Дом Хильди Гуд - Лири Энн. Страница 48

— Да?

— Салют, Фрэнк.

— Салют, Хильди.

— Чем занимаешься?

Молчание. Потом:

— Да вроде ничем. Ты где, Хильди?

— У твоего дома, в машине. Нет настроения заглянуть?

— Хил, ты пила?

— Что? Почему?

— Вроде ты говорила, что завязала насовсем.

— Я получила согласие братьев Санторелли. На контракт. Мы выставляем дом за десять миллионов долларов! Я с хохотом выпаливала новости.

Фрэнк засмеялся:

— Ну, заходи. Мне выходить совсем не хочется.

Я задумалась. Я никогда не была в доме Фрэнка. Я достаточно видела снаружи, чтобы решить, что ноги моей внутри не будет. В мире нет такой ерунды, которую Фрэнк не счел бы достойной утилизации, и его дом наверняка забит до потолка спасенными «сокровищами».

— А что у тебя есть выпить? — спросила я. Молчание. Потом:

— Только пиво.

— Поехали ко мне, Фрэнк. У меня в подвале есть вино.

— Нет, я устал, Хильди. Езжай домой. Ложись спать. Не открывай вино, слышишь? Ложись спать.

— Ты что имеешь в виду? Думаешь, мне нельзя пить? Из-за того, что говорят дочери? Я самый успешный риэлтор… самая успешная бизнес-леди во всем городе. Во всем гребаном округе. Ты кто такой — указывать мне, что делать? Я не ребенок. Буду делать, что захочу. И отправлюсь домой праздновать, сукин ты сын.

— Спокойной ночи, Хильди, — сказал Фрэнк. — Осторожнее на дороге.

— Пошел ты!

Я поехала-таки домой и открыла бутылку вина. Фрэнк Гетчелл, ремонтник, мусорщик, лучше знает, что мне делать? Смеху подобно. И я смеялась. Пронеслась по ступенькам в подвал, схватила бутылку и потопала обратно на кухню. Я буду пить в кабинете, а не в подвале. Я выпью столько вина, сколько захочу. Фрэнк Гетчелл и этот ублюдок Питер Ньюболд думают, что знают меня лучше, чем знаю я сама? Питер уговаривал меня бросить пить, как ребенка. Ха-ха! Ему решать — алкоголик я или нет? Я никогда не пила в его компании, никогда. Докторишка. А я не ребенок. Я очень успешная бизнес-леди. Отпраздную вином. И не буду пить всю бутылку, нет. Только бокал или два. В кабинете, а не в подвале. В кабинете, как все цивилизованные люди, со своими собаками и милыми компакт-дисками.

Я налила вино в свой любимый бокал и сделала глоток. Я была на удивление трезвой, хотя уже выпила три порции с братьями Санторелли, однако вино оказалось безвкусным. Видимо, дело в том, что я начала с водки. Я включила музыку и села на диван. Бабе и Молли прижались ко мне. Я отпила вина и попробовала вспомнить всю свою радость, которая только что была со мной. Да с какой стати Фрэнк Гетчелл указывает мне, что делать? Если бы мой отец видел, как я зарабатываю сотни долларов за один день!..

Я решила позвонить сестре, Лизе. В Лос-Анджелесе еще достаточно рано, чтобы позвонить. Но я клялась никогда не звонить после выпивки, даже если не чувствую себя особо пьяной. Это приводит к срывам, а кому они нужны? Только не мне.

Я допила бокал. У меня что — появился иммунитет к действию алкоголя? Я не ощущала никакого опьянения. Видимо, сделка так меня возбудила, что я не могла напиться. Я налила еще бокал, потом отодвинулась к спинке дивана и едва поднесла бокал к губам, как Молли лапой стукнула меня по руке, — потребовала, чтобы ее гладили. Вино плеснулось, залив спереди новую блузку.

— Убирайся! — взревела я и начала пинать собак, пока они не спрыгнули с дивана. Гребаные собаки. Молли вредная и приставучая, вечно сует свои лапы. А если Бабе не перестанет цапать людей, на меня в конце концов подадут в суд. Я прикончила что осталось в бокале и сердито взглянула на Молли, которая улыбалась изо всех сил.

В бутылке блестело буквально на донышке. Жаль не допить. Я даже не навеселе.

— Пошли вон! — крикнула я на собак. Они пялились на меня, а Молли продолжала гримасничать. — Вон! — повторила я и с удовольствием следила, как они потрусили на кухню.

В бутылке оставалось совсем чуть-чуть. Жаль выливать.

На следующее утро, проснувшись, я увидела Фрэнка. Я спала в кабинете, скрючившись в кожаном кресле, полураздетая. Когда Фрэнки добудился меня, на мне были только лифчик и юбка.

— Это… не то, что ты думаешь, — пролепетала я, чуть придя в себя, но Фрэнк был уже на кухне и гремел кофеваркой.

В ванной я увидела, что вчерашний макияж размазался по всему лицу. Я приняла душ, надела чистое и спустилась в гостиную; Фрэнк ждал с горячим кофе наготове.

Мы молча пили кофе. Меня немного трясло. Вчера я толком не ощущала алкоголя, зато чувствовала его сейчас. И знала, что вскоре буду умирать от угрызений совести и стыда. Я подошла к Фрэнки и встала перед ним на колени. Потом обхватила его ноги и уткнулась лицом в его колени. Я почувствовала руки Фрэнка на волосах — он нежно гладил их; я улыбнулась и шмыгнула носом; а потом внезапно Фрэнк ухватил меня за волосы и оттянул мою голову назад, чтобы я смотрела вверх на него.

— Какого хрена, что с тобой не так? — Он буквально рычал. Рычал, как зверь, сжав зубы. Глаза опухли, как будто он плакал, и только теперь я рассмотрела, какое грязное у него лицо.

— Что? — прошептала я.

— Ты хоть немного помнишь, что творила ночью?

— Ну, да…

— Нет, не помнишь, гребаная пьянь. Ты знаешь, что я всю ночь искал твои следы? Что если тебя поймают, то и меня прижмут? Говорил тебе вчера: езжай домой.

— Я поехала.

— Я имел в виду оставаться дома.

— О чем ты? Я осталась дома. — Я напрягала неповоротливые, гудящие мозги; пыталась найти недостающие детали, обрывки, кусочки образов вчерашней ночи. Я приехала домой. Я открыла бутылку. Я пролила вино…

— Я поехала домой, Фрэнк. Поехала. Я все помню. Я просто заснула.

— Поднимись. Сядь в кресло, — сказал Фрэнк. Он не мог смотреть на меня. Я кое-как встала на ноги; пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Я села за стол лицом к Фрэнку.

— Твое лобовое стекло вдребезги, — сказал он.

— Лобовое стекло?

— Да, вмятины на капоте и все лобовое стекло побито — со стороны пассажирского сиденья. Словно что-то ткнулось в машину спереди, а потом врезалось в лобовое стекло.

— Погоди… нет, — сказала я. — Я была дома всю ночь.

— Я вчера вышел из дома из-за объявленной тревоги. Мальчик Дуайтов пропал. Сын Патча.

— Господи! — сказала я. — Это ужасно…

— Я услышал по рации. Поехал прямо туда. Дежурным был Соня Хаскелл, он рассказал, что мальчик каким-то образом выбрался из дома. Думаю, с этим переездом там была такая суета. Сначала кот пропал, а потом, видимо, ребенок отправился его искать. Мать просто обезумела. Я немного помог им искать, затем поехал сюда. Твоя машина наполовину стояла на клумбе, мотор работал, Хильди, фары горели. А потом я увидел лобовое стекло.

Я двинулась к окну в прихожей. Шла, цепляясь за стену кухни, потом за притолоку двери, потом за стену гостиной, — и так добралась до прихожей. Меня шатало, это правда. Я была в шоке. Я была в глубоком шоке.

— Где моя машина?..

Время словно застыло. Я подумала, что сплю. У меня случались такие сновидения, когда первый раз бросила пить. Когда провела уже несколько месяцев в трезвости, все равно видела порой такие сны, будто напилась и опозорилась или ранила кого-то. Но потом я просыпалась с таким облегчением… это что-то. И я была в порядке. Я не напивалась накануне и за день до этого. И целые месяцы. Может, все это сон. Может, я вообще не начинала пить. Может, сейчас проснусь и найду рядом книжку из Хэзелдена для медитации и монетку в честь года трезвости.

Папа говорил в таких случаях: «Ага, и луна скатится с гребаного неба».

Я прошла обратно на кухню и, увидев, что Фрэнк отвернулся, чтобы не смотреть на меня, заплакала. Я прислонилась к кухонной стойке и закрыла лицо руками.

Потом повторила:

I — Где моя машина?

— Я отволок ее знакомому парню в Линн. Ему можно доверять. Он исправит вмятины на капоте и заменит лобовое стекло. И никому не скажет.

— Фрэнки, честное слово, я не помню, что выходила. И ничего не сбивала по дороге домой, после разговора с тобой. Я даже была не пьяная. Но… где Джейк? Его уже нашли? Он в порядке?