Сказка - Кинг Стивен. Страница 107

Это было после тренировки, когда он вставил плечо Янно на место. Мы возвращались в нашу темницу, шагая бок о бок. Док говорил тихо, почти шепотом. Было легче разговаривать, спускаясь по лестнице медленно, потому что мы устали. То, что он сказал, заставило меня вспомнить о том, как странствующие голуби когда-то затмевали небо Среднего Запада [224]. Так было до тех пор, пока на них не начали охоту. Но кто и зачем охотился на бабочек-монархов?

— Они что, были съедобными? — спросил я. В конце концов, именно поэтому исчезли голуби: они были дешевой пищей в путешествии.

Он фыркнул.

— Монархи ядовиты, Чарли. Съешь одного, и у тебя будет расстройство желудка. Съешь горсть, и можешь умереть. Как я уже сказал, они летали повсюду, но особенно много их было в Лилимаре и пригородах, которые его окружают.

Он сказал «пригороды» или «предградья»? Неважно, смысл был один.

— Люди выращивали молочай в своих садах, чтобы личинки питались им, и цветы, чтобы бабочки пили из них нектар. Считалось, что они приносят королевству удачу.

Я подумал обо всех изуродованных статуях, которые я видел — об их распростертых крыльях, превращенных в щебень.

— Предание гласит, что как только семья Элдена была убита и остался только он, он ходил по улицам в красной мантии с белоснежным горностаевым воротником, с золотой короной Галлиенов на голове. Небо было темным от монархов, как и раньше. Но каждый раз, когда Элден поднимал руки, тысячи их падали замертво с небес. Когда люди бежали из города — хотя некоторые остались, принесли ему клятву и стали служить, — они пробирались через сугробы мертвых бабочек. Говорят, внутри городской стены эти сугробы были глубиной в десять футов. Миллионы мертвых монархов с их яркими красками, выцветшими до серого.

— Это ужасно, — сказал я. К тому времени мы уже почти пришли. — Ты веришь в это?

— Я знаю, что они погибли и в Цитадели. Сам видел, как они падали с небес. Другие скажут тебе то же самое, — он вытер глаза, потом посмотрел на меня. — Я бы многое отдал, чтобы увидеть бабочку, пока мы торчим на этом игровом поле. Хотя бы одну. Но я думаю, что их больше нет.

— Есть, — сказал я. — Я их видел. Их очень много.

Он взял меня за руку, его хватка была на удивление сильной для маленького немолодого человека — хотя я не думал, что с приходом Честных игр доктор продержится намного дольше, чем Хейми.

— Это правда? Ты клянешься в этом?

— Да.

— Поклянись именем твоей матери, сейчас же!

Один из наших охранников оглянулся, нахмурился и сделал угрожающий жест своей гибкой палкой, прежде чем снова двинуться вперед.

— Клянусь именем моей матери, — сказал я, стараясь говорить тихо.

Монархи не исчезли, как и Галлиены — по крайней мере, не все. Они были прокляты той силой, которая сейчас жила в Элдене — той же самой, которая, как я предположил, превратила ближайшие пригороды в руины, — но выжили. Однако этого я Фриду не сказал. Это могло быть опасно для нас обоих.

Я вспомнил историю Вуди о том, как Хана преследовала остатки его семьи до самых городских ворот и как она снесла голову племяннику Вуди Алоизиусу.

— А когда пришла Хана? И зачем она пришла, если великаны живут на севере?

Он покачал головой:

— Этого я не знаю.

Я подумал, что, возможно, Хана была в гостях у родных в Крэтчи, когда мистер Боудич совершил свою последнюю экспедицию за золотом, но точно сказать было невозможно. Он был мертв, и, как я уже сказал, история Эмписа оказалась довольно туманной.

В ту ночь я долго лежал без сна. Я не думал об Эмписе, или бабочках, или Губителе Летучих; я думал о своем отце. Скучал по нему и беспокоился о нем. Насколько я знал, он мог подумать, что я уже мертв, так же как моя мать.

Время тянулось незаметно. Я собирал свои крохи информации, хотя и не знал, для чего это делаю. И вот однажды мы вернулись с тренировки, чуть более тяжелой, чем другие в последнее время, и обнаружили в камере Йоты бородатого мужчину намного крупнее меня, Домми или самого Йоты. Он был одет в грязные короткие штаны и такую же грязную полосатую рубашку с отрезанными рукавами, демонстрирующими бугры мышц. Он сидел на корточках в углу, подтянув колени к лицу, держась подальше от голубого сияния, заполнявшего камеру — оно исходило от Верховного лорда.

Келлин поднял одну руку. Жест был почти вялым, но пара ночных солдат, ведущих нас, сразу остановилась и встала по стойке «смирно». Мы тоже остановились. Рядом со мной в тот момент была Джая, и ее рука скользнула в мою. Было почему-то очень холодно.

Келлин вышел из камеры Глаза и оглядел нас.

— Мои дорогие друзья, я хотел бы познакомить вас с вашим новым товарищем. Его зовут Кла. Его нашли на берегу озера Ремла после того, как его маленькая лодка дала течь. Он чуть не утонул, не так ли, Кла?

Кла ничего не сказал, только посмотрела на Келлина.

— Отвечай!

— Да. Я чуть не утонул.

— Попробуй еще раз. Обращайся ко мне как к Верховному лорду.

— Да, Верховный лорд. Я чуть не утонул.

Келлин повернулся к нам.

— Но его спасли, мои дорогие друзья, и как вы, уверен, видите, на нем нигде нет ни пятнышка серости. Только грязь. — Келлин захихикал, это был ужасный звук. Рука Джаи судорожно сжала мою.

— В Глуби Малейн не принято представляться, как вы, без сомнения, знаете, но я почувствовал, что мой новый друг Кла заслуживает этого, потому что он наш тридцать второй гость. Разве это не замечательно?

Никто ничего не сказал.

Келлин указал на одного из ночных солдат во главе нашей несчастной процессии, а потом на Бернда, который шел впереди рядом с Аммитом. Ночной солдат ударил Бернда палкой по шее. Тот закричал и упал на колени, размазывая ладонью кровавые потеки. Келлин наклонился к нему.

— Как тебя зовут? Я не буду извиняться за то, что забыл. Вас так много.

— Бернд, — выдавил он, задыхаясь. — Бернд из Цита…

— Нет такого места, как Цитадель, — сказал Келлин. — Ни сейчас, ни когда-либо еще. Просто Бернда вполне достаточно. Так скажи мне, Бернд из Ниоткуда, разве это не чудесно, что у короля Элдена, Губителя Летучих, вас теперь тридцать два? Отвечай громко и гордо!

— Да, — сказал Бернд. Кровь капала между его сжатых пальцев.

— Что «да»? — и потом, будто уча маленького ребенка читать. — Чу… чу… чу…? Громко и гордо, давай же!

— Чудесно, — сказал Бернд, глядя вниз на мокрые камни коридора.

— Теперь ты, женщина! — сказал Келлин. — Эрин! Ты ведь Эрин?

— Да, Верховный лорд, — сказала Эрис. Она ни в коем случае не собиралась поправлять его.

— Разве это не замечательно, что Кла присоединился к нам?

— Да, Верховный лорд.

— Насколько это хорошо?

— Очень хорошо, Верховный лорд.

— Это твоя пизда так воняет, Эрин, или твоя задница?

Лицо Эрис было непроницаемым, но ее глаза горели. Она опустила их, что было разумно.

— Наверное, то и другое, Верховный лорд.

— Да, думаю, ты права — то и другое. Теперь ты, Йота. Подойди ко мне.

Глаз шагнул вперед, почти вплотную к голубому сиянию, окружавшему Келлина.

— Ты счастлив, что у тебя есть сокамерник?

— Да, Верховный лорд.

— Это хорошо… прекрасно! — Келлин взмахнул бледной рукой, и я понял, что он и правда счастлив. И не просто счастлив — полон счастьем до самой луны. Или, учитывая, где мы находимся, лун. А почему бы и нет? Ему поставили задачу собрать людей для игр, и он ее выполнил. Еще я понял, как сильно его ненавижу. Я ненавидел и Губителя Летучих, хотя никогда его не видел.

— Замечательно.

Келлин медленно потянулся к Йоте, который пытался остаться на месте, но отпрянул, когда рука оказалась менее чем в дюйме от его лица. Я услышал, как потрескивает воздух, и увидел, как волосы Глаза зашевелились, отзываясь на ту силу, которая поддерживала Келлина в живых.

— Что «замечательно», Йота?

— Замечательно, Верховный лорд.