Кто убил прекрасную Урсулу - Пико Андре. Страница 9

Затем Фишер подвел его к витрине, которая зажглась сама, осветив несколько полихромных статуэток, расположенных в определенном порядке вокруг глиняного кувшина, который Руссо отважился оценить как греческий.

- Это критская ваза из дворца Миноса. Установлено, что этот легендарный герой существовал на самом деле.

Теперь Фишер казался загипнотизированным. Он стоял неподвижно, говоря вполголоса, словно верующий в соборе.

- Вот предметы искусства, которые меня по-настоящему восхищают. Я могу часами простаивать перед этими сокровищами. Иногда со мной это случается по ночам, когда мучает бессонница. Не могу точно передать, что я испытываю: какие-то странные видения исчезнувшей цивилизации. Некоторые верят в перевоплощение. Может, и я жил в Кнососсе три тысячелетия назад.

Он вздохнул, отступил на несколько шагов. Свет погас. - Это фотоэлектрический элемент. Тут есть и другие. Они действуют как сигналы тревоги.

- Никто еще не пытался украсть эти сокровища? - спросил Старый Медведь.

Он задал этот вопрос просто так, чтобы нарушить очарование.

- Нет. Однако это было бы справедливо, - улыбаясь, ответил Фишер. - Все это моя добыча. Да-да, могу вам в этом признаться, так как вы уже в отставке. Я тоже вор. Экспорт этих антикварных вещей строжайше запрещен правительством Греции. Но даже между богами существует соглашение. Хотите, я расскажу вам историю, которая, как полицейскому, может показаться вам забавной? На прошлой неделе меня здорово провели. Какой-то шутник заставил меня бросить все дела и отправиться в Винтертур за статуэткой матери-богини. Но на встречу никто не пришел. Я прождал впустую два часа и испытал такое разочарование, словно ребенок, которому не дали обещанной игрушки.

Руссо ухватился за протянутую нить.

- На прошлой неделе? Не в тот ли вечер, когда произошло убийство, о котором пишут все газеты?

- Да. Мне даже пришла в голову мысль, что меня собирались скомпрометировать этим преступлением.

Это было почти прекрасно. Фишер сам завел разговор, к которому его хотел подвести Старый Медведь.

- Значит, вы были знакомы с мадам Моос?

- Немного... Ее больше знала моя жена. Бедная женщина, какой трагический конец! Жаль, конечно, она обладала индивидуальностью, утонченностью, но она была так несчастлива в браке...

- Полиция подозревает ее мужа.

- Глупость! Моос - ничтожество! А ничтожества не убивают. Нет, действительно, я не представляю, чтобы Моос убил жену. Для этого у него нет характера.

- Почему вы решили, что кому-то понадобилось втянуть вас в эту историю, отправив в Винтертур?

- Просто осенило. Понимаете, я живу в настоящих джунглях среди врагов, соперников, завистников, в мире, где царит беспощадность. И вдруг такое совпадение... Поездка без свидетелей... Затем кто-то решит, что я в интимных отношениях с мадам Моос, что она меня шантажировала, кто знает? Обо мне уже столько рассказывали: что я занимаюсь торговлей опиума, и что я подготовил революцию на Среднем Востоке. Все средства хороши, когда нужно уничтожить того, кто вам мешает. И все же в данном случае мне все-таки не хотелось бы думать, что меня решили скомпрометировать убийством мадам Моос. Только Моосу, который, наверное, воображает, что у него есть повод на меня злиться, могла прийти в голову такая идея, но он был бы не способен ее осуществить. Нет-нет, совпадение объясняется чистой случайностью. Бедная мадам Моос, видимо, просто по глупости стала жертвой какой-нибудь подозрительной личности, с которой завела знакомство.

- Потому что мадам Моос...?

- Говорят, она была в стадии депрессии. Квартал Церингерштрассе, где она жила, раньше отличался сомнительной репутацией, но если проститутки там сейчас встречаются редко, а бродяг и вовсе вроде бы нет, то остались еще маньяки. Только они прячутся. О, я забыл, что вы не знаете Цюриха.

- - Начинаю узнавать.

- Это город, который не легко открывает свои секреты. Даже я, месье комиссар, не знаю о нем всего. Я один из вельмож, кто живет в стороне от народа, как патриции в Древнем Риме. Во всяком случае, так думают обо мне...

***

Старый Медведь сел в машину, стоявшую на Сузенбергштрассе. Наступила ночь. Его раздражали белые фары и указатели "Проезд запрещен". Он хотел есть.

- Фишер держался со мной на равных, но он обвел меня вокруг пальца, пробурчал он самому себе.

Арлет была такого же мнения.

- Фишер не из тех, кто поддается гневу, - объяснил ей Руссо. - Он тоже рассуждает и если принимает какое-то решение, то только обстоятельно изучив дело. Предположим, что Урсула собиралась его шантажировать. Предположим даже, что он решил ее убить. Но Фишер не мог прибегнуть к этому варианту, не исчерпав все другие возможности. Значит, он пытался вначале договориться с Урсулой.

- И она вывела его из себя...

- Нет. Он поручил кому-то переговорить с ней и убедить в невозможности возобновления отношений, но, однако, оставить надежду на компромисс. Это хорошо известная дипломатическая тактика. И этот кто-то превысил свои полномочия.

Руссо вспомнил о небольшой витрине в музее Фишера, о критских статуэтках, приобретенных незаконным путем. Фишер не действовал сам. На него работали эмиссары, хорошо оплачиваемые, скрытные и, конечно же, лишенные совести люди. И только ложась спать, он подумал еще об одной версии.

Доведенный Фишер безрезультатно пытается найти компромисс со своей любовницей, превратившейся в его злейшего врага. О н приходит к ней один раз, второй, третий... Кажется, она уже вот-вот откажется от своей мести. Но на самом деле Урсула готовит ему коварную ловушку. Если Моос застанет с ней Фишера, скандал неизбежен. В нужный момент она оповещает мужа. Но гнев Андреа, на который она рассчитывала, оборачивается против нее, и она сама попадает в ловушку. Моос душит жену и убегает. Через несколько минут приходит Фишер...Теперь он уже замешан в деле не об адюльтере, а об убийстве.

На следующий день Старый Медведь решил проверить свою гипотезу и прощупать Мооса у него дома.

Моос жил на Ципресенштрассе. Эту улицу Руссо не знал и поехал на такси. Консьержки внизу не было. Женщина, повстречавшаяся в вестибюле здания, тоже была квартиросъемщицей. Она говорила по-немецки, однако Руссо понял, что речь идет о втором этаже. Очутившись на лестничной площадке, он прочел на двери фамилию.

"Я идиот, Моос давно на работе", - подумал он, но все-таки позвонил.

Дверь открыл Моос.

Глава 5

Моос бросил службу и затаился дома. Зачем ходить на работу, выслушивать соболезнования сотрудников, подвергаться атакам кредиторов, которые словно сговорились действовать ему на нервы. Деньги, деньги!

- Я разорен, вы слышите, разорен?! Я просил их дать мне две, три недели. Я бы мог еще выкрутиться, но они не захотели ждать и двух дней.

Моос был пьян. Он сидел перед Руссо, положив локти на стол, и, казалось, боролся со сном. Глаза у него все время закрывались. Старый Медведь решил, что это уж чересчур.

"Он играет падшего человека, - подумал он. - Один из способов вызвать жалость.., через отвращение, ведь лежачего не бьют."

- Смотрите на меня, смотрите?! Да, я пьян. Вы удивлены, что я говорю по-французски? Я говорю на пяти языках. У меня дипломы. Вы знаете, я был личностью. И поэтому все обрушились на меня.

- И Фишер?

- Что у него есть, у Фишера? Только деньги. Все боятся его, но не я. Он не мог этого переносить, понимаете? И решил отомстить. Я должен был защищаться, но я честный человек. Не многие могут сказать это о себе.

Руссо с трудом сдерживался. Глаза Мооса наполнились слезами. И комиссар взорвался.

- Может быть хватит? Вы не знаете, кто я, но сразу же начинаете оплакивать свою несчастную судьбу. Так, на всякий случай, авось проймет! Но меня вы этим не возьмете!

- Я пьян. И потом, вы назвали себя. Вы месье Руссо, а ваша дочь учит мою. Выпейте тоже что-нибудь.

Моос не притворялся и не играл никакой роли. Руссо понял это, увидев, как тот, шатаясь, встал и неловко схватил бутылку виски, стоявшую позади него. Моос был из тех, кого слишком большая доза алкоголя валит с ног. Но опьянение таких людей проходит быстро, стоит им немного проспаться.