Овцы смотрят вверх - Браннер Джон. Страница 58
Эти двое – безумцы. В этом нет сомнений. Но еще более безумным было бы предположить, что наш мир разумен и психически здоров.
Возможно, если она съест немного, они будут удовлетворены. Пег положила кусочек «нутрипона» в рот и принялась жевать. Но рот ее пересох, и она просто превратила продукт в некий шарик, который не могла проглотить.
– Вы уж постарайтесь, – сказал Арригас с усмешкой. – Уверяю вас, беспокоиться нет нужды. Здесь только пара унций. Я и сам столько съел. Сошедшие с ума люди в Ношри съедали больше килограмма каждый.
– Дай ей воды, – сказала Люси.
Осторожно, чтобы не оказаться между Пег и вооруженной пистолетом Люси, Арригас взял графин, стоящий у кровати, и налил в стакан воды. Пег покорно отпила из стакана и проглотила пережеванное.
– Еще!
Она съела еще.
– Еще!
Она подчинилась.
И вдруг с ней что-то начало происходить. Или все-таки это была иллюзия? Голова у Пег слегка кружилась, и она почувствовала, что ее абсолютно не заботят возможные последствия того, что она делает. Еда была вкусна, от нее исходил божественный аромат. Пег уже не давилась, а жевала и глотала без всяких затруднений. Вот она взяла с полудюжины кусочков продукта и, смяв их вместе, отправила в рот.
И комната принялась раскачиваться в такт жевательным движениям, которые Пег производила. Это было удивительно!
– Мне… – начала она, и незваные гости бросили на нее взгляды, подобные лазерным лучам.
– Мне кажется, я теряю сознание, – сказала она после небольшой паузы.
Пег подошла к столу, чтобы поставить стакан, и промахнулась. Стакан упал на ковер и не разбился, а высунул хрустальный язык, который быстро превратился в мокрое пятно. Пег едва стояла на ногах.
– Не двигаться! – приказала Люси, направив на нее пистолет. – Фернандо! Держи ее. Нужно заставить ее съесть все, что мы принесли.
Пег хотела сказать, что в этом нет никакого смысла, но в этот момент мир вокруг нее накренился, и она соскользнула на пол. Самым дальним отсеком своего сознания она была уверена – это не оттого, что она приняла наркотик. Чистый, беспримесный страх – вот в чем причина!
В ушах ее шумело, но глаза были открыты, хотя все и виделось в несколько искаженной перспективе, словно на глаза ее были надеты широкоугольные линзы с утолщением по краям. Она увидела, как дверь резко открылась и кто-то, скорее всего мужчина, вошел в номер. Его облик был пугающе непропорционален: на ногах-спичках громоздилось гротескно могучее тело, увенчанное головой, похожей на тыкву. Пег никогда не видела столь ужасной фигуры. Она закрыла глаза, и в этот момент услышала два хлопка. Что-то тяжелое упало на ее ноги. В ярости она уперлась в это что-то руками, пытаясь сбросить с себя.
Это нечто, лежащее на ней, было мокрым.
Она заставила свои глаза открыться, и на этот раз увидела комнату как бы через дымчатый покров. Увидела ярко-красное пятно, окруженное бледно-золотым. Все понятно. Это голова. Голова Люси Рэмидж. Ее затылок. С дыркой как раз посередине. Отличный выстрел. Люси лежала, придавив бедра Пег. А чуть дальше лежал Арригас, согнувшийся пополам и выплевывающий розовую пену и красные струйки. Красное начинало покрывать ее одежду, ее всю. С каждым мгновением красного становилось больше, золотого – меньше. Красное поднималось вверх, пока полностью не закрыло обзор. После чего наступила темнота.
Сигнал «вперед!»
– Ну, милый, как тебе наше новое гнездышко? – с гордостью в голосе спросила Джинни, помогая Питу дойти до гостиной.
Он пока передвигался не слишком уверенно, а потому Джинни приходилось увозить его на работу и привозить домой. Но с костылями Пит научился обходиться очень ловко, а их новая квартира располагалась на первом этаже, так что ступенек, с которыми он справлялся пока плоховато, было совсем немного.
Квартира, конечно, запущена, поскольку несколько месяцев стояла свободной – не каждому понравится жить на первом этаже. Кроме того, такие квартиры в отсутствие жильцов чаще всего навещают грабители и мародеры. И еще их предупредили, что тут было много блох. Но борец с насекомыми сказал, что блохи сейчас у всех, даже у богачей, хе-хе, но он с ними разберется… Кроме этого, все в квартире было заново покрашено, а сегодня Джинни летала по дому, как фурия, потому что запланировала повесить новые занавески и постелить на старую мебель новые покрывала.
– Выглядит отлично! – сказал Пит и поцеловал жену. – Просто отлично!
– Хочешь пива?
– Выпил бы баночку.
– Сиди. Я принесу.
И вышла на кухню.
Кухню оборудовали старой мебелью, что стояла у них в Тауэрхилле – за исключением холодильника. Тот сломался, а единственная фирма в Денвере, которая могла взяться за починку, готова была вернуть холодильник в строй лишь через два месяца.
Через кухонную дверь Джинни крикнула:
– Как твой первый день на новой работе?
– Неплохо. Я даже особо не устал.
– А чем занимается диспетчер?
– Отмечаю все, что мы отправляем на установку. Проверяю, что идет в дело и что возвращается. Легкий хлеб.
Вернувшись в гостиную, Джинни обнаружила, что Пит не сидит в кресле, а направляется к выходу.
– Ты куда?
– В туалет. Сейчас вернусь.
Возвратившись в гостиную, Пит стал пить пиво. Из стакана. Ну что ж, мы поднимаемся!
– А у меня хорошие новости, – сказала Джинни. – Ты слышал, что они опять собираются открывать ферму? Закончили переоборудование и, как только…
– Но, детка! Тебе не стоит возвращаться на ферму.
– Конечно, не сразу, милый. Я имею в виду, ты ведь еще не вполне освоился с машиной. Но потом…
Она сделала неопределенный жест рукой и продолжила:
– Здесь же, в Денвере, очень дорого платить за аренду и все такое…
– Нет, – сказал Пит и вытащил из нагрудного кармана рубашки блистер с таблетками от беременности.
Новыми. Нетронутыми. Месячный цикл начинался как раз сегодня.
– А об этих можешь забыть, – сказал он, показывая блистер жене.
– Но, Пит!
– Успокойся! Знаешь, сколько они собираются мне платить?
Она кивнула, но не очень уверенно.
– Добавь туда то, что я получаю за рекламные ролики.
Еще один кивок.
– Разве этого недостаточно, чтобы поднять ребенка?
Джинни молчала.
– Послушай, детка! – воскликнул Пит. – Сейчас самое время, поскольку подвернулся такой шанс! Ты знаешь, что они собираются показать в следующем ролике? Я буду сидеть, как Санта-Клаус, среди детей, и говорить мамам во всем штате, что я, герой, спасший тех двоих деток, хочу, чтобы они купили наши фильтры и спасли уже своих деток от боли в животиках.
Он говорил резко, с горечью в голосе, но так же быстро вернулся к нормальному тону.
– Вообще, это здорово – продавать что-то, что помогает жизни, – продолжил он. – Я поговорил с доктором Макнейлом, и он того же мнения. Сказал, что наши фильтры могли помочь многим грудничкам, что умерли от энтерита.
– Согласна, милый, – произнесла Джинни. – Но вдруг наш…
– Ребенок? Я сказал тебе, что говорил с доктором. В том числе и о ребенке. И он говорит – стреляй! Говорит…
– Что?
– Он сказал, что это, может быть, единственный шанс. Вдруг я упаду с лестницы? Вдруг случится еще что-нибудь?
Наступила долгая тишина. Наконец Джинни отставила свой стакан.
– Я поняла, милый! – прошептала она. – Прости, я об этом не думала. Как насчет того, чтобы сделать это прямо сейчас?
– Конечно! И прямо здесь. Только доктор говорит, мне лучше лечь на спину на твердый пол.
Прямо сейчас
Самолет DC‐10, заходивший на посадку в аэропорту Тегусигальпа, был сбит трассирующим снарядом, выпущенным «Тупамарос», и врезался в диспетчерскую вышку после того, как та одобрила решение пилота уйти на второй круг. Предыдущий рекорд продолжительности отказа от питьевой воды из городской системы был побит в Новом Орлеане (через город протекает река, и множество людей пользуется ею). Врач семейства Бамберли был вызван для снятия очередного приступа у Корнелия, который по выздоровлении будет подвергнут старой доброй порке за сознательное нарушение запрета на поедание конфет. В четвертый раз было официально объявлено об эпидемии энтерита. В морге, где и работал умерший, было проведено вскрытие доктора Стэнвея; диагноз – весьма распространенный случай дегенеративного нефрита. Ему был всего тридцать один год, но всю свою жизнь он провел в Лос-Анджелесе.