёрные брюки плотно прилегали к телу. Лин показалось, что они слишком обтягивали её бедра и ноги, и если на Ирине такая одежда смотрелась гармонично, то она, Лин, почувствовала себя неловко. Хотя, следовало признать, чёрный цвет был ей определённо к лицу: глаза сделались ещё ярче и выразительней. Лин слегка склонила голову, рассматривая своё отражение. И всё же ей казалось, что она выставляет себя напоказ. Нет, лучше остаться в своей прежней одежде, но… Рубашка без пуговиц ни на что не годилась, а её клетчатые штаны оказались слишком грязными. Она подавила вздох разочарования, проведя вспотевшими ладонями по бёдрам. Взгляд наткнулся на мыски стоптанных ботинок. Что ж, хотя бы их не пришлось менять.

Удивительно, но деньги, что Лин прятала в носке, оказались на месте. Это её весьма порадовало. Когда она уйдёт отсюда, (а в этом Лин больше не сомневалась), ей будет на что жить первое время. Оставалось придумать, куда отправиться. Может, следует покинуть Лондон?

В висках начало пульсировать, и Лин потёрла их пальцами. Нет, этим вопросом она озадачится немного позже, не сейчас. Сейчас она слишком вымотана, чтобы думать ещё и об этом. Лин перевела усталый взгляд со своего отражения на стол.

В центре стола красовались фарфоровый чайник и тарелка с аппетитно выглядящими бутербродами. Желудок протяжно заурчал, и только сейчас Лин поняла, как сильно она проголодалась. Когда она ела в последний раз? Она силилась вспомнить, не смогла. Бутерброды с тарелки исчезли за считанные минуты. К своему стыду, Лин проглотила их настолько быстро, что даже не успела понять с чем они были. Горячий чай был выпит немногим позже. Когда с едой было покончено, Лин, не раздеваясь, легла на кровать прямо поверх покрывала. Жёлтый свет от маленькой прикроватной лампы отбрасывал на потолок пляшущие тени. Они закружились перед её глазами, словно в сумасшедшем калейдоскопе, и Лин сама не заметила, как её веки становятся всё тяжелее и тяжелее…