Последний натиск на восток ч. 1 (СИ) - Чайка Дмитрий. Страница 6

Великий город был живым. Он дышал, словно огромное неведомое существо, ежечасно впуская в себя толпы людей и выпуская их из себя. Он проглатывал каждый день сотни голов скота, что разделывали мясники на Бычьем форуме. Он съедал многие тысячи амфор зерна, что везли сюда из Египта, Сирии и Херсонеса. Он выпивал сотни бочек вина, и поглощал множество птицы, от простых воробьев до откормленных отборными орехами гусей и каплунов. В его гавани ежедневно заходило полсотни кораблей, выгружая товары со всего света, и покидало еще столько же, чтобы развезти товары, произведенные здесь, до самых дальних уголков Ойкумены. Затеряться здесь было проще простого, ведь в Константинополе жило четыреста тысяч человек.

— Хозяин, — Коста потянул Вацлава за рукав. — Вот тут можно остановиться. Это неплохой постоялый двор, и тут и не воруют. Даже вещи можно ставить.

— Да? — нахмурился Вацлав, почувствовав, как дрогнул голос мальчишки. — Что-то мне тут не очень нравится.

— Хозяин, это лучшее место в городе, — взгляд юного слуги был чист и светел. — Сюда может зайти обнаженная дева и выйти отсюда невинной.

— Может быть, мне стоит кое-кому отрезать ухо, — задумчиво протянул Вацлав. — Мне кажется, после этого у нас точно никто ничего не украдет.

— Нет, — решительно возразил Коста. — Тут точно не воруют. Я ручаюсь.

— Ну-ну, — хмыкнул Вацлав, а потом резко приподнял мальчишку за ворот. — Послушай меня, крыса мелкая, давай договоримся на берегу. Я тебя не покупал, ты не раб и ты мне ничего не должен. Можешь валить на все четыре стороны, я у тебя даже рубашку забирать не стану. Ты себя считаешь очень хитрым, так тебя расстрою. Я тебя насквозь вижу. Сколько человек нас там ждет?

— Нисколько,- просипел придушенный Коста.

— Ухо! — скомандовал Вацлав, и паренек ощутил холод ножа. — Раз, два…

— Двое ребят с рынка! — поспешил сказать Коста. — Они по сумкам шарят, когда путники пьяные спать ложатся. Они мне угрожали! У меня выбора не было.

— Послушай внимательно, — Вацлав сел на коновязь и впился взглядом в лицо мальчика. — Я тебе предложил службу, и ты ее принял. Я забуду о том, что ты сделал, но теперь ты мне должен, мальчик. Если не хочешь служить мне, уходи прямо сейчас. Через месяц ты окажешься на рудниках, я обещаю. Если будешь служить верно, то станешь уважаемым человеком. Через десять лет у тебя будет свой дом, жена и неплохой достаток. Ты всегда будешь сыт, и будешь крепко стоять на ногах, а не гнить в безымянной могиле около какой-нибудь сраной каменоломни. Но у всего этого есть цена, и она немалая. Предашь меня еще раз, и я своей рукой перережу тебе глотку. Выбирай прямо сейчас!

— Свой дом через десять лет? — задумался Коста. — Буду всегда сыт? Это мне подходит. Жена? В пекло ее, не нужна она мне. Себя бы прокормить. Поклянешься в том, что это будет?

— Нет, — покачал головой Вацлав. — Я могу не прожить эти десять лет, парень. Я клянусь богами Яровитом и Мораной, что дам тебе возможность получить все это, и не обману тебя ни словом, ни делом. Выбирай!

— Клянусь! — облизал пересохшие губы Коста. — Памятью покойной матери и Девой Марией клянусь! Буду служить тебе верой и правдой, и не обману ни словом, ни делом. Только пусть у меня дом хороший будет, а не лачуга какая-нибудь.

— Ну, пошли, что ли, — встал с коновязи Вацлав. — Покажешь мне это жулье, я им объясню, как по сумкам лазить. А потом комнату снимем.

— Куда пойдем? — выпучил глаза мальчик. — В этот гадюшник? Хозяин, да ты с ума сошел? Да нас тут зарежут за медный нуммий. А если не зарежут, то мы тут поедим и помрем от кровавого поноса. Бежим отсюда, пока не подцепили здешних вшей. Они тут размером с крысу. А местные крысы размером с собаку. Ты ляжешь спать, а они объедят тебе уши. Пошли скорее, нам еще на другой конец города идти, а уже темнеет. Там есть ксенохейон, странноприимный дом при монастыре. Кормежка дрянь, но зато монахи точно не воруют. Странные люди, никогда не понимал, что за дерьмо у них у в головах.

Месяц, что княжьи люди прожили в столице мира, понемногу расставил все на свои места. Да, город был огромным, но это была только видимость. Тут каждый человек имел свое место и свое предназначение. Любого горожанина знали соседи и товарищи по ремеслу. Каждый платил налоги, а потому был известен чиновникам, а уж многие тысячи домов и вовсе были наперечет, занесенные в кадастры трудолюбивыми нотариями. Крепкий дом внутри городских стен стоил не меньше двух тысяч солидов, безумные деньги для того времени. Да и не только для этого… Девять кило золота, как никак.

Помощь Косты оказалась просто бесценной. Вацлав с самого начала думал нанять кого-то из местных, но этого не понадобилось. Мальчишка схватывал все на лету, приученный уличной жизнью договариваться с самыми разными людьми. В каждом районе были какие-то личности, которые знали всех, кто там живет. Это были лавочники, стражники или местные уличные воришки. И каждому из них Коста рассказывал, что после смерти родителей ищет своего дядюшку по матери, который у него, сироты, один из всей родни и остался. И пока что ни в одном районе города никто не встречал семью чужаков, которые явно резали бы глаз местным. Ну, а тех, кто переехал недавно, Вацлав рассмотрел лично. Он знал жупана Любуша и кое-кого из его сыновей. И это, совершенно точно, были не они.

Они прочесали район за районом, начиная с окраин у самой стены и заканчивая помпезными дворцами у ипподрома, что передавались местной знатью из поколения в поколение. Тут не было следов жупана Любуша, и уж тем более не было следов старой княгини. Впрочем, в городе ее и быть не могло. Она могла быть в самом дворце, живя в одном из его бесчисленных покоев, а могла оказаться в дальнем имении императора, коих тоже была не одна сотня.

— Хозяин, нет тут такого человека, — уныло ответил Коста за ужином. — Или прячется он уж очень хорошо. Империя большая, он, может быть, в Карфагене сейчас сидит и черных девок за вымя щупает.

— Кто-нибудь здесь знает, кто, когда и какой дом купил? — спросил Вацлав.

— Квесторы знают, — оживился мальчишка, который не привык решать вопросы подобным образом. — Но они люди великие. Надо писцов, что при них служат, поспрашивать. Они за пару золотых маму родную продадут. Я могу договориться, если хочешь. — Уныние с Косты слетело, словно его и не было никогда. Впрочем, на его аппетите это не сказывалось, и он работал ложкой за троих, пытаясь отъесться сразу за все годы лишений.

— Ухо сразу резать? — поинтересовался Вацлав.

— Не надо ухо резать, хозяин, — всполошился мальчишка. — Я и за солид договорюсь. А деньги ты сам отдашь. Скажу, что ты меня нанял, чтобы родственника найти.

— Добро, — кивнул Вацлав. — Береги уши, парень. Я смотрю, ты ими совсем не дорожишь. А их у тебя всего два!

— Да я тебе Девой Марией поклялся! — возмущению Косты не было предела. — Как ты мог обо мне такое подумать!

Ушлый пацан сделал, как обещал. Уже вечером Вацлав ужинал в харчевне с каким-то мелким нотарием из канцелярии самого квестора Олибрия, и рассказывал душещипательную историю.

— Понимаешь, почтенный! — вещал Вацлав с самым простодушным видом, на какой был способен. — У меня двоюродный брат по матери сюда жить переехал вместе с семьей. Звал меня к себе приказчиком. Я вот приехал, а найти его не могу никак. Город-то огромный. Я и не знал, что такие города на свете бывают!

— Вы варвары, не можете представить себе великолепие столицы, — покровительственно заметил нотарий, одетый в потертую далматику, аккуратно заштопанную в нескольких местах. Он уже умял сытный ужин, которым его угостил заезжий купец, и впал в самое благодушное настроение. — Константинополь — это пуп земли, чудо из чудес. Вы там в своих деревнях такой красоты и представить себе не можете. Разве у вас есть святая София? А ипподром? А площадь, застеленная мрамором? Вот то-то!

— Так что, — прервал разглагольствования писца Вацлав, — дядюшку поможешь найти? Он мог дом в столице купить. Мне списки нужны всех, кто за последние три месяца покупал тут жилье.