Отлученный (сборник) - Джованни Жозе. Страница 69

- Насколько огромную?

- Настолько, - ответил Гю, кладя руку на голову Цыганки. Он погладил ее волосы. - Уведи ее погулять, поужинайте гденибудь. А то она мечется, грустит, а я ничем не могу ей помочь…

- Я не хочу выходить, - сказала она.

- Захочешь, когда выйдешь, - ответил Гю. - Идите, сделай мне приятное. Это тебя развлечет. (Он посмотрел на Орлова.) - Чертова тюрьма сводит человека с ума. Тебя запирают в камеру, зачастую в одиночку, и ты превращаешься в дикаря. А потом ты не состоянии поддержать другого, когда у того неприятности.

По глазам Гю Орлов понял, что ему совсем плохо.

- Пойдемте, - мягко попросил он Цыганку.

Она была в халате, поэтому собрала одежду и ушла в ванную переодеваться. Гю вернулся к окну, встав спиной к Орлову, оставшемуся стоять посреди комнаты.

Цыганка вернулась одетая в строгое черное платье без единой драгоценности. Ее взволнованное лицо потрясло Орлова.

- Я готова, - сказала она.

Гю обернулся.

- Ты очень красивая.

- Необыкновенно, - добавил Орлов.

- Вы оба очень любезны, - сказала Цыганка, - но у меня на голове черт знает что.

- Желаю приятно провести вечер, - сказал Гю. - Я посмотрю, как вы уедете. (И снова поднял штору.)

- Куда вы хотите поехать? - спросил Орлов, когда они сели в машину.

- Мне все равно.

- Полагаю, вам надоели дансинги, кабаре, чайные и прочее?

- Даже очень.

Он посмотрел на часы: четыре.

- Времени достаточно, - сказал он, трогая с места. - Я знаю нечто вроде постоялого двора в долине Дюранс. Примерно двадцать пять километров отсюда.

- Это будет здорово, - сказала она и улыбнулась.

Они поехали по шоссе на ЭксанПрованс. Обычно Орлов гнал сломя голову, но сегодня стрелка спидометра не заходила за семьдесят. Внутренняя обивка «бентли» создавала ощущение безопасности, стабильности и богатства.

- Это английская машина, - сказал он. - Она мне как друг. У меня мать была англичанка, я там вырос.

Он испытывал потребность рассказать Цыганке о себе, как будто хотел приобщить ее к своей жизни…

Не доезжая до Маноска Орлов свернул направо, на дорогу, взбирающуюся по склону плато Валансоль. Они сразу увидели очень старое серое строение, увенчанное легкой башенкой с колоколом.

- Он звонил еще рыцарям, - сказал Орлов, закрывая дверцу.

Терраса нависала над рекой Дюранс. В маленьком холле они отдали свои пальто человеку неопределенного возраста и вошли в большой зал, скупо освещенный узкими окнами.

В гигантском камине неровным огнем горел ствол дерева. Они прошли по огромным каменным плитам.

- В это время года здесь никого не бывает, - сказал Орлов. - Но владельцы живут постоянно. Эта семья обосновалась здесь очень давно.

И он начал рассказывать историю долины. Цыганка, закрыв глаза, слушала голос этого человека, так непохожего на мужчин, которых она встречала в жизни. Ей хотелось оставаться в этом кресле вечно.

- Мы поужинаем здесь, - сказал Орлов гарсону.

Им подали еду.

Цыганка подумала, что это самый прекрасный вечер в ее жизни. Она чувствовала себя свободной и так, как будто уже много лет знала этого парня.

- Вы сюда привозите своих подружек? - спросила она.

- Я всегда приезжаю один, - ответил он. - У меня никого нет.

- Вам нужно гденибудь обосноваться, - заметила Цыганка. - Думаю, однажды вы так и сделаете.

- Обосноваться на одном месте это не то же самое, что купить машину или шкаф. Это - вопрос не желания, а случая, удачи или уж не знаю чего.

- Да, конечно, - согласилась она.

Вечер продолжался, они подолгу молчали.

- Бывает, встречаешь человека слишком поздно, - произнес Орлов и подумал, что не следовало этого говорить.

Она смотрела на него не отвечая. Он глядел на огонь и, казалось, совсем не ждал ответа. Потом Орлов спросил Цыганку, почему ее так прозвали, и она мыслями вернулась в прошлое.

Он представил ее себе шестнадцатилетней девушкой, любящей яркие краски и танцы, которой однажды ее парень сказал: «Ты похожа на цыганку. Если ты не против, я так и буду тебя звать».

На обратном пути они молчали, думая оба о будущем и желая оградить этот вечер от мрачных историй.

Наконец Орлов остановил машину на улице Репюблик. Он посмотрел на Цыганку и подумал, что она уедет с Гю к черту на рога.

- До свиданья, - сказал он. - Не буду подниматься. Скажите ему, что я приду завтра в десять.

- Я провела незабываемый вечер, - призналась она, взявшись за ручку дверцы.

- Правда?

Она кивнула в знак подтверждения, быстро вышла, перебежала через улицу и исчезла в подъезде. Орлов поехал к Тео. Завтра все должно закончиться.

Гю не спал. Он лежал с широко открытыми глазами.

- Привет, - сказала Цыганка. - Мы ездили в Маноск.

- А!

- Чудесный спокойный уголок. Ты даже не представляешь, как там уютно.

- Я рад, что ты развеялась.

Он лежал неподвижно, подложив руки под голову. Двигались только губы.

- Мне бы хотелось иметь такой дом, какой я видела, - продолжала она. - В нем так легко дышится.

- Орлову надо завязывать, - сказал Гю через некоторое время. - И Альбану тоже. Им всем надо остановиться.

- Альбан уже ни в чем не участвует.

- Я знаю, - ответил Гю, - только убирает время от времени когонибудь.

- И Орлов, возможно, больше не ворует. (В глубине души она этого искренне желала.)

- Он вообще барин и не работает, - сказал Гю. - Как думаешь, может ему выплачивает пенсион английская королева?

Цыганка вздохнула, переоделась и скользнула под одеяло.

- Можно выключить свет? - спросила она.

- Да.

Гю остался лежать в той же позе, глядя в темноту.

Глава 12

На следующий день, в тот момент, когда Орлов входил к Гю, Антуан поднимался по ступенькам дома 10 по улице Бретей. Он достал изпод половичка ключ, открыл дверь, запер ее за собой и сунул ключ в карман.

Антуан тщательно обыскал квартиру, проверил запоры на окнах. В комнате, где стояли стол и кресла, он достал пачку сигарет, металлическую фляжку, колоду карт, сел за стол лицом к двери и положил на колени револьвер. Он немного придвинул кресло, чтобы край стола полностью закрыл оружие. Раз десять Антуан хватал револьвер, тренируясь. Ему говорили, что Орлов стреляет очень быстро. Затем он взял карты и стал раскладывать свой любимый пасьянс.

* * *

Когда Орлов вошел, Гю писал письмо.

- Заканчиваю, - сказал он. - Это для Альбана. Если я не увижу его перед отъездом, Цыганка передаст. Старине Алю будет приятно.

- Выпьете кофе или чегонибудь еще? - предложила Цыганка.

- Спасибо, - отказался он. - Гю, дай мне письма Фардиано. Времени в обрез.

- Подожди секунду, - попросил Гю. - Я таскаю это с собой с самого побега. Так что, пока не забыл… (Он протянул Орлову мешочек, взятый у Франсуа Бельгийца, разбившегося при прыжке на стену тюрьмы.) Когда будешь в Бельгии, передай. Я не смогу этого сделать, мой друг в Италии, возможно, тоже.

Орлов сунул мешочек в карман.

- Я пошел, - сказал он.

- Погоди. Вот блокнот с письмами. Их два. Газеты с радостью опубликуют оба. Это послужит уроком легавым, пытающим людей.

Орлов внимательно прочитал и сравнил почерк с письмами, найденными в бумажнике полицейского.

- Сомнений быть не может, - сказал он.

- Ну как? - спросил Гю. - Порох!

- На мой взгляд, этого будет достаточно.

- Думаете, это их удовлетворит? - спросила Цыганка, которой хотелось надеяться.

- Думаю, да, - ответил Орлов и посмотрел на часы. - Пока доеду, как раз будет пора. Как закончу, сразу вернусь.

- Только не оставляй им это, - забеспокоился Гю.

- Не волнуйся.

- Скажи нам, куда ты идешь. На всякий случай.

- Ничего не случится.