Отлученный (сборник) - Джованни Жозе. Страница 45

- Вот два адреса и фотографии, - сказал патрон. - Это бар, парадный и черный входы. Квартира. (Риччи жил недалеко от бара, сквер Соединенных Штатов.) Даю вам картбланш. Парень беспокоится. Будет много передвигаться, возможно, ему нанесут визит.

- Какого рода? - уточнил Годфруа.

- Такого, после которого заказывают венки и мраморную табличку. Если сможете, сделайте чтонибудь, но только наверняка и после… Впрочем, «до» вы все равно не успеете.

- Понятно, - сказал Пупон. - Глава первая: Джо валится, нашпигованный свинцом. Глава вторая: если ничего нельзя сделать, ждем третьей главы. А кто, повашему, придет?

- Альбан и Старый Гю, - ответил Бло.

Годфруа тихо присвистнул.

- Дело в шляпе, - сказал Пупон.

- Послушай, малыш, - предупредил Бло, - Альбан - телохранитель Цыганки, той огненнорыжей красавицы, что произвела на тебя такое впечатление. Этот тип перешибал ручку метлы из пистолета уж не помню с какого расстояния. Кроме того, ты видел Цыганку: она цветет. О Старике Гю ничего говорить не буду. Все сказано на летучке. Если они придут, Джо Риччи точно не придется попробовать рождественскую индейку. Только эти двое и могут его убить. Молодежь из нового поколения слишком ослеплена его именем. А таких, как те двое из Вокрессона, Гю настреляет целую кучу. Насчет Гю и Альбана приказываю: если не сможете стрелять наверняка, не рыпайтесь. - Он посмотрел на Годфруа. - У тебя уже был похожий случай в Ницце, а Альбан стреляет лучше Лутреля.

- Сделаем все, как вы сказали, - пообещал Годфруа.

Бло снял трубку телефона и попросил соединить его с баром Цыганки на авеню Монтень.

- Позовите Альбана, пожалуйста, - попросил он женщину, которая подняла трубку, вероятно, кассиршу. - Это его друг. Спасибо…

Пауза.

- Это ты, Альбан? Бло говорит. Можешь прямо сейчас заскочить ко мне на секунду?… Да, именно. Ты сделаешь мне огромное одолжение. Надо заполнить бумаги. До скорого.

Он положил трубку.

- Я подержу его минут пятьдесять, а вы посмотрите в глазок, - объяснил он инспекторам. - Потом будете работать непосредственно с Риччи. Звоните каждый час. Я буду здесь, потому что могут поступить данные из службы прослушивания. Работы на несколько дней. Сейчас или никогда. Меня удивит, если Джо останется в городе. Всего хорошего, господа, - закончил комиссар.

Годфруа и Пупон вышли в приемную, где за пишущей машинкой сидела Мирей. Позади нее была дверца, ведущая в маленький чуланчик, откуда через потайные отверстия просматривался кабинет патрона.

- Можно? - попросил Пупон. - Большой босс принимает у себя красотку и хочет, чтобы его верные помощники это видели.

- Вы только на это и годитесь, - ответила Мирей.

- Отдайте мне ваше сердечко, и вот что я с ним сделаю, - улыбнулся Пупон, взял со стола лист бумаги, скатал его в комок и бросил через плечо.

Он и Годфруа вошли в чуланчик и закрыли дверь. Шарик из листа упал на стол Мирей. Она написала несколько слов на бумажной ленте, обмотала ею шарик и сунула во внутренний карман пальто Пупона.

* * *

В полдень народу на Елисейских Полях стало больше, и Пупон не знал, к какой девушке подойти, столько их было. Одна уже его вежливо отшила. Годфруа засел в баре почти напротив заведения Джо. Пупон прохаживался по улице Вашингтон. Навстречу ему шла молодая женщина с миндалевидными глазами. Ее сумочка была размером почти с шляпную коробку.

- Позвольте мне помочь вам ее донести, - предложил Пупон, улыбаясь.

- До сих пор я обходилась сама, - сухо ответила она. Она шла быстро.

- Честно говоря, помощь - это только предлог, - продолжал Пупон, пристраиваясь рядом. - Я не нашел иного повода, чтобы завязать с вами разговор.

- Говорите, сколько хотите, я вам больше не отвечу.

- Послушайте, мадемуазель, я обратился к вам, будто в воду бросился. Все изза ваших глаз. Должен существовать закон, запрещающий иметь такие глаза. (Она кусала губы, чтобы не улыбнуться.) Встреча с вами разбила мое сердце. Почему я не пошел другой дорогой?

- Если вы уже жалеете, значит, дело не так серьезно, - бросила девушка.

Ей было весело, и парень понравился.

- Облегчите мои страдания, - стонал он. - Давайте выпьем вместе аперитив и расстанемся навсегда…

- Полагаю, вы говорите это всем девушкам?

Это был традиционный ответ. Пупон парировал его столь же традиционным приемом. Он быстро схватил девушку за руку и торопливо сказал:

- Умоляю вас, идите, как ни в чем не бывало. Видите пару, направляющуюся к нам? Это друзья моей семьи. Спасите меня, улыбнитесь! Пусть думают, что мы знакомы. (Она улыбнулась.) Вы божественны, - шепнул Пупон.

Он взял девушку под руку и широко улыбнулся паре, о которой говорил. Мужчина удивленно уставился на него.

- Похоже, они вас не узнали, - заметила девушка.

- Он очень рассеян, - объяснил Пупон, - а вы такая красивая.

Он молол все, что приходило в голову. Слова не имели значения.

- Вы чудовищный нахал, - жеманно произнесла девушка.

- Меня зовут Бертран, - сказал он. - Бертран Дюгесклен. [22] А вас?

- Сюзанн. А вас правда так зовут?

- Представьте себе, Сюзанн, в мире нет ничего правдивее ваших глаз и смеха. Давайте зайдем сюда.

И он посторонился, пропуская ее в бар Джо. Они сели за маленький столик.

- Я не могу задерживаться, - предупредила Сюзанн.

- Только пообещайте мне новую встречу здесь же и в это же время, - вздохнул Пупон.

- Обычно я прохожу мимо.

Она стала рассказывать ему тысячу мелочей о себе, которые он рассеянно слушал, не сводя глаз с коренастого рябого брюнета. Пупон поднял стакан.

- Я пью за вашу любовь и мое отчаяние.

- О, ваше отчаяние!

- Можно вас? - позвал он, подняв руку.

Подошел гарсон:

- Что желает месье?

- Беру вас в свидетели, - заявил Пупон. - Сейчас двенадцать двадцать пять. Если завтра мадемуазель не придет сюда в это время, я покончу с собой на этом месте.

- Мадемуазель обязательно придет, - невозмутимо ответил гарсон и незаметно отошел, оставив этого чудака дурачиться дальше.

- Господи, - вздохнула Сюзанн, - я проявила слабость, когда согласилась пойти с вами. Ну, мне пора.

Она встала, но Пупон взял ее за руку.

- Так вы придете?

- Может быть.

- Значит, придете.

- Если вы так уверены, то не приду.

- Вы сведете меня с ума, - сказал он, закрыв глаза рукой.

Девушка засмеялась чистым смехом и вышла из бара. Пупон снова позвал гарсона. Тот подошел.

- Месье?

- Как мужчина мужчине, - обратился к нему Пупон, понизив голос, - какое впечатление она на вас произвела?

- Трудно сказать, - ответил гарсон.

- Ну, у вас же есть некоторый опыт.

- Я их много вижу, - согласился гарсон, - но в наше время по внешнему виду не понять.

- Красивая девчонка, а? - восторженно сказал Пупон.

- Это так, - согласился гарсон. - Вы ничем не рискуете, если придете.

- Я приду даже на час раньше, чтобы не разминуться с ней, - пообещал Пупон.

Гарсона позвали, он извинился и отошел. Пупон снял пальто, но прежде чем повесить его на спинку стула, извлек бумажный шарик, заклеенный лентой, на которой было написано рукой Мирей: «Ты ничего из себя не представляешь, но я тебя всетаки люблю». Джо Риччи разговаривал, стоя посреди окружившей его группы людей. Пупон подумал, что лицо у Риччи длинное, как день без женщины. Он взглянул на дверь и вспомнил про Гю и Альбана. Немного помечтав под смягчившимся взглядом гарсона, он расплатился и вышел.

Годфруа позвонил патрону. Ничего нового. Они встретились немного в стороне, чтобы обменяться мыслями. Годфруа видел, как Пупон закадрил девушку. Приятная манера работать. Больше ничего не случилось.

На следующий день Пупон уже сидел в баре и ждал вчерашнюю девушку, когда Годфруа заметил Альбана, небрежно идущего по улице. Когда тот прошел мимо бара Джо Риччи, инспектор бросился к телефону.