Биврёст - Итиль Ирина. Страница 58

Было тихо и пусто. Пыль кружилась в воздухе. Темные чехлы укрывали диван в гостиной и обеденный стол. Кровь давно оттерли, но Локи чудился ее удушающий запах. Она легла на пыльный пол, окропляя слезами место, на котором увидела отца, подползла туда, где мама простилась с ней. Лежала долго, тихонько ударяя кулаком по скрипучей половой доске и следя, как между деревянных трещин упрямо ползет крошечный муравей. Такой маленький и такой упорный, не то что она. Наконец она поцеловала доски, прикоснулась к ним лбом и встала. Прошла из гостиной в кухню. Старая яблоня таки пробила окно и просунула руки прямо в мойку. Старое птичье гнездо удобно устроилось над печкой, всюду были перья и старый птичий помет. С каждым шагом, с каждой слезой призраки теряли силу и бледнели. Локи рыдала в голос, рыдала, как не плакала на похоронах. Когда истерика стихла, она начала тихонько икать.

На заднем дворе густо разрослась малина, воюя с сорной травой за клочок свободы. Локи вышла, вдохнула запах теплой земли, испуганно дернулась от скрипа старого флюгера и через огород прошла полями до кладбища. Она с трудом нашла место захоронения, потому что была там только один раз, уже после больницы. Их могилы кто-то почистил и высадил рядом дубок, вялый еще и сонный. Локи положила на общую плиту цветы.

Лара Ангейя-Смит-ас

1885, V/VI – 1926, IV/XX

Хант Смит

1887, XII/III – 1926, IV/XX

И чуть ниже приписана одна из тех пошлых избитых фраз о вечной любви, от которой у Локи кольнуло в груди. Она долго сидела возле могил, касаясь кончиками пальцев потеплевшего от солнца камня, выжатая и уставшая, как после долгого изнурительного подъема в гору. Но при этом стало легче. К мертвым нужно испытывать лишь благодарность, а страдать стоит от чувства вины перед живыми.

Тень упала на траву. Полковник Риан, чуть запыхавшись от быстрого бега, облегченно переступила через куст и встала рядом.

– Не буду извиняться, – не поднимая глаз, сказала Локи.

– Ты нашлась. Больше ничего и не нужно.

Молчание.

– Скажите, полковник, зачем вы здесь?

Полковник прикоснулась к ее плечу. В этом жесте не было ничего материнского или заботливого. Тяжелая солдатская рука, рука равного.

– Мать Ангейя-ас отдала приказ.

– Езжайте домой. Им трудно без вас.

– Я не могу…

– Можете! – заорала Локи, вскакивая и захлебываясь слезами. – Будьте с семьей, пока можете!

Пнув куст и для достоверности еще и выгоревшую на солнце оградку завалившейся могилы, с которой посыпались мусор и сухие семена, она замерла, открыв от изумления рот. Хелев флюгер! Подскочив, девушка рванула назад, к дому, заставив полковника бежать за ней. Чуть не снеся калитку, она встала посреди огорода и посмотрела наверх, на ржавый флюгер, потом снова вниз, на отбрасываемую им тень, приземляющуюся точнехонько в заросли болиголова.

– Полковник! Это здесь!

Риан, красная от бега и злости, недоуменно наблюдала, как Локи вырвала несколько стеблей, расчищая место. Зелеными от сока руками она копнула чуть влажноватую землю.

– Вот! – раскопав приличную ямку, она показала Риан на торчащий из земли грязный полиэтиленовый уголок. Очистив его, она поняла, что внутри находится коробка или шкатулка, укрытая от сырости.

– Что это? – спросила Риан, помогая вытащить увесистый сверток.

– Не знаю! – лихорадочно пробормотала Локи, разворачивая мешок. – Перед… перед гибелью мама говорили о «глазе». Я всю голову сломала, думая, что за глаз, а оказалось так просто! – Она истерично хихикнула. – Я же сама как-то сказала маме, что тень дурацкого ржавого флюгера похожа на глаз!

– Можно открыть? – опасливо спросила она у Риан, когда они сели на крыльцо.

– Когда будешь готова.

Локи надула щеки и громко выдохнула, рывком распахнув крышку. Внутри, бережно завернутые в бумагу, лежали рабочие гогглы с набором из шести линз, на каждой из которых был какой-то узор. Но больше всего Локи привлекла маленькая записка, нацарапанная быстрым папиным почерком.

Дальше текст обрывался, и не было ни слова, как гогглы использовать. Неуверенно она высыпала шесть стеклышек, покрутила так и сяк и засунула обратно, недоумевая, как это поможет видеть истину.

– Это бесполезно, – вздохнула она, захлопывая шкатулку.

– Думаю, тут я смогу помочь, – уклончиво сказала Риан, и уголки губ ее чуть дрогнули в подобии улыбки.

Они вернулись в гостиницу, и первое, что бросилось в глаза, – ужасная помятая шляпа с пером на вешалке. Девушка поднялась по скрипучей лестнице наверх, и…

– Сестре-ееенка! – что-то метнулось и ударило Локи в живот, до боли в ребрах сжимая в объятиях и затягивая в обшарпанную комнату. Между двумя кроватями с тонкими матрасами был втиснут чудовищный комод с отломанными ручками. Прошлогодний календарь с выцветшим щенком неумело загораживал дыру в стене, от которой в разные стороны разбегались задорными змеями трещинки. Даану восседала на единственном стуле и недовольно косилась на занявших карточной игрой одну из кроватей Мори и Ки – они оживленно болтали, но при виде Локи тут же смолкли. Реймар, когда они отвлеклись, засунул выглянувший из рукава козырь поглубже.

Исхудавший, но довольный и как-то повзрослевший Рем поднял вверх темноглазую физиономию и скорчил недовольную мину.

– Что это у тебя на голове? Лиса сдохла? А что за шкатулка?

Она смогла только кивнуть.

– Как поживаете, Локи-ас? – Мори задорно подскочил, кланяясь и заполняя собой все пространство. Рыжей шевелюры больше не было – короткая робкая стрижка и седеющие виски – все, чтобы не бросаться в глаза. Без очков его лицо выглядело старше и морщинистей, а в глубине каре-зеленых глаз затаилась скорбь. Полосатый костюм обтрепался. Да и сам Мори как бы обветшал, словно забытое на солнце платье.

– Ярлодин всемогущий! – проворчал Ки. – Этот старый йотун Реймар всех нас сделал. Вы точно в первый раз играете?

– Где ты была? – сердито скрестила руки на груди Даану.

– Где была, там уже нет, – в тон ей отозвалась Локи. После событий с Кернуном их отношения окончательно испортились. Казалось, сварта делала все, чтобы поддеть Ангейю, и, к неудовольствию Локи, ей это удавалось. – Как вы тут оказались? – Она оторвала от себя Рема.

– Сменили работу с Гиафы на Ангейю. – Мори пожал плечами, стрельнул глазами на шкатулку и переменился в лице. – Хочу поговорить с тобой наедине. Можно? – Он посмотрел на Риан, подпирающую стену. Она разрешающе кивнула.

Когда они остались одни, Мори обхватил ее плечи большими руками и вгляделся в лицо, словно решаясь на серьезный разговор.

– Тогда я сказал тебе не все, девочка моя, – ласково начал он.

– Будто бы я не знаю, – горько покачала головой Ангейя. – Никто никогда не говорит правды.

– Я не сказал, что врал. Просто было не время. Я знал твоего отца.

Локи нахмурилась, отстраняясь.

– Мы с его дядей… хммм… иногда в карты играли.

– Пили вместе? – язвительно сорвалось у нее.

– Немного. – Мори пожал плечами. – Короче говоря, однажды Хант предложил мне очки испробовать. Сказал, что это поможет мне избавиться от вредной привычки. Сказал, что я смогу увидеть правду. Ты позволишь? – Он протянул руку к коробке, которую девушка прижимала к груди.

Первым желанием было выйти из комнаты и сбежать обратно в пустой мертвый дом. Локи не хотелось отдавать даже на время то, что оставил отец. Доверилась уже. Видя, как она колеблется, Мори примирительно стряхнул в сторону остатки карт.

Локи вздохнула, осторожно поставила грязную коробку на кровать, села на корточки, вынула гогглы и линзы. Только сейчас она разглядела, что на стекле каждого нанесена тончайшая сеть линий, а на чуть выступающих уголках вырезаны крошечные волк, пес, луна, солнце. Два стекла были пусты.