Я сделаю это для тебя (СИ) - Кальк Салма. Страница 24

— Я поговорю с господином генералом, и как он скажет, понимаешь?

— Он справедливый. И он не разбрасывается ценными магами, я слышала.

Вот так, она слышала.

— Ладно, не вешай нос, подумаем, что тут.

Второе действие этой же пьесы разыгралось вечером. Анри пришёл, сел и внимательно посмотрел на меня.

— Скажи, Эжени, что ты думаешь о некромантах?

— В смысле — что думаю? — не поняла я. — Я знаю одного, и это Северин. И он очень хороший мальчик. Добрый и воспитанный.

— Но в людях обычно сильно предубеждение против некромантов.

— Я не обычные люди, — отмахнулась я. — Не вижу в нём ничего страшного. Очень полезный юноша.

— В таком случае, ты не будешь возражать, если я усыновлю Северина?

О как. Не буду, конечно. Особенно если это облегчит какие-то имущественные или ещё там какие-то моменты.

— Я думаю, что ты прав. У сына принца Рогана больше мощи и силы, чем у соседа Тимошки.

— Это ты о чём?

— Это я о Меланье. К ней тут сватались вовсю, оказывается. А она едва успевала отказывать. Потому что Северин, как я понимаю. И ещё она просится с нами. Говорит — если останется здесь и её прижмут к стене, может и убить ненароком. А насколько хорошо она умеет убивать — проверь. Говорит, опыт есть, потому что сюда приезжали о прошлом годе какие-то неумные захватчики, да тут все и полегли, как я понимаю.

— Историю о нападении слышал, о госпоже Мелании — пока нет. Но спрошу. Конечно, принцессе положены камеристки и прочие ближние. Но не бери слишком много, хорошо? — спросил мой замечательный мужчина. — Им будет сложно в незнакомой жизни.

— Мари не будет сложно, она тоскует по детям, как все мы, у неё там и внуки есть. Она да Меланья, а больше я и не знаю.

— Как же, а госпожа целительница? Она уже заявила, что Асканио без неё пропадёт.

— И вправду пропадёт, — истово закивала я. — Она у нас и целительница, и ещё иногда зверь. Это тоже важно. Твои все пойдут?

— Все, — кивнул Анри. — Жак сказал, что больше отсиживаться в крепости не намерен. А кому тут командовать — найдётся.

Интересно, что сказала Пелагея. Но — ей не привыкать ждать мужей из походов. В отличие от меня.

— Значит, завтра празднуем, а послезавтра — выдвигаемся?

— Именно так.

Поутру Марьюшка выдворила Анри наверх, и они с Меланьей принялись собирать меня — в обличье франкийской маркизы, конечно же. Что ж, терпи, Женя, сама согласилась. В финале сборов мне показали меня в маленькое зеркальце и сообщили, что я прекрасна. Поверим, да?

Тем временем столы из моей залы уже таскали во двор, и лавки тоже, и какие-то скатерти, и что-то ещё. Когда придём с горы, то как раз всё будет готово.

Нам открыли портал наверх — из него вышел Анри, одетый, как принц, он подал мне руку и пригласил следовать в колеблющееся марево, а мои девы шагнули следом. Мы вышли в зале первого этажа крепости, там уже собрались все обитатели, и ещё — Алексей Кириллыч с Венедиктом, Дуня, отец Вольдемар с семейством, и ещё кое-кто.

Обряд в маленькой часовне оказался небольшим — я, Анри, беру тебя в жёны, и я, Евгения, беру тебя в мужья. И отец Реми объявил нас мужем и женой. В свидетелях оказались Жак Трюшон, Асканио и Рогатьен. И Северин, по поводу которого Анри уже успел с утра написать бумагу — что он теперь Северин де Роган, а не кто-то там. И правильно, если у него никого нет, то за него и встать некому, а теперь очень даже есть.

Когда мы вышли в зал, нас поздравляли, швырялись монетками и крупой — вот ведь, ценный же ресурс! И желали долгой жизни и счастья.

Анри открыл портал для всех-всех, мы вышли в мой двор — наш двор, да? — расселись за столы, и начался нормальный такой здешний пир. Вот ведь, кто бы мог подумать, называется. Ещё месяц назад мы стучали зубами и ждали весну, потом боролись с чиновниками, сражались с демонами, ставили на место Котова и что там ещё. А сейчас я вдруг снова вышла замуж. Очень странным образом.

Вот и поглядим, куда всё это нас в итоге заведёт.

7. Мы обязательно вернемся

Мы сидели, обнявшись, на моей постели. Двойные рамы вытащили, окно можно было открыть полностью, а не только маленькую форточку. Гости разошлись, убирать столы решили с утра.

Котам очень понравилось нововведение в виде открытого окна — они теперь ходили туда и сюда именно через него. Старшие ходили, где ночуют их дети — я понятия не имела. Впрочем, дети отлично знают, где их кормят, и стоит только кому-нибудь зайти на кухню — тут же собираются все и требуют положенное. Наверное, и впрямь нужно отселить часть детей, раз на них спрос.

В общем, я поняла, что с удовольствием бы пожила вот тут, в деревне, летом, без зимы и холодов, прямо сейчас. Ходила бы на берег и в лес, и может быть на лодке куда-то, и ещё что-нибудь делала. Но меня опять куда-то тащит, в какую-то неизвестность, да ещё и в новом статусе, с которым придётся освоиться.

Анри молчал, он сегодня ещё молчаливее, чем обычно. Но когда он смотрит на меня — взгляд его теплеет. И невозможно не улыбнуться в ответ.

— Я думаю, мы справимся, — сказала я тихо-тихо.

Осталось только понять, что именно сейчас и именно для нас означает это самое «справимся». Но свои соображения я держала при себе — потому что я же ничего ему сейчас не докажу, да и не знаю ничего точно. Доберёмся, осмотримся. Сообразим, что и как. И что там от нас зависит.

Это я у себя дома была нелегальной незримой тенью. Анри же — целый настоящий принц. И кстати, он пока не сказал, что именно ему доложили из дома, что там с его родными и всякими прочими, кого я должна знать, но на самом деле не знаю.

— Для начала нужно добраться… и понять, что мы можем, — сказал он.

— Это непременно, да. Но лезть на рожон не будем, да?

— Кем я буду, Эжени, если не вернусь, скажи? Теперь, когда я знаю о постигшей нас всех беде?

— Что тебе рассказали? Что ты знаешь точно? Что там с твоими?

— Мой племянник казнён. Его сын скончался в тюрьме от болезни. Супруга скончалась ещё раньше — что они там, всех целителей умертвили, что ли? Были же, и приличные. У Луи осталась дочь, она в Видонии, её отправляли туда погостить ещё до того, как всё началось, она чудом жива.

Так, нужно посмотреть карту. Потому что я чую, ещё будет множество незнакомых географических называний, и если я за Женевьев, то должна ориентироваться. Но это потом, это сейчас не главное.

Я взяла ладонь Анри в свои.

— Мне очень жаль, что так вышло. Так не должно быть.

— А говоришь — не бунт.

— Революция по смыслу и по ущербу ничем не лучше. Бунт локален, его можно подавить, если изолировать подстрекателей. Остальные просто разойдутся. А если их слишком много, то может не получиться.

— Монтадор разрушен, — я не сразу поняла, что речь о его владениях. — Максимилиану как-то удалось отстоять Лимей, ему помогли соседи. Вьевилля осадили в Амаране, он на связи, но ему туго. О Саваже Максимилиан ничего не знает уже неделю. И ещё о некоторых других — тоже.

Имена упоминались в записках Женевьев, но их носителей я себе никак не представляла. А для Анри это были реальные люди, возможно — близкие.

— Ты расскажешь мне о них? Не сейчас, наверное, но вообще? Я же должна их знать, так ведь?

— Должна, — согласился он. — Это самые разумные люди двух прежних царствований, конечно же, их нужно знать. Мы что-нибудь придумаем, обязательно.

Я видела, что мыслями он далеко, где-то там. И прямо сейчас не могла помочь ничем.

— Как так вышло, что разумные люди допустили твою ссылку? — надо говорить о чём-то, чтобы не зацикливался.

— Меня сослали совершенно правильно. Я поддержал попытку государственного переворота в пользу принца Франсуа против короля Луи. Выбрал младшего племянника, потому что старший действовал ровно как его отец.

— И что же этот племянник? — я помнила, как поступила с тем племянником Женевьев.

— Сдал нас королю, — усмехнулся Анри. — Всех горе-заговорщиков. Меня, ещё нескольких военных. Что ж, не вышло — так не вышло. Наверное, кто-нибудь другой на моём месте попытался бы поднять тот самый бунт, воспользовавшись поддержкой армии, но для меня это было неприемлемо. Сменить короля в пределах одной семьи — можно. Но выносить эти вопросы на решение толпе — немыслимо.