Закон хабара - Силлов Дмитрий Олегович "sillov". Страница 33

Ивана не надо было дважды упрашивать, видать, достали его эти нестандартные Зоны хуже горькой редьки. Бросился вперед, протиснулся в «нору» – и нет его.

И тут я увидел, как сверху, из тумана, в нашу сторону стремительно летит рой, похожий на облако крупной картечи, где каждая картечина величиной с теннисный мяч. Шипастый теннисный мяч с внимательным человеческим глазом посредине.

– Стражи! – взревел ктулху. – Беги, я их задержу!!!

В армии есть один хороший закон – в боевой обстановке приказы старшего по званию не обсуждаются, а лишь выполняются. Потом, после боя, можешь попробовать оспорить, высказать мнение. Но – потом. В нашей группе Шахх был, несомненно, старшим – и по опыту, и по боевым навыкам в мирах, которых мы до этого в глаза не видели. И сейчас ситуация была именно такой. Старший приказал – выполняй. Но я уже понимал: Шахху не уйти от атаки стражей. Потому на секунду задержался, мысленно поднимая вверх из желудка все, что там осталось…

Поднял. И харкнул навстречу стражам от души, чуть рот не порвал – столько оттуда всего вылетело. После чего ринулся в щель, которая уже постепенно затягивалась. От мегаплевка, нехило так тряхнувшего мой организм, в глазах у меня плавали красные пятна, горло и пасть горели, будто я блевал целый час не переставая, но в отверстие между мирами я вписался четко: жить захочешь, в любую щель пролезешь.

Ну, я и пролез. И без каких-либо сопутствующих побочных эффектов вывалился прямо на фиолетовую траву перед знакомой кузницей. Метрах в двух от меня прямо на земле сидел Иван и крутил головой.

– Башкой приложился, – пояснил он. – В шею вступило конкретно.

– Это возрастное, – сказал я. – Меньше надо желаний загадывать, влияющих на долголетие.

– Ну ты и сволочь! – восхитился Иван. – Как бы вы, интересно, без меня добыли кусок дохлого гравиконцентрата?.. А кстати, Шахх где?

– Там остался, – сказал я. – Наш отход прикрыл, а сам, по ходу, погиб. Там такая стая тварей на него неслась…

– И ты не помог?

– Не знаю, думаю, что не особо, – отозвался я. – Он сказал нырять в «кротовую нору», которая уже почти закрылась. Шахх бы в нее точно уже не пролез.

– Мало ли что он сказал… – начал было Иван, но я резко его перебил:

– Если такой умный и благородный, что ж сам первым в «нору» скакнул? Остался бы, держал руку на пульсе, контролировал обстановку.

Я гавкался со своим двойником, а на душе было все более погано. По-другому и быть не могло. Думаю, Иван на меня наезжал по той же причине – от бессилия. Когда понимаешь, что изменить ничего нельзя, лучше всего поорать на кого-нибудь, может, даже в морду треснуть, дать выход эмоциям. Вряд ли станет легче, но в такие моменты кажется, что это поможет. Хотя ни черта тут уже ничем не поможешь. Первые дни хреново будет. Потом время начнет потихоньку залечивать рану. Но шрам от нее останется навсегда…

Внезапно раздался громкий хлопок, словно граната рванула в трех метрах от нас, и прямо из воздуха на траву вывалился Шахх. Весь в крови и в какой-то слизи. В боку дыра, словно туда из небольшой средневековой пушки ядром стрельнули, пара ротовых щупалец оторвана напрочь, одно на куске кожи висит.

– Ититьнах! – радостно воскликнул Иван. – Вот и наш герой! Измочален, но не сломлен.

– А ты, хомо, типа, подкалывать научился? – прохрипел Шахх. – Что, мать вашу, похоронили меня уже?

– Планировали, – сказал мой двойник.

– Не дождетесь, – произнес Шахх, с трудом поднимаясь на ноги. – Чего расселись, пошли кузнецов будить. Они, небось, дрыхнут, уработавшись. Нормальное для них состояние.

И тут меня словно что-то в затылок толкнуло. Мягко так, но настойчиво. Мол, подумай своей тыквой, пошевели извилинами. Типичный симптом того, что называется сталкерской «чуйкой», которая в той или иной степени вырабатывается у любого, кто умудрился остаться в живых, погуляв хотя бы сутки по аномальной Зоне. Потому что, если не выработается она в такие короткие сроки, вторых суток на зараженных землях не протянуть. В моем случае могу сказать, что это мистическое шестое чувство не раз спасало мне жизнь, и его сигналам я доверяю больше, чем всем остальным пяти чувствам вместе взятым.

– Погоди, – сказал я. – Что-то тут не так.

– Чего не так? – поморщился ктулху, держась за дыру в бочине. – У меня, конечно, регенерация и все такое, но еще немного без нормальной жратвы, и я точно ласты протяну. А у кузнецов всегда есть запас консервированной крови…

– Мне тоже эта тишина не нравится, – сказал Иван. – Если б я хотел кого-то живым взять, то стрелять бы не стал, а затихарился и подождал, пока этот живой сам придет в расставленную ловушку.

– Это ты можешь, как же, помню, – согласился я. – А еще знаю, что это могут и другие. Потому сейчас все идем к кузнице как ни в чем не бывало, а как подойдем – действуем по обстоятельствам. Если я не ошибся, мы тем, кто нас поджидает, нужны именно живыми, иначе б нас и правда уже перестреляли.

Ну, мы и пошли. Шахха, кстати, при первых же шагах изрядно скрючило от боли, и понятно почему – регенерация у него так себе работала, больно уж существенную дыру в нем страж пробил. Тяжелые капли вытекали из раны словно из испорченного крана, и следом за мутантом по траве тянулся кровавый след. Мы с Иваном не сговариваясь отправили автоматы за спину, но так, чтоб, если что, одним движением их перевести в боевое положение, при этом лабрисы держали в руках. Шахх свой, по ходу, в последнем мире потерял, но ему простительно – с такой дырой в бочине хорошо что у самого сил хватило для себя «кротовую нору» прорубить. А топор, пусть даже аномальный, – дело наживное.

Когда Шахх покачнулся и едва устоял на ногах, мне пришлось подставить ему плечо. Тяжелый же он, блин! Но ничего, тяжелее ношу таскал, не переломлюсь. Иван, в свою очередь, поддержал мутанта со своей стороны. Так медленно, но верно мы дошли до кузницы, двустворчатые двери в которую были распахнуты настежь – так же, как и раньше. Похоже, они вообще никогда не закрывались. А зачем? Погода здесь, на Распутье Миров, как я понял, была всегда отличная, гостей много, и все доброжелательные. И чего париться, лишний раз двери закрывать-открывать? Правильно, совершенно незачем.

В эту гостеприимную полутьму кузницы мы и шагнули. И, если б были не настороже, то прямо в наши тушки и прилетели бы электроды штатовских тазеров, выстреливших одновременно. Знаю я эти приспособления, сталкивался. Их американская полиция использует для дистанционной парализации задерживаемых. Устройство, внешне отдаленно похожее на помесь пистолета со «смерть-лампой», выстреливает два электрода в виде маленьких гарпунов с тонкими проводами, по которым подается ток. Если попадет в человека такая штука – мало не покажется. Когда задерживаемый перестает трястись от разряда и приходит в себя, то в основном обнаруживает себя запакованным в наручники.

При этом «в основном» – ключевое, так как попадаются персонажи, на которых тазеры не действуют.

Мы с Иваном ждали чего-то подобного, потому резко подались в стороны, и мини-гарпуны пролетели мимо нас. А скептически настроенный Шахх поймал пару электродов прямо в грудь. И именно с ним это самое «в основном» и приключилось. Может, потому, что тазер банально не рассчитан на вырубку такой туши, может, у ктулху иммунитет к поражению электрическим током, но удар тазера его только взбесил.

Забыв про ранение, Шахх взревел и бросился вглубь кузницы. Мы – за ним. Кстати, я не особо удивился тому, с какой прытью ктулху бросился вперед. Когда мы с Иваном практически тащили мутанта к кузнице, я уже заподозрил неладное: если б он навалился на нас всем весом, мы бы просто рухнули носами в траву – триста кило в две хари на себе не утащишь. То есть имитировал. И теперь понятно с какой целью – обмануть своей напускной беспомощностью вероятного противника, однозначно наблюдающего за нами.

В кузнице затрещали выстрелы, и уже не тазеров – лупили автоматные очереди. То есть весь огонь Шахх на себя взял, нам путь открыл. Реально героический поступок!