Наполеон. Последняя любовь - Костейн Томас. Страница 40

— Мне очень грустно все это слышать, — заявил Наполеон с кривой усмешкой. — Выходит, я мешаю нормальному течению жизни на этом острове.

— На острове размещена охрана во всех местах, где могли бы высадиться даже небольшие лодки. Они следят за устьем ручьев, которые пробиваются сквозь скалы, вокруг поставлены сети, чтобы ловить бутылки, которые могут быть опущены в воду с острова.

— Но не думают же они, что я забьюсь в бутылку, наподобие джина?

— Они ищут письма, сир. День и ночь находятся караульные на причалах Джеймстауна. Вам что-либо известно о сигнальной системе, разработанной на острове?

— Я знаю, что семафор в сигнальной башне постоянно фиксирует мои передвижения.

— Это всего лишь часть схемы. Сигналы из основного пункта повторяются в шести других пунктах, и все дублируется. С каждой точки острова можно видеть эти сигналы.

— Такой сигнал будет поднят, если я исчезну?

— Синий флаг и прозвучат три орудийных залпа. Сир, если это случится, все войска на острове, а их примерно полторы тысячи, сразу будут подняты по тревоге, чтобы проверить каждый фут поверхности. Они станут искать вас до тех пор, пока не обнаружат.

Наполеон долго молчал, осмысливая все, что ему стало известно.

— Бертран, вы считаете, что в данной ситуации невозможно что-либо предпринять?

— Возможно, среди всех схем, которые мы с вами обсуждали, найдется только одна, в которой можно отыскать практическое зерно.

Наполеон фыркнул.

— Все варианты — просто чушь! Господи, вы предлагали засунуть меня в вонючую бочку, в которых сюда поступает рыба, а потом закатить эту бочку на рыбацкое суденышко. Неужели вы не понимаете, что охрана порта осматривает бочки до того, как их берут на судно? Еще одна идиотская идея состоит в том, чтобы мне переодеться в хромого старика и хромать, подпираясь костылем, всю дорогу до причала.

— Эту идею выдвинул Гурго, он настаивает, что это идеальный выход из положения.

— Была еще идея насчет подводной лодки, — задумчиво подсказал Бертран, — и я продолжаю ее обдумывать.

— Дорогой Бертран, подводная лодка пока что в чертежах своего изобретателя. Когда-нибудь подводные суда будут бороздить моря и океаны под водой, но прежде пройдут бесконечные эксперименты, пока они не станут хотя бы частично безопасными. Если даже удастся построить одну из таких судов сейчас, вы себе представляете, как все будет происходить? Мне придется спускаться до поверхности воды по ужасно крутой скале самой темной ночью. Смогу ли я нормально добраться до низа? Если даже это мне удастся, я должен буду спуститься под воду в экспериментальном судне? Оно должно будет идти сотни миль под водой, пока мы не удалимся от острова. Нормальный человек станет так рисковать?

— Нет, сир. Боюсь, что это была не самая подходящая идея.

Они помолчали. Наполеон глубоко задумался.

— Мы должны найти какой-либо выход, — заявил он наконец. — Если мы этого не сделаем, они станут меня держать тут до смерти. Бертран, для каждого сражения, которое я проводил, были характерны свои проблемы, но я обязательно находил им разрешение. Неужели сейчас, когда передо мной стоит величайшее испытание, я спасую?

Он поднял лицо вверх, и Бертран мгновенно узнал особое выражение лица, которое было знакомо всем командирам и солдатам Франции — это было лицо, готовое к битве. Наполеон тихо промолвил:

— Господи, обязательно должен быть выход. Я не могу всю жизнь оставаться под охраной из-за того, что ничего не в состоянии придумать. Всегда существует какой-то способ удрать, и я его должен найти.

Бертран собирался возвратиться домой после того, как он передал вино Наполеону. Но ему пришлось там задержаться и заняться планированием «домашних дел». В течение шести часов из спальни Наполеона, куда удалился император, он слышал звуки шагов. Темп и скорость шагов не менялись. Только один раз наступила пауза. Интересно, он в это время просматривал какой-то документ? Время от времени маршал грустно качал головой и повторял себе снова и снова:

— Это невозможно. Он не сможет найти выход из этой ловушки.

Великий человек опоздал в гостиную перед ужином. Его одежда, казалось, была в беспорядке, он не причесался. В гостиной собралась вся его свита — мужчины в мундирах и при орденах, женщины в лучших нарядах. Мадам Бертран выглядела весьма достойно в черном шелке. Она держалась подальше от мадам Монтолон в ярко-красном наряде, подчеркивавшем ее изящество и живость характера. Дамы терпеть не могли друг друга и разговаривали только в случае крайней необходимости.

За ужином Наполеон не принимал участия в разговорах. Он низко опустил голову и почти ничего не ел. Выпил бокал присланного вина и одобрительно — явно на публику — покачал головой. Перемены блюд подавали с обычной скоростью, Ла Касе очень переживал, потому что он любил поесть и ему приходилось все быстро глотать. Гурго хмурился — он был обижен тем, что днем его заставили караулить за стеклянной дверью библиотеки. Ему очень понравилась закуска из моллюсков под острым соусом. Когда это блюдо быстро убрали со стола, его настроение еще больше испортилось.

Наполеон не произнес ни слова до конца трапезы, но когда все было закончено, он громко сказал: «Прекрасно!» — давая понять, что он счастлив, что все наконец закончено.

Наполеон принял участие только в одном обсуждении, когда речь зашла о любовном романе. Как могут начаться романтические отношения между людьми? Мужчинам не очень нравился выбор темы, и в дискуссии участвовали две дамы. Мадам Бертран считала, что тут бывают затронуты духовные ценности, родство душ и общих интересов. Мадам Монтолон держалась другого мнения. Она считала, что романтические отношения начинаются с сияния глаз, игривой нотки в голосе и даже мелькания стройной ножки.

— Вы обе забыли настоящую причину, — заявил Наполеон, которому надоело слушать их рассуждения. — Близость…

— Близость, сир? — засверкала темными глазками мадам Монтолон.

— Конечно. Большинство мужчин женятся, особенно не утруждая себя поиском, и думают, что нашли в ней все, о чем вы говорили, дражайшая Альбина. Если бы я оставался в Марселе, я обязательно женился бы на моей милейшей малышке Дезире Клери и какое-то время был бы с ней счастлив, а потом нашел бы кого-то еще. Я уехал бы по службе в другое место, а она увлеклась бы этим простаком, за которого она впоследствии вышла замуж. Ей повезло! Теперь она станет королевой Швеции, когда Бернадот займет трон, вместо того, чтобы жить со мной в этомкоровнике!

Мадам Монтолон призадумалась.

— Сир, я уверена, что вы правы.

Мадам Бертран ничего не произнесла, хотя она исподлобья взглянула на Наполеона, а потом на милейшую Альбину, как бы желая сказать: «Мы уже видели, к чему приводит близость».

Наполеон встал из-за стола, коснувшись рукой плеча, резко и крепко сжав плечо Бертрана.

— Я все обдумал! — шепнул он ему. — Пока я тут сидел, до меня дошли последние детали. Да, Бертран, я все обдумал! — у него засверкали глаза. — Я отправляюсь в кабинет и больше сюда не вернусь. Приходите ко мне через полчаса.

Остальные члены компании перешли в гостиную, но Наполеон заметил, что мадам Монтолон осталась и всем видом показывала, что хочет с ним поговорить.

— Мадам, вы что-то хотите сказать?

— Да, сир. Вы со мной не разговаривали уже шесть дней. Я что-нибудь сделала, что вас обидело?

— Конечно, нет. Я просто очень занят работой.

— Но разве вы меня не видели сегодня днем?

— Сегодня днем? Нет. Я никого не видел.

— Но, сир, я осмелилась войти в кабинет. Дверь была открыта, и я видела, как вы расхаживали взад и вперед по кабинету.

У нее был маленький ротик, его часто сравнивали с розовым бутоном. Губки мадам Монтолон начали дрожать.

— Сир, я уверена, что вы на меня взглянули несколько раз. Но вы не сделали никакого знака и я… я поняла, что вы не желаете говорить со мной и потом… я ушла.

— Простите. Действительно, я видел какую-то фигуру в кабинете, но не понял, что это были вы.