Выигрыши - Кортасар Хулио. Страница 26

– Right you are [48].

– Лечение: солнце в умеренных дозах и пиратство ad libitum [49]. Сие последнее подсказывает мне мой чародейский опыт, ибо я прекрасно сознаю, что не смогу сразу избавить вас от пороков. Особенно после того, как вы вкусили прелесть абордажей и прирезали сотню пассажиров…

– Правда, остаются шрамы, как поется в танго.

– В вашем случае все сводится к излишней светобоязни, а она несомненное следствие жизни летучей мыши, которую вы ведете, а также чрезмерного чтения. До меня дошел ужасный слух, будто вы сочиняете стихи и рассказы.

– Рауль, – пробормотала Паула. – Проклятый предатель. Я вымажу его в смоле и заставлю протопать по палубе голым.

– Бедный Рауль, – сказал Лопес – Бедный счастливчик Рауль.

– Счастье его всегда ненадежно, – ответила Паула. – Он весьма рискованно спекулирует, продает ртуть, покупает нефть, потом и ее продает за бесценок, панически боится в полдень и ест икру в полночь. Но вообще ему не так уж плохо.

– Да, конечно, это лучше, чем получать жалованье в министерстве образования. Что до меня, то я не только не веду никаких коммерческих дел, но вообще почти ничего не делаю. Словом, живу в бездействии и…

– Представители буэнос-айресской фауны все очень похожи друг на друга, дорогой Ямайка Джон. Возможно, поэтому мы с таким энтузиазмом и взяли на абордаж этот «Малькольм» и заразили его пашей неподвижностью и нашим «не суйся, куда не следует».

– Вся разница в том, что я говорил в шутку, а вы ударились в самокритику.

– Нет, что вы. Я уже достаточно наговорила о себе Клаудии. На сегодня довольно.

– Клаудиа симпатичная.

– Очень симпатичная. По правде говоря, здесь подобрался целый кружок интересных людей.

– И еще один, весьма живописный. Посмотрим, какие союзы, расколы и измены ожидают пас в будущем. Вон я вижу, как дон Гало беседует с семейством Пресутти. В роли нейтрального наблюдателя он станет объезжать столики на своем странном экипаже. Разве не любопытно увидеть кресло-каталку на палубе парохода, одно средство передвижения на другом?

Бывают и более странные вещи, – сказала Паула. – Однажды, когда я возвращалась из Европы па «Шарле Телье», Капитан, суровый моряк, доверительно признался мне, что обожает мотороллеры и возит один у себя на борту. В Буэнос-Aйpеce он с удовольствием катается на своей «весне». Но меня интересует, как вы стратегически и тактически оцениваете всех нас. Так что продолжайте.

– Проблему представляет семейство Трехо, – сказал Лопес – Юноша, безусловно, переметнется на нашу сторону. – («Tu parles [50]», – подумала Паула.) С остальными членами семьи все будут очень вежливы, не более. По крайней мере так поступим мы – вы и я. Я уже имел удовольствие побеседовать с ними, и с меня достаточно. Они из тех, кто, угощая, говорит: «Отведайте это пирожное. Дома пекли сами». Меня очень интересует, не проявит ли себя доктор Рестелли с самой консервативной своей стороны. Он может стать их партнером по игре в семь с половиной. Девица, бедняжка, будет вынуждена пойти на страшное унижение – играть с Хорхе. Она, несомненно, ожидала встретить здесь своих сверстниц, но это возможно только в том случае, если нам преподнесет какой-нибудь сюрприз корма. Что касается нас с вами, предлагаю вам оборонительный и наступательный союз, полнейшее взаимопонимание в бассейне, если таковой здесь имеется, и сверхпонимание во время обеда, чая и ужина. Если только Рауль не…

– Не беспокойтесь о Рауле, он истинный фон Клаузевиц.

– На месте Рауля мне не слишком лестно было бы услышать такое, – сказал Лопес. – Что же касается меня, то я все больше верю в нерушимость нашего союза.

– А я начинаю думать, – сказала Паула нехотя, – что Раулю лучше было бы попросить две отдельные каюты.

Лопес взглянул на нее. И невольно смутился.

– Я знаю, что так не поступают ни в Аргентине, ни в любой другой стране… – сказала Паула. – Именно поэтому мы с Раулем так и поступаем. Я не жду, чтобы мне верили.

– Но я вам верю, – сказал Лопес, совершенно ей не веря. – Что тут такого?

В коридоре глухо прозвучал гонг и эхом отозвался у трапа.

– Если это так, – сказал Лопес непринужденно, – надеюсь, вы пустите меня за свой столик?

– Как пират пирата, с великим удовольствием.

Они задержались у трапа левого борта. Атилио энергично и деловито помогал шоферу тащить дона Гало, который доброжелательно кивал всем головой. Остальные молча последовали за ними.

Когда они поднялись, Лопес вдруг вспомнил:

– Да, скажите, вы кого-нибудь видели на капитанском мостике?

Паула задумчиво посмотрела на него.

– Теперь я вспомнила, что, пожалуй, никого. Правда, для того, чтобы стоять на якоре против Кильмеса, думаю, не надо быть аргонавтом с орлиным взором.

– Согласен, – сказал Лопес, – но все же это странно. Что бы подумал в этом случае Сенакериб Эдемский?

XXIII

За столиком № 1 Беба Трехо устраивается таким образом, чтобы сидеть лицом к остальным пассажирам, и тогда все смогут оценить ее новую блузку и браслет из синтетических топазов,

сеньора Трехо высказывает мнение, что граненые стаканы сделаны со вкусом,

сеньор Трехо обследует карманы жилета, чтобы удостовериться в том, что не забыл промеколь и таблетки «алка зельцер»,

Фелипе угрюмо оглядывает соседние столики, где ему было бы куда приятней сидеть.

За столиком № 2 Рауль говорит Пауле, что рыбные приборы напоминают ему новые эскизы ножей и вилок, которые он видал в одном итальянском журнале,

Паула слушает его рассеянно и выбирает себе тунец в масле и оливки,

Карлос Лопес чувствует необыкновенный подъем, и его обычно умеренный аппетит растет при виде креветок в винном соусе и сельдерея под майонезом.

За столиком № 3 Хорхе водит пальцем над закусками, и его вселенский выбор вызывает улыбку одобрения у Клаудии,

Персио внимательно изучает этикетку на бутылке с вином, рассматривает вино на свет и долго нюхает, прежде чем налить себе полную рюмку,

Медрано следит за метрдотелем, который следит за официантом, а официант следит за своим подносом.

Клаудиа намазывает хлеб маслом для сына и думает, как она после завтрака поспит, почитав прежде роман Биой Касареса.

За столиком № 4 мать Нелли сообщает всем, что от овощного супа у нее отрыжка, поэтому она предпочитает бульон с вермишелью,

Донья Пепа чувствует, что ее немного укачало, и это когда пароход, что называется, стоит как вкопанный,

Нелли смотрит на Бебу Трехо, на Клаудию и на Паулу и думает, что люди с положением всегда одеваются как-то по-особенному,

Пушок поражен, что булочки такие маленькие и такие оригинальные, но, надрезав одну из них, разочарованно обнаруживает, что она сплошь состоит из корочки, а мякиша нет и в помине.

За столиком № 5 доктор Рестелли наполняет рюмки своим сотрапезникам и галантно рассуждает о достоинствах бургундского и «кот дю рон»,

Дон Гало щелкает языком и напоминает официанту, что его шофер обедает в каюте и что у него незаурядный аппетит,

Нора огорчена тем, что ей приходится сидеть за одним столом с двумя пожилыми сеньорами, и думает, что хорошо бы Лусио поговорил с метрдотелем и их бы пересадили за другой столик,

Лусио ждет, пока ему в тарелку положат сардин и тунца, и первым замечает, что стол слегка дрожит и вслед за этим медленно проплывает красная кирпичная труба, разделявшая на два полушария круглый иллюминатор.