Черная роза - Костейн Томас. Страница 84

— Прихварывает, мастер Уолтер. Но пытается лечиться. У него язва желудка, и он все время принимает пшеничный отвар. Кроме того, мы посылаем в Лондон за гранатами и варим для него их шкурки в вине. Они должны ему от чего-то помогать, но я запамятовал — от чего. Мастер, он перепробовал все средства и больше ни о чем не может говорить. Иногда он жалуется на боль в руках и говорит, что плохо слышит. Разве может быть по-другому? Он очень старый человек.

Войдя в дом, Уолтер увидел еще более явные признаки возрождения Герни. На стенах Большого холла висели гобелены с охотничьими сценами; выполненные в сочных рыжих и синих тонах, а также бронзовый герб, на котором был изображен дуб, символ дома Герни. В зале стояли новые кресла и высокий комод с двойными полками в знак того, что хозяин является рыцарем. Несмотря ни на какие трудности, деда никогда не оставляло желание покрасоваться.

Уолтера удивило, что дверь в кабинет деда была открыта. Это таинственное помещение теперь стало центром кипучей деятельности. Слуги сновали туда и сюда. В комнате за столом, заваленным документами, сидел человек с тощими паучьими ногами. Его длинный нос, казалось, что-то вынюхивал в документах, разложенных перед ним. Уолтер видел, как внимательно служащий оглядел его.

— Кто это?

— Бухгалтер, — небрежно пожал плечами Вилдеркин. — Милорд Алфгар не может теперь во все вникать сам и нанял этого человека в Шрусбери, чтобы он занимался счетами. Он хитер, как стая лисиц, и сует свой наглый нос повсюду.

— Старина Вилл, многое изменилось в Герни. По-моему, сейчас здесь все лучше организовано.

На лице сенешаля появилось довольное выражение.

— Вы правы, мастер Уолтер. Мы теперь процветаем. Кончились годы нужды. Вы сказали, что здесь все хорошо организовано, да? Конечно, лучше работать, чем нищенствовать, оставаясь гордыми. Милорд Алфгар — это мудрый человек, он видит далеко вперед! Теперь он покупает коней и продает их в Лондоне. Но ни с чем нельзя сравнить доходы, которые нам приносит густой овсяный кисель.

Уолтер ничего не понял. Старик радостно затряс головой:

— Овсяный кисель делается из овса. Он такой же полезный, как овсянка, но только гораздо вкуснее, и это редкое блюдо! Мы продаем порошок купцам во всех крупных городах. Мы разобрали сарай и на его месте достроили помещения, чтобы готовить этот порошок.

— Когда я подъезжал к усадьбе, то заметил много новых построек.

— У нас теперь есть собственная мельница. Милорд Алфгар мечтает о дальнейшем расширении дел. «Расширение дел» — теперь его любимое выражение.

— Где он сейчас? Мне хотелось бы его повидать. Вилдеркин был в нерешительности.

— Он вчера оставался в постели, но я не думаю, что он очень болен. Он постоянно следит за тем, чтобы никто не отлынивал от дел. Могу вам сказать, что мы все постоянно находимся в напряжении. «Сделай это!», «Проследи за тем!», «Чем заняты эти проклятые лентяи на мельнице?», «Вы что думаете, если я постоянно за вами не слежу, то меня можно обманывать?» Когда милорд Алфгар лежит в постели, у нас очень горячее время.

— Вилдеркин, объяви ему о моем возвращении. Сенешаль быстро вернулся и сказал, что Уолтер должен предстать пред очи деда, и передал свой разговор с хозяином Герни.

— Когда я доложил о вашем приезде, он сел на постели, и я увидел у него на глазах слезы. Так было только один раз — когда я сказал ему, что ваша матушка умерла во сне. «Ты врешь, бездельник», — ответил он. «Клянусь вам, милорд, он уже здесь!» Он внимательно посмотрел на меня и проговорил: «Вилдеркин, я так боялся, что мой чудесный парень погиб!» — «Да, милорд. Но он жив и загорел, как туземец». Затем милорд произнес: «Клянусь добрым святым Вулстаном, я рад это слышать. Скорей веди ко мне моего внука».

Спальня деда была небольшой и голой. Почти все пространство занимала огромная постель, на которой сидел хозяин Герни. Дед сильно постарел и, казалось, стал меньше в плечах. Но глаза оставались ясными и острыми. Он улыбнулся внуку.

— Вилдеркин, он стал настоящим мужчиной! — воскликнул дед. — У него наросло мясо на кости! Мне кажется, он выше меня на целый дюйм!

Положим, Уолтер был выше деда на целых пять дюймов!

— Как жаль, что его мать уже больше не увидит сына. Она бы им гордилась. Так же как гордится им дед. Скажи ему об этом, Вилдеркин!

У Уолтера сдавило горло.

— Вилдеркин, прошу, скажи милорду Алфгару, что я счастлив быть у него в доме. Мое счастье было бы более полным, если бы… если бы…

Он не мог упомянуть о смерти матери, поэтому постарался смигнуть с глаз слезы и проглотить горький ком в горле.

— Вилдеркин, где твои мозги? — закричал старик. — Спроси у него, где он был, ты, мошенник! Мне не терпится все узнать!

— Скажи моему деду, — ответил Уолтер, — что я был в Китае.

В комнате воцарилась тишина.

— Вилдеркин, — наконец промолвил старик. — Мой внук не может мне солгать. Я в этом абсолютно уверен. Но… но… Ни один человек не был в этой далекой стране, во всяком случае, никто оттуда не возвращался. Я никак не могу в это поверить.

Уолтер сел и начал рассказывать о своих приключениях за все пять лет, о путешествиях и своем участии в войнах. О романтических аспектах путешествия молодой человек решил поведать позже. Старик поверил внуку, когда тот сообщил ему множество разных деталей, удостоверяющих правдивость рассказанного. Время от времени дед задавал вопросы. Слушая, он дрожащей рукой отправлял в рот кусочки кожицы граната. Он был очень взволнован и даже позабыл, как обычно, пригладить белые усы после еды. Собака, сидевшая под кроватью, не переставая била по полу хвостом. Старый пес разделял возбуждение своего хозяина.

Когда Уолтер упомянул о подарках императрицы, старик резко выпрямился.

— Невероятно! — воскликнул милорд Алфгар. — Вилдер-кин, я правильно понял моего внука? Она подарила ему рубины, изумруды и жемчуг? Это были крупные камни?

— Скажи моему деду, Вилдеркин, что она подарила мне множество крупных камней. У меня еще осталось несколько штук. Если меня примет король и я смогу рассказать ему мою историю, то я подарю ему это прекрасное кольцо с изумрудом. А деду мне бы хотелось подарить рубин, чтобы он его носил на золотой цепочке на шее. Большинство даров императрицы я уже продал купцу еврею Хеггею в Лондоне…

В глазах старика показалась растерянность, и Уолтер поспешил ему все разъяснить.

— Во время сделки мне помогал Джозеф из Меритотгера. Он умело торговался с купцом и добился того, чтобы тот дал настоящую цену за камни.

Старик с облегчением вздохнул и откинулся на подушки.

— Так-то лучше. Джозеф понимает, как следует торговаться! Я было испугался, что… мой внук ходил к этому хитрюге один… Он мог бы совершить огромную ошибку.

В комнате опять стало тихо, было заметно, как сильно тряслись руки деда.

— Вилдеркин, наверно… наверно, это были большие деньги?

— Очень крупная сумма.

Уолтер полез под пояс и вынул сложенный и запечатанный кусок бумаги. Он передал бумагу сенешалю.

— Старина Вилл, передай это своему хозяину. Он может прочитать там, сколько мне должен купец.

Хозяин Герни развернул записку и взглянул на цифры. Потом внимательно прочитал документ.

— Неплохо, — наконец проговорил он. — Я мог бы получить больше. Но и Джозеф хорошо поторговался. Хеггей очень жесткий человек, с ним сложно иметь дело. Я бы тоже мог с ним поторговаться, но все равно должен признать, что Джозеф не позволил ему ограбить моего внука.

Он снова сел, и Уолтеру показалось, что дед помолодел. Он несколько раз щелкнул пальцами.

— Одобряю. Хорошая сделка. Да, очень хорошая сделка.

— Мне бы хотелось рассказать деду о моих планах. Вилдеркин, у него хватит сил продолжить разговор?

— Хватит ли у меня сил? Да, Вилдеркин, скажи внуку, что я полон желания выслушать его предложения. Тело у меня постарело, но ум еще крепок. Надеюсь, когда придет пора умирать, смерть меня застанет на постели, окруженного гроссбухами.