Пророк тёмной жрицы (СИ) - Кениг Алексей Л.. Страница 24

Так и прошёл день. Еды со вчерашнего дня не осталось, а продукты из подвала Эдвард не хотел использовать. Найдя в хижине немного муки, пророк решил блеснуть своими кулинарными способностями и состряпать что-нибудь. Спустя пару часов возни получились… лепёшки. Самые обычные. Эдвард никогда не был силён в готовке. А отсутствие необходимых ингредиентов и вовсе сводило все способности пророка на нет. Возрождённый твёрдо решил на следующий день отправиться на охоту или рыбалку. Нужно только смастерить орудие.

У пророка было много денег. Можно было бы просто сходить в деревню и закупить продукты там. Однако Эдвард по-прежнему носил белую ткань, в которой его похоронили, стоило бы приодеться, ведь заявиться в таком виде в поселение он не решался. Да и Нирин не хотел оставлять одну и уж тем более тащить с собой в место, где полно людей, которые могут причинить ей вред. Было решено добывать себе пропитание в диких условиях.

На следующий день Эдвард занялся изготовлением силков для мелких животных, которые расставил в кустах около хижины, у озера и в лесу. А после перешёл к созданию удочки или чего-то, что было бы похоже на таковую. Длинная ветка была, дело оставалось за верёвкой и крючком. Пророк обыскал всё, но ничего подходящего не нашлось.

«Твою мать! Да как так-то? Вообще ничего. Ладно, можно сплести что-нибудь самому. Но как? Маркус что-то говорил об этом во время тренировок в дикой природе. Ну же, вспоминай! Да чтоб тебя! Не могу…»

Выругавшись на своё бессилие, Эдвард отправился на поиски съедобных растений. Но как найти что-то такое в совершенно неизвестном мире? Пророк долго бродил, высматривая плоды или грибы, которые можно было бы съесть, через некоторое время нашёл красную ягоду, похожую на землянику, и тут же проглотил её. Не прошло и десяти минут, как Эдвард понял, что она ядовита. Его скрутило настолько сильно, что он уже готовился потратить ещё одну жизнь. Однако к вечеру ему стало легче. Оставив затею с собирательством, пассажир последнего рейса пошёл проверять ловушки, которые он так старательно мастерил и расставлял добрые полдня.

Эдвард осмотрел все места, но ничего так и не нашёл. Никто не попался, несмотря на приманки. Горе-охотник упал на колени, понимая, насколько он беспомощен в дикой среде, что даже добыть себе пропитание оказалось непосильной задачей. Эмоции вспыхнули бурным пламенем, и пророк в гневе начал разбрасываться огненными шарами в разные стороны. Но тут послышался крик птиц, который привёл Эдварда в чувство.

Он побежал на источник звука и увидел там… подгоревшую птицу размером с утку. Нет худа без добра. Пусть и совершенно случайно, но Эдвард всё-таки смог сегодня добыть немного дичи. Хотя, сам он не знал, что делать: плакать или смеяться. Взяв с собой добычу, парень пошёл в хижину. Есть нож, которым можно разделать тушку, а разведение огня вообще не проблема.

Шёл пятый день, как Баламар отправился на поиски отца Нирин. Во время уборки в доме Эдвард решил перебрать все книги и записи, что громоздились на столе. Среди бесконечных листов пожелтевшей от старости бумаги было то, что привлекло внимание пророка. Карта. Здесь был нарисован весь архипелаг, который состоял из пяти огромных островов, или даже континентов, и множества маленьких. На каждом изображении суши и моря были сделаны записи, но понять их было невозможно, ведь Брин не был обучен грамоте.

На западе был вытянутый остров. Ничего примечательного. Горы, реки, озёра. Было там три города, один располагался на севере, второй — на юге, третий — по центру на восточном побережье, и несколько деревень. Северный остров был меньше по размерам, чем западный, и напоминал по форме морского конька, только очень толстого. Сверху было сделано очень много заметок, гораздо больше, чем в других местах. В этом регионе два города: один на севере, второй на юге. В центре архипелага располагался небольшой остров, меньше четырёх других. На нём был изображён город с очень детальной рисовкой. Опираясь на воспоминания бандитов, Эдвард понял, что здесь находится столица королевства.

Едва взглянув на то, что было на востоке, пророк тут же понял, где он находится. У него и до этого возникал вопрос по поводу названия этого острова, но теперь всё казалось вполне логичным. Северный мыс тянулся на запад, создавая форму, напоминающую рог. Южнее было огромное озеро, окружённое горами. В восточной части острова залив, по краям которого чередой тянулись рифы, похожие на клыки. Южный мыс тянулся, отдаляясь от основной части суши, внешне напоминая козлиную бородку, а в заливе находился маленький остров. Он был узкий и вытянутый. Язык Дьявола. Название странное. По крайней мере, раньше казалось таким. Взяв во внимание внешний вид восточного острова, можно было сказать, что это «голова дьявола». Да, природа любит создавать нечто удивительное.

Эдвард долго изучал отдельную карту острова Язык Дьявола, пытаясь вычислить площадь этой местности. Парень разглядывал те места, где он был, и путь, который прошёл. По приблизительным подсчётам общая протяжённость острова была около ста пятидесяти километров. Ширина же варьировалась от семнадцати до тридцати двух или около того.

Затем Эдвард вернулся к карте всего архипелага. На юге был остров в два раза больше столичного. Судя по воспоминаниям бандитов, это территория микирийцев. Парень внимательно осмотрел границы. Четыре крупных острова принадлежали одному королевству, и только один — другому. Эдвард понял, почему эта страна воюет с микирийцами. Всему виной желание расширить границы, чтобы контролировать весь архипелаг. Но, возможно, здесь есть что-то ещё. В любом случае, чтобы узнать подробности, Эдвард решил расспросить Баламара.

Ещё на этом столе лежал листок с кругом, на котором были странные записи. Они отличались от тех, что были на карте. Понять смысл было невозможно, но складывалось впечатление, что тут много чисел. Первое, что пришло на ум Эдварду — календарь. Ознакомиться с летоисчислением этого мира так же полезно, как и изучение письменности. И опять же вся надежда на Баламара.

Время шло. Эдвард осваивал новое заклинание, а Нирин пыталась призвать огонь. Магические тренировки парень совмещал с физическими в надежде развить своё слабое тело. Каждое утро он бегал вокруг озера, отжимался, приседал и тягал большие ветки. Однако прогресса не было. Ни в чём. Единственное, в чём Эдвард преуспел, так это в общении с Нирин. Пророк постепенно сближался с девочкой, и даже начал учить маленькую принцессу местному языку, а она его — микирийскому. Например, он показывал на какой-нибудь предмет и говорил его название, то же самое делала и Нирин, только на своём языке.

Добывать пропитание стало чуть легче. Постепенно Эдвард привыкал к тому, что в этом месте нет магазина, где можно купить продукты. Пару раз в его ловушки попадали кролики, огненными шарами парень сбивал птиц, а для ловли рыбы был приготовлен сочок из палок и кое-как сплетённых вместе растений.

Была ещё одна радость: после нескольких отравлений пророк всё же смог найти съедобные плоды на окраине леса. Это были яблоки. Пусть здесь так же росли и грибы, но возрождённый не спешил их пробовать, потому что последние галлюцинации привели к событиям, которые хочется забыть. К тому же он не знал, что сказать Нирин, которая, кажется, получила психологическую травму, когда увидела своего спасителя голым, стоящим на четвереньках и гавкающим на корзину с бельём. А когда Эдвард, рыча, набросился на свой дорожный мешок и начал зубами грызть его, девочка и вовсе с криком выбежала из хижины. После этих событий пророк начал задаваться вопросом: почему Баламар живёт в месте, где так много ядовитых растений. За всё время пребывания здесь возрождённый отравился двенадцать раз. Спасало только «очищение», вот только не всегда удавалось запустить его вовремя.

Баламар вернулся только на десятый день, а с ним был вооружённый отряд «рогатых людей». Это были микирийцы. Эдвард и Нирин в это время тренировались снаружи возле хижины. Как только девочка увидела всю эту свиту, она тут же бросила свои дела и побежала им навстречу. Один микириец выступил вперёд, присел и обнял ребёнка. Это был высокий мужчина. Его рога со лба уходили назад, словно зачёсанные волосы. Острые уши немного выпирали. Взгляд его голубых глаз был настолько твёрдым и властным, что некоторые люди от одного вида могли пасть перед ним на колени. А острые черты лица только придавали строгости его внешнему виду. Чёрные волосы, убранные назад вдоль рогов, спускались до плеч. Этот микириец был одет в белую тунику без какой-либо вышивки и узоров.