Снежное видение. Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке (СИ) - Фоменко Михаил. Страница 73

Более трех часов тяжелого пути потребовалось альпинистам, чтобы достигнуть этого места, и, когда они все же выбрались к подножию бурой скалы, шедший впереди Редько увидел метрах в семидесяти выше двух людей.

— Посмотрите! — закричал он. — Посмотрите!

Но альпинисты уже сами заметили их и, забыв об усталости, бросились к ледяному оплыву в скале, оказавшемуся не чем иным, как природной лестницей. Скользкие неровные ступени вели наверх, и, задыхаясь от волнения, Стогов первым выбежал на ледяной гребень перед узкой, незаметной снизу каменной щелью. Может быть, другой человек в такой момент бросился бы в объятия, начал бы бурно выражать свою радость при столь неожиданной встрече. Но Стогову было достаточно того, что он видел живыми этих дорогих ему людей. Разве только в глазах молодого ученого отражалось то, что было сейчас у него на сердце. Он пожал руку профессору, молча обнял Кратова, и за ним в таком же торжественном молчании все это проделали подоспевшие наверх остальные члены экспедиции.

Потом все вместе подняли ледорубы и помахали ими в воздухе по старому альпинистскому обычаю в знак счастливого возвращения.

Завтра предстоял новый, еще более трудный поход.

Заходящее солнце покрыло вершины гор светлой позолотой, щедро рассыпая свои лучи над хаосом ледников, островерхих скал, каменистой долиной и над буйным, неумолчным течением горных потоков, где висит радужная водяная пыль и ползут широкие полосы прозрачного бледнорозового тумана.

Александр Шалимов

ПРИЗРАКИ ЛЕДЯНОЙ ПУСТЫНИ ^{58}

Джек Рассел — геофизик экспедиции — лежал на подвесной койке у самого потолка Большой кабины. Не отрывая глаз от окуляра зрительной трубы, он время от времени записывал что-то на листе бумаги, приколотом кнопками к потолку.

Геолог Ральф Стонор сидел за столом, разглядывая образцы минералов. Стрелка радиометра вздрагивала и начинала колебаться, когда Стонор подносил к прибору черные, маслянисто поблескивающие кристаллы.

За дверью послышалась возня, притоптывание озябших ног, громкое сопенье. Дрогнула тяжелая портьера, пропустив в Большую кабину метеоролога Фреда Локка, маленького, коренастого, почти квадратного в меховом комбинезоне и огромных унтах.

— Минус пятьдесят с ветерком, — прохрипел он, стягивая меховые рукавицы. — Запирай контору, Джек. Все равно ничего не видишь.

Скрипнула койка под потолком. Рассел взглянул на вошедшего и молча отвернулся к окуляру трубы.

Локк с трудом вылез из комбинезона, отшвырнул его ногой в угол; достал из стенного шкафа бутылку и граненый стакан, налил, выпил; отер рыжеватую бороду рукавом шерстяной куртки, потянулся.

— Чертов электроподогрев не действует, — пояснил он, кивнув на лежащий в углу комбинезон. — Пускай Генрих проверит контакты.

— Ты же знаешь, что Генрих остался в Ледяной пещере, — сказал Стонор. — Они с Тойво хотели сегодня прорубить проход к нижней жиле.

— Ну и глупо, — скривился Локк. — Будут сидеть там, пока не прекратится пурга.

— Там у них спальные мешки и примус. Могут сидеть хоть неделю.

«Тебя бы на неделю запереть в Ледяной пещере, — подумал Локк, поглядывая на розовую лысину Стонора. — Сегодня, кажется, и носа не высунул наружу…»

— Ого, — сказал Стонор, наблюдая за стрелкой прибора.

— Что-нибудь новое? — поинтересовался Локк, раскуривая трубку.

— Ничего особенного. Опять высокое содержание урана.

— Значит, все-таки месторождение стоящее, — пробормотал Локк, затягиваясь.

— Еще бы, — поднял голову Стонор. — И потом, это первая находка урана в Антарктиде… При таких содержаниях мое месторождение прогремит на весь мир.

— Почему же не торопимся заявить миру о твоем открытии?

— Пока нельзя. Шефы не хотят, чтобы русские всерьез занялись поисками урана в Антарктиде.

— Думаете, русские глупее вас, — усмехнулся Локк. — Можете не сомневаться, Стонор, они сделали здесь больше нас с вами.

— Урана они пока не нашли. Я убежден в этом. Они регулярно сообщают о своих открытиях… А кроме того, большинство исследователей убеждены, что урана в Антарктиде вообще нет.

— Какой толк в вашей находке! Недоступные горы в трехстах милях от берега. Ледяная пустыня вокруг. Дьявольский холод, ураганы, пурга… Завезти сюда шестерых безумцев и бросить на год — еще можно. Но строить тут рудник… не стали бы даже русские.

— Вам приходилось бывать на урановых рудниках Северной Канады? — задумчиво спросил Стонор, подбрасывая на ладони сросток черных кристаллов, покрытых желтыми и оранжевыми охрами.

Локк мотнул головой.

— Там содержание урана в пятьдесят раз меньше, а условия немногим лучше, чем тут. Калькуляция простая… Такое месторождение выгодно эксплуатировать даже на Луне.

— Еще вопрос, где хуже — на Луне или на Земле Королевы Мод, — пожал плечами Локк.

— На Луне пока никто еще не был, а на Земле Королевы Мод мы обосновались и, плохо ли, хорошо ли, сидим девятый месяц.

— Делайте, что хотите, — махнул рукой Локк, — стройте тут рудники, города, аэродромы, растапливайте льды, добывайте уран, черта, дьявола, кого угодно. Я знаю одно: больше сюда ни ногой. Ни за какие доллары. Гренландия, Гималаи, что угодно, но не Антарктида — будь она трижды проклята. Это мое последнее слово, мальчики… Однако, — Локк сделал паузу и прислушался, — о чем думает наш журналист? Собирается он кормить обедом? Эй, Красная Шапочка!.. Мсье Ришар! Склянки давно пробили на обед, черт побери!

Под койкой Джека Рассела приоткрылась узкая дверь. Выглянул Ришар Жиро — врач, повар, радист, а по совместительству специальный корреспондент трех крупнейших парижских газет. Вместо поварского колпака на голове Жиро красовался малиновый берет. Маленькие острые глазки насмешливо поблескивали за толстыми стеклами очков.

— Правда не нуждается в громком крике, дорогой Фред, — объявил доктор, подмигивая Локку, — обед готов, мойте ручки… Он вдруг замолчал и уставился округлившимися глазами на Стонора. — Что такое? — указательный палец доктора был нацелен на черные кристаллы. — Опять? Сколько раз я требовал, просил, умолял не раскладывать тут эту радиоактивную мерзость… Я ночей не сплю, дрожу над вашим здоровьем, а вы…

— Что изменится, если он уберет свои камни за фанерную перегородку кладовки? — посмеиваясь спросил Локк. — Не будь страусом, Красная Шапочка. Здесь кругом излучение. Жилы в трех милях отсюда. А может, они и под нами… Нам всем обеспечена лучевая болезнь.

— Пыль, сотрите со стола пыль, — твердил Жиро, не слушая Локка, — она тоже радиоактивна! Не подам обед, пока не уберете. Собери мокрой тряпкой, Фред, и выкинь ее наружу.

Локк, ухмыляясь, вытер стол тряпкой и, когда доктор исчез за дверью, швырнул тряпку под диван.

Жиро внес на подносе кастрюлю и миски, принялся разливать суп.

Локк достал из стенного шкафа бутылку и три стакана.

— Тебе не наливаю, — заметил он доктору. — Судя по носу, ты уже покончил с недельной порцией.

— Не судите и не судимы будете, — сказал доктор, косясь на бутылку. — Я добавлял в пудинг ром и только чуть-чуть попробовал.

Дождавшись, когда Локк наполнил стаканы, доктор ловким движением выхватил у него бутылку, встряхнул, посмотрел на свет и приложил к губам.

— Луженое горло, — с легкой завистью заметил Локк, глядя на опустевшую бутылку.

— И все остальное, — сказал доктор, закусывая сардинкой. — Вы будете сегодня ночью спать, а я еще должен сочинить корреспонденцию и толкнуть ее в эфир. Это не сводка погоды! Тут нужна голова и фантазия. Наша экспедиция задумана как международная. Но кое-кто из организаторов перестарался… Двое сынов Альбиона, американец и француз — еще куда ни шло. А попробуйте объяснить читателям парижских газет, почему Канаду должен представлять поляк Генрих Ковальский, а Норвегию — финн Тойво Латикайнен! Кстати, о ком из нас прикажете врать в сегодняшней корреспонденции?