Тайна лошади-призракка - Буало-Нарсежак Пьер Том. Страница 9

- Господин настоятель, а вы верите, что такая лошадь существовала в действительности?

- Честно говоря, нет.

- А в призрак вы верите? Священник покачал головой.

- Я ничего не имею против чудес, - сказал он, - Но этой темой нельзя злоупотреблять. - Он положил руку на плечо Франсуа. - Кермол - прекрасный старинный замок. Благодарение Господу Богу, в нем никогда не происходило ничего трагического, и привидения там не водятся. Когда будешь писать свое сочинение, смело можешь рассказать об этом.

- В Кермоле, может, и нет, а в поместье де Тревора?

- Не забудь, что его больше не существует. Оно исчезло. А призраки они как вороны: исчезают, как только рушатся стены, в которых они обитали. Христианин не должен верить в привидения!

- Спасибо вам, господин настоятель. Священник и мальчик распрощались, и Франсуа вышел на улицу, потрясенный услышанным.

НОВЫЙ ПОКУПАТЕЛЬ

Вскоре подъехал Жан-Марк.

- Ну, узнал что-нибудь?

- Лошадь существует. - И Франсуа рассказал другу все, что услышал от аббата Флоика.

- Странно, - прошептал Жан-Марк. - Значит, на лошади действительно был всадник. Но почему же тогда он никак не проявлял себя до последней ночи?

- Видимо, он узнал, что замок может быть

продан и стерт с лица земли.

- Может быть, и так. Поскольку мы все равно ничего не знаем, сомнительное объяснение - это все же лучше, чем вообще никакого... Смотри, ветер изменил направление. Значит, на Святой неделе, как всегда, польют дожди.

А в замке их ждал новый сюрприз. Во дворе стоял великолепный лимузин.

- Еще один покупатель! - вздохнул Жан-Марк.

- К тому же богатый, - отозвался Франсуа. - Посмотри, ведь это "бентли", да еще с шофером.

Водитель в ливрее оливкового цвета с белыми пуговицами читал газету, разложив ее на руле. Когда грузовичок проезжал мимо, он даже не поднял глаз.

- Похоже, что на этот раз мы можем проиграть партию... - вздохнул Франсуа.

Он выскочил из машины и побежал выяснять у Маргариты, в чем дело, но по дороге наткнулся на высокого толстого блондина, которого сопровождал Жауан.

- Это сын господина Робьона, - объяснил

Жауан.

Гость протянул Франсуа руку.

- Очень приятно. Меня зовут Ван дер Трост.

На нем был шикарный серый костюм, который, однако, не скрывал его полноту. Ван дер Трост жизнерадостно улыбался и даже вызывал некоторую симпатию.

- Я живу в Амстердам, - заявил он. - Я хочу купить поместье в этом... Я хочу сказать: здесь. Я обожаю. Пожалуйста, извините. Я не хорошо говорю по-французски.

- Вас послал нотариус? - спросил Франсуа.

- Да, нотариус.

- Он вам сообщил цену?

- Да, цена очень интересная. Прекрасный замок.

- Вы приехали прямо из Амстердама?

- Нет, не из Амстердама, а из... как это... Портсподера. Я снял виллу "Чайки" для моей семьи, которая скоро приезжать.

Франсуа замер. Кто-то совсем недавно говорил ему о Портсподере... Ну конечно, это же был аббат Флоик, когда рассказывал о графе де Треворе. Странное совпадение!

Ван дер Трост достал из внутреннего кармана очень красивый портсигар, вынул сигару и прикурил от золотой зажигалки.

- Могу посмотреть? - бросил он.

- Конечно, - ответил расстроенный Франсуа.

Он повел голландца в замок. Этот человек ему вроде бы и нравился, но мальчика отпугивала открытая демонстрация богатства. Франсуа начал обычные для таких случаев пояснения: замок был разграблен во время войны, произведения искусства бесследно пропали, и все в таком духе. Мальчик специально подчеркнул, что дед был очень богат: этот Ван дер Трост не должен думать, что имеет дело с нищими. Если замок и решено продать, то вовсе не из материальных соображений.

- Война! О, ужасно, ужасно! - твердил голландец.

Франсуа надеялся, что Ван дер Трост начнет все критиковать, как делал Дюшизо. Но ничего подобного: голландец просто наслаждался! Он был полон энтузиазма. Франсуа стал даже что-то придумывать, чтобы опорочить замок. Он постучал ладонью по дереву.

- Фанера! Все изъедено и вот-вот рассыплется.

Мальчик слово в слово повторил все, что говорил Дюшизо, но Ван дер Трост продолжал улыбаться.

- Моя фирма все ремонтировать, - отвечал он.

Так Франсуа узнал, чем занимается голландец. Оказалось, что он руководит цементным заводом. "Вот уж повезло", - кисло думал Франсуа. Это же надо - нашелся покупатель, который способен восстановить Кермол, не затратив ни гроша!

- Тут все надо снести, - бросил мальчик, искоса поглядывая на Ван дер Троста. Голландец даже подскочил.

- Никогда!.. - вскричал он. - Это прекрасное жилище!

- Это еще ничего, - в Франсуа заговорил дух противоречия, - а вот если бы вы видели, какая раньше была главная башня!

Ван дер Трост по-прежнему был невозмутим.

- Я ее восстановлю.

Франдуа прекратил борьбу. Но беспощадный голландец пожелал еще пройтись по долине. Он явно уже чувствовал себя здесь хозяином. Когда они продрались сквозь колючие заросли утесника и терновника, Ван дер Трост поинтересовался:

- А что это за маленькая штука?

- Да так, старая часовня, - небрежно бросил Франсуа.

- Она тоже... достопримечательность?

- Конечно!

- Очень интересно! Мне она так нравится!

"Вот тип! Все ему нравится, лишь бы только меня расстроить!"

Начался дождь. Ван дер Трост, не обращая на это внимания, продолжал разглядывать все кругом.

- Мне бы хотелось узнать историю от это место, - заявил он, обводя рукой горизонт.

Франсуа тут же уступил.

- Я могу рассказать вам историю, например, вот этой часовни. Но давайте зайдем под крышу, а то совсем вымокнем.

И пока они стояли в этом маленьком сооружении, почти прижавшись друг к другу, Франсуа поведал голландцу историю часовни Прощения. И в этой обстановке, да еще в полутьме, она показалась ему самому вполне правдоподобной. А дождь продолжал заливать долину, море сердито вздыхало, и, может быть, где-то недалеко от них бродила в это время лошадь-призрак...

Голландец, раскрыв рот, завороженно слушал.

- Потрясающе! - прошептал он. - Моей семье понравится! - Он посмотрел на часы. - О! Я, кажется, злоупотребляю... Я должен уезжать.

Пригнувшись, они побежали под дождем. Шофер вышел из лимузина, снял фуражку, открыл дверь. Выглядело это шикарно! Ван дер Трост рухнул в машину и протянул Франсуа руку.