Наполеон. Последняя любовь - Костейн Томас. Страница 41

Мадам Монтолон с трудом удерживалась от рыданий.

— Сир, мне очень грустно, и я несчастлива. Неужели я каким-то образом вас обидела? Вы так скоро забыли о том, чем мы были друг для друга.

Было ясно, что Наполеон вовсе не желал продолжать разговор.

— Нет никакой необходимости требовать объяснений. Да, разве они так уж необходимы? Вы меня не обидели, и я ничего не забыл. Все. Вам достаточно?

— Сир, разве вам непонятно, почему я так несчастлива? Если на вас не обращают внимания — это удар по вашей гордости. Интересно, что вы подумали, кто это был? Один из слуг? Привидение? Я уверена, что если бы это была эта болтливая девчонка, вы бы ее сразу узнали.

— О, если бы это была Бетси-и, все было бы по-иному. Она просто вошла бы в кабинет.

— Я уверена, что она именно так бы и сделала, и еще я знаю, что вы были бы не против.

— Она всего лишь ребенок.

— Только если принять во внимание ее годы. — Она наклонилась вперед и коснулась рукой его рукава. — Разве вам не понятно? Если бы там было это дитя, вы бы перестали шагать взад и вперед. Вы начали бы с ней беседовать. Я понимаю, что нарушаю правила и задерживаю вас, но прошу вас, давайте обсудим создавшуюся ситуацию. Если я вам надоела, пожалуйста, пожалуйста, скажите мне об этом. В таком случае я попрошу мужа, чтобы он добился перевода во Францию, и вам не нужно будет терпеть мое присутствие.

Наполеон взглянул ей в лицо. Оно было хорошеньким, несмотря на мучившие ее сомнения. Внезапно он улыбнулся.

— Мы не станем говорить об этом сегодня. Я должен работать до рассвета. Позже мы все обсудим. Возможно, завтра. Моя дорогая Альбина, вы все преувеличиваете и не должны думать о возвращении во Францию. Мне нужны вы и ваш муж здесь. Вы мне верите?

Он снова улыбнулся и, обняв женщину, начал подталкивать ее к двери в гостиную.

— Идите и улыбайтесь. Никто не должен подозревать, что между нами только что была сцена. Все готовы вцепиться зубами в любой кусок сплетни.

Дама наклонила голову, чтобы коснуться щекой его руки.

— О, сир! Вы верите в то, что говорили сегодня за обедом… о близости? Когда вы это сказали, я поняла… что у меня существует надежда.

Наполеон опустил руку и легонько ущипнул Альбину.

— Мы рассуждали о соблазнах. Не беспокойтесь… У вас их предостаточно.

Глава четвертая

1

Наполеон был готов к работе к тому времени, когда у него в кабинете появился Бертран. Он приказал зажечь две свечи и приготовить полдюжины. На столе лежала стопка бумаги и перо. Он также выбрал бисквиты из большой коробки и положил их рядом.

— Садитесь, маршал. Я вам сказал, что продумал свой план. Нам придется работать всю ночь. Я ничего не могу доверить моим помощникам и родственникам. Жозеф станет все затягивать и принимать только неправильные решения, и поэтому ему ничего лучше не доверять. У аббата трезвый ум, но на все, что он предложит, наложит вето мой братец. Поэтому придется все решать самому и заранее. Следует подробно рассмотреть все детали. До того, как начать, мне нужно подробно рассказать вам о моем плане. Вы будете знать все, что я намереваюсь сделать.

Бертран поклонился.

— Почту за честь, сир.

— Первое. Вам известно, что в руках разных банкиров Европы хранятся для меня крупные суммы денег. Я пошлю доверенность, чтобы в руках аббата Форса скопились большие суммы. Очень большие. — Они будут потрачены на то, чтобы организовать новую крупную судоходную компанию в Америке, которая будет действовать между Нью-Йорком и Востоком. Я предлагаю название: Нью-Йорк-Бомбей. Вы меня поддерживаете?

— Хорошее название, сир.

— Наш остров лежит посредине между этими двумя большими портами. Если наладить активную связь между Нью-Йорком и Востоком, остров Святой Елены станет «перекрестком» всей линии. Но это дело будущего.

— Эта компания, — продолжил Наполеон, — будет иметь американский контроль и весь персонал… будет состоять из американцев. Ни один европеец не будет в открытую связан с ней и, конечно, никаких связей с Францией. Начнут строить судно в Нью-Йорке, где на Ист Ривер есть доки. Это будет самое современное судно, оно станет моделью будущего. Самые высокие мачты, и на них будет расположено наибольшее количество парусов. Другими словами, — будет красивое и быстроходное судно. Да, дорогой Бертран, скорость такая, чтобы проходить в рекордное время маршрут Нью-Йорк-Бомбей. Несомненно, строительство подобного судна привлечет к себе всеобщее внимание. Первое судно будет называться «Летучий Янки». Как вам это нравится?

— Да, сир. Это запоминающееся имя. Но, сир, должен вам заметить, что первому американскому судну не позволят тут причалить.

— Я об этом тоже подумал и собирался объяснить, что судно должно быть во всех отношениях уникальным — мачты слишком высокими, а паруса — слишком тяжелыми. В первый же рейс судно серьезно пострадает неподалеку от Святой Елены. Кое-кто на его борту будет в курсе наших планов; сломается главная мачта и потащит за собой множество снастей. Судно с обломками снастей сможет дотянуть до внешнего акватория острова, и адмиралу острова будет доложено — я не знаю, кто это будет, но к тому времени Кокберн уже возвратится в Англию. Так вот, адмиралу доложат, что судно не может следовать дальше в подобном состоянии. В мачту необходимо будет вставить металлические стержни и починить или поменять паруса.

Вы, конечно, понимаете, что и тут возникнет проблема. Англичане не посмеют отказать в помощи. Ближайший порт находится в тысяче миль отсюда и, если не оказать помощь, судно может потонуть. Я уверен, что будет принято решение, чтобы судно находилось как можно дальше от берега, пока не будет произведен необходимый ремонт. Никто из команды не сможет сойти на берег, кроме тех, кто будет руководить ремонтом. Но и за ними будут вести постоянное наблюдение. После обыска на судне на него не позволят никому подниматься.

На берег сойдут капитан, и главный плотник, с ними будет и третий спутник, некто, кто отвечает за всю конструкцию судна. Это будет человек с густой гривой черных волос и темной бородой. Никто и не заметит, что он сильно похож на меня. Он будет действовать под вымышленным именем, а на самом деле это будет Франсуа Евгений Роберо.

Бертран начал понимать план, и на лице у него проступила радость.

— Да, сир, вы правы!

Наполеон быстро продолжил.

— Далее. Ремонт «Летучего Янки» будет закончен, и судно снова отправится в путь рано утром следующего дня. Но эти три офицера проведут прощальный вечер на берегу, занимаясь там делами.

— Рано утром кто-то из моей свиты, например Монтолон, начнет сильно волноваться и крикнет караульным, что Наполеон исчез и даже не спал в своей постели. Вся свита тоже будет сильно волноваться, и все поймут, что случилось нечто из ряда вон выходящее.

Наполеон сделал паузу.

— Бертран, как вы считаете, что будет потом?

— Начнется суета и настоящий беспорядок, — заявил маршал. — Караульные передадут сигнал о вашем исчезновении и поднимут синий флаг в сопровождении трех выстрелов. Через секунду на всех сигнальных станциях острова начнут развеваться синие флаги.

— Правильно, — согласился Наполеон. — А потом что?

— Сир, ваша свита состоит примерно из пятидесяти человек, все они начнут суетиться. Кроме того, прибудут люди, живущие по соседству — из Леже, от Робинсонов и из Апельсиновой Рощи. Если все, что нам известно о сэре Хадсоне Лоуве, правда, то он примчится галопом, выкрикивая приказания направо и налево. С ним прибудет полдюжины адъютантов. Поднимут в ружье около тысячи солдат, и они будут готовы начать поиски.

— Вы прекрасно представили себе эту сцену, — сказал Наполеон. — Дорогой Бертран, вам не откажешь в реализме. Теперь скажите мне, обратит ли кто-либо внимание на то, что в бурлящей толпе окажутся американские офицеры? Ну, например, двое из них?

— Конечно, их присутствие отметят, но начальство будет слишком занято тем, чтобы организовать поисковые партии и ничего не станет предпринимать в отношении американцев. Когда вас найдут, они снова установят караульных по периметру дома.