Имперец. Том 1 и Том 2 (СИ) - Романов Михаил Яковлевич. Страница 43

Бойцы же прибывшего подразделения растерянно замерли примерно на середине пути, не совсем понимая, зачем их сюда позвали. Наконец, от группы отделился командир и двинулся к нам, поставив автомат на предохранитель.

— Капитан Седых, — представился мужчина, — прибыли на вызов о перестрелке.

— Здравствуйте, капитан, — спокойно поздоровался Нарышкин. — Быстро приехали.

— При всем уважении, Виктор Сергеевич, от вызова до прибытия прошло менее пяти минут, — процедил капитан.

— Я разве высказал какую-то претензию? — склонил голову набок боярин.

— Н-нет… — растерянно ответил мужчина.

— Вот видите, у вас совершенно никаких причин нервничать. Так что позовите ребят, пусть уберут тут по-быстрому.

— А молодой человек? — прищурился Седых, окинув меня нехорошим взглядом.

— А молодой человек со мной, — Нарышкин положил мне руку на плечо. — Какие-то трудности?

Судя по роже Седых, трудности были. И будут у всех участников расследования, когда они поймут, что красоту эту неописуемую раскидал по асфальту один уже немного засветившийся в сводках пацан.

— Никак нет, — нехотя ответил капитан и, развернувшись, начал кому-то звонить.

— Идем, — чуть сжал мое плечо Нарышкин, после чего убрал руку.

Я подавил инстинктивное желание стряхнуть ощущение чужой руки и пошел за Нарышкиным-старшим. Посмотрим, что он мне скажет.

Ресторан «Охотникъ» выглядел, как огромный парад трофеев. Тут была и голова оленя, и вепря, и чучело медведя, куда уж без него. Темные стены, массивная мебель из дерева, тяжелые портьеры, хрустальные люстры — как мечта любой советской женщины. В общем, все максимально дорого, максимально богато и как будто бы немного неформально — охота же. А на охоте, как и на рыбалке, самое оно перетереть за дела без галстуков.

Зал, в котором мы с Нарышкиным сели за стол, был абсолютно пуст — только вышколенный официант с важным видом стоял у стеночки. Мы заняли стол точно посередине, накрытый накрахмаленной скатертью, и боярин сделал неуловимый жест. К нам тут же подскочил официант и протянул меню в красивой, толстой папке.

— Голоден? — спросил Нарышкин.

Я покачал головой:

— Нет, но от кофе я бы не отказался.

— Зря, здесь недурно кормят. Особенно хороша строганина.

— Буду иметь в виду, — вежливо улыбнулся я.

Нарышкин хмыкнул, и мы сделали заказ. Я — кофе по-турецки, а он — кофе со сливками.

— Итак, думаю, мне нет нужды представляться, — произнес боярин. — Собственно, как и вам, Александр.

Я согласно кивнул, не торопясь педалировать тему разговора.

— И, надеюсь, вы понимаете, что я обладаю достаточными компетенциями, чтобы сказать, что вы влезли в очень опасную игру, не зная ни правил, ни игроков.

Любой восемнадцатилетний пацан, только что сорвавший куш, на моем месте должен был начать бить себя пяткой в грудь, что он на самом деле ого-го-го какой умный и продуманный. Но я промолчал, чем вызвал легкое удивление у боярина.

Нарышкин ведь в принципе-то прав — я влетел на всех скоростях в давно идущую драку и иду чисто по приборам. Это выглядит впечатляюще в моменте, но в долгой перспективе — не очень хорошо.

— Собственно, у меня вопрос — зачем тебе тот подвал? — спросил Виктор Сергеевич. — У тебя ни связей, ни реальной власти. Просто крутануть колесо, чтобы он и дальше приносил деньги, не получится. Но ты не кажешься мне глупым мальчишкой. Значит, у тебя есть план.

Я отхлебнул кофе, который, как оказалось, в этом супер пафосном заведении совершенно не умели готовить, и заговорил:

— Как вы видите, политика «хлеба и зрелищ» всегда будет актуальна, доходы клуба это подтверждают. Я бы легализовал это дело, и все бы получили свое. Я — стартовый капитал для поддержания штанов. Бывший хозяин клуба — провокационный тычок в нос. Вы — возможность его выкурить на свет божий.

Нарышкин чуть прищурился, внимательно смотря на меня, словно оценивая сказанное.

— И как ты предполагаешь легализовать бизнес? — медленно проговорил боярин.

Он смотрел в пространство, и, если очень постараться, можно было представить, как перед его глазами прыгают цифры экономических показателей.

— Сделать это спортом, — пожал плечами я. — Ввести судейство. Базовые плавила. Призовые фонды.

— Что будет основным источником дохода? — прищурился мужчина.

В этот момент Нарышкин был похож на почуявшего добычу дикого хищника перед прыжком.

— Ставки, — чуть улыбнулся я. — И алкоголь.

Боярин откинулся на стуле, и некоторое время обдумывал мои слова.

— Но ты же понимаешь, что бывший владелец клуба рано или поздно придет по твою душу?

— И у вас будет отличный повод схватить его за горло в этот момент, — ответил я.

Нарышкин снова замолчал, обдумывая мои слова. В том, что он согласится, я был абсолютно уверен. Вопрос лишь в размере личной выгоды.

— Ну, хорошо, — наконец произнес мужчина. — Но раз мы говорим о легализации такого сомнительного бизнеса на моей территории, мне нужен личный интерес.

— Само собой, — кивнул я. — Ваши предложения?

— Семьдесят, — Нарышкин показал на себя, — на тридцать, — и показал на меня.

— Процентовка мне нравится, — согласился я, — только семьдесят, — я показал на себя, — на тридцать, — и показал на него.

Боярин хохотнул:

— Мы так не договоримся. Ты же понимаешь, я могу сделать все то же самое, но со своей прослойкой.

— Можете, — не стал спорить я. — Но и я могу сделать все то же, только в другом месте. И, что самое главное, в черную.

— А ты борзый, — продолжил скалиться боярин.

— Я просто не тупой исполнитель, Виктор Сергеевич. Вы же это понимаете.

Нарышкин смотрел на меня нехорошо, пронзительно, с прищуром.

— Шестьдесят на сорок, — наконец произнес он, распределяя, естественно, шестьдесят себе, а сорок мне.

— Сорок на шестьдесят, — ответил я.

— Тебе нужны контакты и связи для легализации, организации и продвижения, — заметил Нарышкин. — А ты сирота, у тебя за душой ничего и никого. Пятьдесят на пятьдесят.

— У меня есть я, и этого вполне достаточно, — усмехнулся я.

В целом, вариант напополам меня вполне устраивал. Прямо скажем, я в него и целился, потому что боярин вообще-то прав, и мне ой как нужен его административный ресурс. Самое время обрастать связями и знакомствами на разном уровне государственной машины, и за это я готов был платить частью прибыли. Тем более что это явно не последнее мое прибыльное дельце. Как говорится, жадность — грех! Но все же хотелось оставить контрольный пакет у себя.

— Пятьдесят один на сорок девять, — произнес я.

Нарышкин снова расхохотался:

— А ты смелый!

Я только что завалил восьмерых бандитов под окнами твоего ресторана, мужик!

Но вместо ответа я лишь красноречиво развел руками, и понимай этот жест как хочешь.

— Ладно, черт с тобой. За твою смелость и чертовскую везучесть сорок девять на пятьдесят один, — согласился Нарышкин, и мы ударили по рукам.

Шампанское распивать было рано, договора подписывать тоже, так что пока Нарышкин искал визитницу по карманам, я сделал еще один глоток остывшего кофе, который холодным стал еще более мерзотным.

— Это визитка Ефима. Он — мой помощник и будет организовывать весь процесс.

Я понятливо кивнул.

— А это моя визитка. На случай, если вдруг что, — чуть усмехнувшись, произнес Нарышкин, выкладывая поверх визитки помощника свою.

Проделывал он это с таким видом, будто у него на руках топовая комбинация в покере, и он ее выкладывает. Ну, в принципе, если сюда добавить визитку министра финансов, обороны и государя, то так и будет.

— Благодарю, — я склонил голову набок.

Нарышкин передвинул обе визитки мне по столу и, как только я взял их, сказал:

— А чтобы сегодняшних происшествий не повторялось, я настоятельно рекомендую положить деньги в банк, — сказал боярин. — Носить с собой по городу внешний долг какого-нибудь небольшого европейского княжества — не самая умная затея.