Илиада. Одиссея - Гомер. Страница 36

С криком припал, устрашася любезного отчего вида,

Яркою медью испуган и гребнем косматовласатым,

470 Видя ужасно его закачавшимся сверху шелома.

Сладко любезный родитель и нежная мать улыбнулись.

Шлем с головы немедля снимает божественный Гектор,

Наземь кладет его, пышноблестящий, и, на руки взявши

Милого сына, целует, качает его и, поднявши,

475 Так говорит, умоляя и Зевса, и прочих бессмертных:

"Зевс и бессмертные боги! о, сотворите, да будет

Сей мой возлюбленный сын, как и я, знаменит среди граждан;

Так же и силою крепок, и в Трое да царствует мощно.

Пусть о нем некогда скажут, из боя идущего видя:

480 Он и отца превосходит! И пусть он с кровавой корыстью

Входит, врагов сокрушитель, и радует матери сердце!"

Рек – и супруге возлюбленной на руки он полагает

Милого сына; дитя к благовонному лону прижала

Мать, улыбаясь сквозь слезы. Супруг умилился душевно,

485 Обнял ее и, рукою ласкающий, так говорил ей:

"Добрая! сердце себе не круши неумеренной скорбью.

Против судьбы человек меня не пошлет к Аидесу;

Но судьбы, как я мню, не избег ни один земнородный

Муж, ни отважный, ни робкий, как скоро на свет он родится.

490 Шествуй, любезная, в дом, озаботься своими делами;

Тканьем, пряжей займися, приказывай женам домашним

Дело свое исправлять; а война – мужей озаботит

Всех, наиболе ж меня, в Илионе священном рожденных".

Речи окончивши, поднял с земли бронеблешущий Гектор

495 Гривистый шлем; и пошла Андромаха безмолвная к дому,

Часто назад озираясь, слезы ручьем проливая.

Скоро достигла она устроением славного дома

Гектора мужегубителя; в оном служительниц многих,

Собранных вместе, нашла и к плачу их всех возбудила:

500 Ими заживо Гектор был в своем доме оплакан.

Нет, они помышляли, ему из погибельной брани

В дом не прийти, не избегнуть от рук и свирепства данаев.

Тою порой и Парис не медлил в высоких палатах.

В пышный одевшись доспех, испещренный блистательной медью,

505 Он устремился по граду, надежный на быстрые ноги.

Словно конь застоялый, ячменем раскормленный в яслях,

Привязь расторгнув, летит, поражая копытами поле;

Пламенный, плавать обыкший в потоке широкотекущем,

Пышет, голову кверху несет; вкруг рамен его мощных

510 Грива играет; красой благородною сам он гордится;

Быстро стопы его мчат к кобылицам и паствам знакомым:

Так лепокудрый Парис от высот Илионского замка,

Пышным оружием окрест, как ясное солнце, сияя,

Шествовал радостно-гордый; быстро несли его ноги;

515 Гектора скоро настиг он, когда Приамид лишь оставил

Место, где незадолго беседовал, с кроткой супругой.

К Гектору первый вещал Приамид Александр боговидный:

"Верно, почтеннейший брат, твою задержал я поспешность

Долгим медленьем своим и к поре не приспел, как велел ты?"

520 И ему отвечал шлемоблещущий Гектор великий:

"Друг! ни один человек, душой справедливый, не может

Ратных деяний твоих опорочивать: воин ты храбрый,

Часто лишь медлен, к трудам неохотен; а я непрестанно

Сердцем терзаюсь, когда на тебя поношение слышу

525 Трои мужей, за тебя подымающих труд беспредельный.

Но поспешим, а рассудимся после, когда нам Кронион

Даст в благодарность небесным богам, бесконечно живущим,

Чашу свободы поставить в обителях наших свободных,

После изгнанья из Трои ахеян меднодоспешных".

ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ

ЕДИНОБОРСТВО ГЕКТОРА И АЯКСА

Так говорящий, пронесся вратами блистательный Гектор;

С ним устремился и брат Александр: и душой Приамиды

Оба пылали воинствовать снова и храбро сражаться.

Словно пловцам, долговременно жаждущим, бог посылает

5 Ветер попутный, когда уже, множеством весел блестящих

Понт рассекая, устали, все члены трудом изнуривши, –

Так предводители их ожидавшим троянам явились.

Начали битву: Парис поразил Арейфоева сына,

Жителя Арны Менесфия, коего палиценосный

10 Царь породил Арейфой с черноокою Филомедузой.

Гектор вождя Эионея острою пикой ударил

В выю, под круг крепкомедного шлема, и крепость разрушил.

Главк, Гипполохова отрасль, ликийских мужей воевода,

Дексия, сына Ифиноя, в бурном сражении пикой

15 В рамо пронзил, кобылиц на него напускавшего быстрых;

В прах с колесницы он пал, и его сокрушилися члены.

Их лишь увидела светлая взором Афина богиня,

Так истребляющих воинов Аргоса в битве жестокой,

Вдруг от Олимпа высокого, бросившись, бурно помчалась

20 К Трое священной; навстречу богине, узрев от Пергама,

Феб Аполлон устремился: троянам желал он победы.

В встречу спешащие боги сошлися у древнего дуба;

Первый к богине воззвал дальномечущий Феб сребролукий:

"Что ты, волнения полная, дочь всемогущего Зевса,

25 Сходишь с Олимпа? К чему ты стремима сим пламенным духом?

Или склонить аргивянам неверную брани победу

Хочешь? Троян погибающих ты никогда не жалеешь?

Но прийми ты совет мой, и то благотворнее будет:

Нынешний день прекратим мы войну и убийство народов;

30 После да ратуют снова, доколе священного града,

Трои, конца не увидят, когда уже столько приятно

Вашему сердцу, богини великие, град сей разрушить".

Быстро воззвала к нему светлоокая дочь Эгиоха:

"Так, дальновержец, да будет с подобною думою в сердце

35 Я низошла от Олимпа, к сраженью троян и ахеян.

Но возвести, прекратить ратоборство их как ты намерен?"

Снова богине ответствовал царь Аполлон сребролукий:

"Гектора мы, укротителя коней, отважность возвысим.

Пусть Приамид вызывает храбрейших героев данайских

40 Выйти один на один и сразиться решительной битвой;

Сим оскорбленные меднопоножные мужи данаи

Сами возбудят бойца одноборствовать с Гектором славным".

Так говорил, – и склонилася дочь светлоокая Зевса.

Сын Приамов, Гелен прорицатель, почувствовал духом

45 Оный совет, обоим "божествам совещавшим приятный,

К Гектору брату предстал и так говорил воеводе:

"Гектор, пастырь народа, советами равный Крониду!

Будешь ли мне ты послушен, усердносоветному брату?

Дай повеление сесть и троянам, и всем аргивянам;

50 Сам же меж воинств на бой вызывай, да храбрейший данаец

Выйдет один на тебя и сразится решительным боем.

Ныне тебе не судьба умереть и предела достигнуть;

Слышал я голос такой небожителей вечно живущих".

Так произнес, – и восхитился Гектор услышанной речью,

55 Вышел один на средину и, взявши копье посредине,

Спнул фаланги троянские; все, успокоясь, воссели.

Царь Агамемнон равно удержал меднобронных данаев.

Тою порой Афина Паллада и Феб сребролукий,

Оба вознесшися, словно как ястребы, хищные птицы,

60 Сели на дубе высоком отца молненосного Зевса,

Ратями вместе любуясь: ряды их сидели густые,

Грозно щиты, и шеломы, и острые копья вздымая,

Словно как Зефир порывистый по морю зыбь разливает,

Если он вдруг подымается: море чернеет под нею, –

65 Ратей ряды таковы и троян, и бесстрашных данаев

В поле сидели, и Гектор вещал, между ратями стоя:

"Трои сыны и ахеяне храбрые, слух преклоните;

Я вам поведаю, что мне велит благородное сердце: