Сказка - Кинг Стивен. Страница 89

— БЕГИ! — крикнул я Радар. — БЕГИ!

Мы побежали к воротам. Побежали, спасая свои жизни.

Мы достигли улицы гораздо дальше того места, где свернули с нее, чтобы ехать по следам мистера Боудича, но в сгущающихся сумерках я мог разглядеть городские ворота. Возможно, они были в полумиле впереди или чуть меньше. Я задыхался, ноги будто налились свинцом. Отчасти это было связано с тем, что мои штаны пропитались грязью и водой, когда я упал с пьедестала, но в основном это была просто усталость. Все свои школьные годы я занимался спортом, но не баскетболом — не только потому, что мне не нравился тренер Харкнесс, но и потому, что, учитывая мои габариты и вес, бег не был моим коньком. Да и в бейсболе я всегда играл в первой линии; это была оборонительная позиция, требующая наименьшей скорости. Теперь мне пришлось перейти на бег трусцой. Хотя ворота, казалось, не приближались, это было лучшее, что я мог сделать, если не хотел вообще свалиться с судорогой в ноге.

А потом Радар оглянулась через плечо и снова испустила свой высокий, испуганный лай. Я тоже обернулся и увидел россыпь ярких голубых огней, приближающихся к нам со стороны дворца. Должно быть, это были ночные солдаты. Я не стал тратить время на попытки убедить себя в обратном, а просто ускорил шаг. Вдохи и выдохи давались мне все с большим усилием, и каждый казался горячее предыдущего. Сердце бешено колотилось. Яркие пятна начали пульсировать перед моими глазами, расширяясь и сжимаясь. Я снова оглянулся и увидел, что синие огни стали ближе. И у них появились ноги. Это были мужчины, каждого из которых окружала яростная синяя аура. Я еще не мог видеть их лиц, да и не очень-то хотел.

Я споткнулся о собственные ноги, ставшие неуклюжими, кое-как восстановил равновесие и побежал дальше. Наступила полная темнота, но ворота были более светлого оттенка, чем стена, и они явно становились ближе. Если бы я мог продолжать бежать, думаю, у нас был бы шанс.

У меня в боку началось покалывание, сначала не очень сильное, потом начавшее перерастать в боль. Эта боль пробежала по грудной клетке и ввинтилась в подмышку. Мои волосы, мокрые и грязные, падали мне на лоб. Рюкзак с глухим стуком колотил меня по спине бесполезным балластом. На бегу я снял его и бросил в заросли ежевики рядом со зданием с башенкой, окруженным столбами в красную и белую полоску и увенчанным каменными бабочками. Эти монархи все еще были целы, вероятно, потому что находились слишком высоко, чтобы добраться до них без лестницы.

Я еще раз споткнулся, на этот раз о пучок сбитых троллейбусных проводов, снова удержался и побежал дальше. Они приближались. Я подумал о 45-м калибре мистера Боудича, но даже если бы он сработал против этих призраков, их было слишком много.

Потом произошла удивительная вещь: внезапно мои легкие стали глубже, а боль в боку исчезла. Я никогда не бегал достаточно долго, чтобы почувствовать второе дыхание, но это несколько раз случалось во время длительных велосипедных прогулок. Это не могло продлиться долго, но не страшно — ворота были теперь всего в сотне ярдов впереди. Я рискнул еще раз оглянуться через плечо и увидел, что светящийся отряд ночных солдат остался позади. Повернувшись к воротам, я прибавил скорости, запрокинув голову, сжав руки в кулаки и работая ими, дыша глубже, чем когда-либо. Ярдов на тридцать или около того я даже оторвался от Радар. Потом она снова догнала меня, глядя снизу вверх. Теперь веселая улыбка исчезла с ее морды, уши были прижаты к черепу, а вокруг карих глаз виднелись белые кольца. Она выглядела до смерти напуганной.

И вот, наконец, ворота.

Я набрал в грудь как можно больше воздуха и крикнул:

— ОТКРОЙТЕСЬ ВО ИМЯ ЛИИ ИЗ ГАЛЛИЕНОВ!

Древний механизм под воротами со скрежетом ожил, потом скрежет сменился утробным рокотом. Ворота задрожали и начали отъезжать на своих скрытых полозьях. Но медленно, слишком медленно. Смогут ли ночные солдаты покинуть город, если мы проскользнем через ворота? У меня была идея, что не смогут, что их свирепые голубые ауры погаснут, и они рассыплются — или растают, как Злая Ведьма Запада.

Еще дюйм.

Два.

Я уже мог видеть крошечный кусочек внешнего мира, где были волки, но не было сверкающих синих людей и мертвых рук, торчащих из кладбищенской земли.

Оглянувшись, я впервые по-настоящему разглядел их: двадцать или больше мужчин с темно-красными губами цвета засохшей крови и пергаментно-бледными лицами. Они были одеты в свободные брюки и рубашки, странно напоминавшие армейскую форму. Голубой свет бил из их глаз и проливался вниз, покрывая их, как плащом. Черты лица у них были, как у обычных людей, только прозрачные — я мог смутно разглядеть под ними черепа.

Они неслись за нами, оставляя за собой маленькие всплески голубого света, которые тускнели и гасли, однако я не думал, что они успеют. Они могут подобраться очень близко, но я надеялся, что мы успеем удрать.

Три дюйма.

Четыре.

О Боже, это было так медленно.

Потом раздался звук старомодного клаксона — дзынь-дзынь-дзынь! — и группа синих людей-скелетов расступилась, десяток налево, остальные направо. По Галлиеновской улице мчался электромобиль, похожий на гигантский гольф-кар или приземистый автобус с открытым верхом. Впереди, двигая взад-вперед рычаг управления, стоял мужчина (я намеренно использую это слово) с седыми волосами, спадающими по обе стороны его отвратительного полупрозрачного лица. Он был худым и высоким. Другие столпились вокруг него, их голубые ауры наползали друг на друга и стекали на мокрый тротуар, как странная инопланетная кровь. Водитель правил в мою сторону, намереваясь прижать меня к воротам. Я не мог проскочить через эту щель — но моя собака могла.

— Радар! Иди к Клаудии!

Она не пошевелилась, только в ужасе смотрела на меня.

— Иди, Радар! Ради Бога, УХОДИ!

Я бросил свой рюкзак, потому что его промокший вес замедлял бег. Но револьвер мистера Боудича у меня остался. Я не мог застрелить из него достаточно ночных солдат, чтобы они не добрались до меня, но и не собирался отдавать им его. Я расстегнул пояс с кобурой и серебряными ракушками и швырнул в темноту за воротами. Если им понадобится 45-й калибр, пусть попробуют выйти за городские стены и поискать его. Потом я хлопнул Радара по заду, и сильно. Голубой свет омывал меня. Теперь я знаю, что можно смириться со смертью, потому что в тот момент я сделал это.

— ИДИ К КЛАУДИИ, ИДИ К ДОРЕ, ПРОСТО ИДИ!

Она бросила на меня последний обиженный взгляд — я никогда его не забуду — и проскользнула в медленно расширяющуюся щель.

Что-то ударило меня достаточно сильно, чтобы отбросить ко все еще движущимся воротам, но недостаточно, чтобы расшибить меня о них. Я видел, как седовласый ночной солдат перегнулся через руль. Видел его протянутые вперед руки с костями пальцев, видневшимися сквозь светящуюся кожу. Видел вечную ухмылку его зубов и голубые потоки ужасной оживляющей силы, хлещущие из его глаз.

Теперь ворота открылись достаточно, чтобы я мог проскользнуть через них. Уворачиваясь от цепких пальцев этих тварей, я пополз к отверстию. На мгновение я увидел Радар, стоящую в темноте в конце Королевской дороги и оглядывающуюся назад — все еще с надеждой. Я бросился к ней, вытянув руку, но тут ужасные пальцы сомкнулись на моем горле.

— Нет, детка, — прошептал бессмертный ночной солдат. — Нет, целый. Ты пришел в Лили без приглашения и останешься здесь.

Он наклонился ближе — ухмыляющийся череп под натянутой марлей бледной кожи. Ходячий скелет. Остальные тоже приблизились. Один выкрикнул какое-то слово слово — тогда я подумал, что это Элимар, комбинация Эмписа и Лилимара, но теперь знаю правду. Ворота начали закрываться. Мертвая рука сжалась, перекрывая мне доступ воздуха.

«Беги, Радар, беги и будь в безопасности», — подумал я и потерял сознание.

Глава двадцатая

Заточение. Хейми. Время кормления. Верховный лорд. Допрос