Тени прошлого - Сидни Диана. Страница 27

Она с удивлением заметила, что город уже начал готовиться к Рождеству. В вестибюле крупного японского банка на Пятой авеню величественно возвышалась рождественская елка, украшенная восточными фигурками. Все четыре этажа магазина «Картье» изображали из себя огромный рождественский подарок, перевязанный красной лентой. Было так ветрено, что ей не захотелось останавливаться, чтобы полюбоваться на витрины. Она поплотнее закуталась в меховой палантин и, ускоренным шагом миновав Олимпик Тауэр, пересекла Мэдисон-авеню по направлению к отелю «Холмсли», расположенному в невысоком элегантном здании.

Здание лучше всего смотрелось вечером, когда на деревьях зажигалось множество огоньков и вход в отель казался вратами в волшебную страну. Тейлор подумала, что нужно будет как-нибудь зайти сюда днем и побаловать себя чаем. Чай здесь подавали в зале с высоким сводчатым потолком, напоминающим часовню. На балконе постоянно играл арфист, и звуки музыки падали сверху в зал подобно водопаду. В Нью-Йорке это было, пожалуй, одно из самых подходящих мест для того, чтобы собраться с мыслями.

Выждав, когда под светофором остановился поток машин, она быстро пересекла Лексингтон-авеню и пошла вдоль улицы, по обеим сторонам которой стояли стильные кирпичные особняки. Вполне вероятно, они скоро пойдут на слом, освобождая место новомодным сооружениям из стекла и металла, которые, вырастая словно грибы после дождя, быстро превращают Третью авеню в некое подобие ущелья. Но пока уютные старые здания на боковых улицах все еще радовали глаз, напоминая о более прекрасной эпохе.

Несколько мгновений спустя Тейлор уже входила в ресторан «Лютеция». Слава Богу, Питера Бентона еще не было. Она терпеть не могла заставлять людей ждать себя. «Питер, наверное, не может поймать такси», — решила она. О том, чтобы Питер шел пешком, не могло быть и речи.

Она назвала свое имя, и метрдотель проводил ее за столик.

— Я ожидаю мистера Бентона. Могу ли я попросить, чтобы его сразу же проводили сюда, как только он прибудет?

— Ну, конечно, мадам, — ответил он с приятным французским акцентом.

Единственное, что в этом ресторане немного раздражало ее, так это традиция подавать неодинаковые меню для мужчин и женщин. То, в котором указывались цены, подавалось мужчине, а меню без указания цен — даме. Тейлор поспешила предупредить мэтра, что расплачиваться по счету будет она, чтобы потом не возникло какого-либо непонимания. Ей вовсе не хотелось, чтобы Питера Бентона хватил удар при виде итоговой суммы счета.

Несколько секунд спустя появился сам Питер. Проходя между столиков, он выглядел немного растерянным и приятно удивленным. Тейлор догадалась, что он никогда еще не бывал в «Лютеции». Здесь, кстати, многие не бывали. Об этом ресторане все слышали, читали, но никогда сюда не ходили — разве что только в том случае, если кто-нибудь другой оплачивал счет.

— Вы, наверное, с трудом поймали такси? — спросила Тейлор, сочувственно покачав головой. — Мне, например, это не удалось, и я пришла пешком.

— Этот город просто возмутителен, — пожаловался Питер, усаживаясь за стол. — Мне необходимо что-нибудь выпить.

Возле его локтя тотчас же материализовался официант. Когда они сделали заказ, Тейлор стала расспрашивать Питера о бизнесе, которым он занимается, о рекламном бизнесе и о бизнесе вообще. Корпорации делали бешеные деньги в условиях «рейганомики» и в последнее время не жалели средств на рекламу. Они жаждали идти в ногу со временем, преобразовывать внешний вид товаров и применять новаторские методы сбыта продукции.

После десятилетия застоя категория «честолюбивых» делала и впрямь немалые деньги и желала их тратить, причем на такие вещи, которые позволили бы им почувствовать себя современными аристократами, стать которыми они и стремились. Эти люди хотели быть молодыми, богатыми, красивыми и изысканными. Индустрия рекламы, приспособившись к запросам потребителей, шла проторенным путем, но Тейлор искала новые пути и справлялась с этим весьма успешно. Она полагалась на свое знание психологии и надеялась с помощью Питера создать в рекламных роликах именно ту атмосферу, которая была ей нужна.

Они ели и болтали о том о сем. Тейлор и на этот раз применила свои испытанные методы, с помощью которых обычно завоевывала симпатии нужных ей людей. Она заставила Питера почувствовать, что его понимают, ценят и восхищаются им. К тому моменту, когда им подали счет, Питер Бентон больше всего в жизни желал работать вместе с этой женщиной, которая так тонко понимает и ценит его талант. Его коммерческая реклама была произведением искусства, и если он впредь будет работать с агентствами, которые это понимают, то дальнейший его творческий путь будет безоблачным, обеспеченным и вымощенным престижными премиями «Клио».

Обед закончился в четвертом часу. Тейлор проводила Питера до такси, потом пошла пешком к себе в офис, имея в распоряжении два часа, чтобы обдумать свои проблемы перед встречей с адвокатом. Она понимала, что борьба с таким богачом, как Картер, будет нелегкой.

Около четверти шестого она встретилась с Джорджем Куком, к которому сразу же прониклась доверием. Высокий, худощавый, в костюме безупречного покроя, он был похож на аристократа с Восточного побережья, наследника большого состояния, женатого на женщине своего круга. На его письменном столе была фотография: две высокие, стройные женщины, очень похожие друг на друга — очевидно, жена и дочь, — стояли рядом с прекрасной лошадью. Судя по изящной линии головы, это был породистый арабский жеребец.

«Наверное, миссис Кук, внося свой вклад в семейное благосостояние, занимается разведением породистых лошадей», — подумала Тейлор. Едва ли в этой семье — с обеих сторон — за последние четыре сотни лет возникали какие-нибудь скрытые от мира страшные тайны. Интересно, что бы он о ней подумал, если бы она хоть намекнула о своих страшных тайнах?

Тейлор описала семью Картера Толмана, подробно рассказала мистеру Куку всю историю своего замужества, упомянув причины, заставившие ее покинуть мужа. Когда она сказала, что за все эти годы муж не давал о себе знать, мистер Кук едва заметно поднял брови.

— Ваш муж когда-нибудь поднимал на вас руку? Оскорблял вас?

— Нет, — ответила она, опустив глаза. Интересно, разве недостаточно того, что с тобой обращались, как с коровой? Наверное, недостаточно.

— Нет ли у вас сомнений в том, что именно он является отцом вашего сына?

— Конечно, нет!

— Извините, но я обязан задать вам эти вопросы, — спокойно сказал мистер Кук. — Вы и представить себе не можете, в какие ситуации иногда попадают люди.

— Нет, почему же, я могу себе это представить, — устало вздохнула Тейлор. Ей не пришлось бы далеко ходить за примером.

— Имеются ли в вашей жизни какие-нибудь обстоятельства, о которых мне следует знать? В данное время вы живете с кем-нибудь?

— Нет, — резко ответила Тейлор. — Какое это имеет отношение ко всему остальному?

— Если мистер Толман имеет серьезные намерения получить опекунство — в чем я сильно сомневаюсь, — он может попытаться обвинить вас в том, что ваш образ жизни пагубно сказывается на ребенке.

— У меня есть приятель, — раздраженно сказала Тейлор. Фактически Джейсон и был ее приятелем, но прозвучало это как-то слишком по-юношески. Даже издевательски. — Но у него есть своя квартира, и я проявляю большую осторожность во всем, что касается Майкла. Джейсон никогда не оставался на ночь в моем доме.

— Хорошо. Почему вы за все это время ни разу не попытались получить развод? Не может быть, чтобы у такой красивой женщины, как вы, никогда не возникала мысль о том, чтобы снова выйти замуж.

— По правде говоря, мне было не до того, — ответила Тейлор. — Важнее всего для меня моя карьера и мой сын. Кроме того, мне, наверное, не хотелось ворошить прошлое.

— Это понятно. Ворошить прошлое всегда тяжело, — вздохнул Джордж Кук.

«Интересно, приходилось ли ему ворошить свое прошлое? — подумала Тейлор. — Едва ли. Правда, тот факт, что человек так аристократичен, еще не означает, что он не способен переживать». И она ему приветливо улыбнулась.