Тени прошлого - Сидни Диана. Страница 31

— О чем вы сейчас думали?

Ошеломленная прямотой его вопроса, она даже приоткрыла рот. Потом, словно наблюдая за собой со стороны, услышала, что говорит ему правду.

— Я подумала, какая наглость, что официант отдал вам номерок на мое пальто.

Энтони рассмеялся.

— Официант итальянец.

— Понятно. — Тейлор слегка скривила губы и посмотрела в сторону. Удивительно, как хорошо она чувствовала себя с этим человеком!

— Послушайте, вам никогда не приходила в голову мысль о том, чтобы сняться в кино? — спросил вдруг Энтони.

— Никогда! — рассмеялась она. — Это небезопасное занятие.

— Для вас так важна безопасность?

— Наверное, да.

— Ну что ж, бывает… Но не у всех. Когда мы сегодня встретились у вас в офисе, я отчаянно пожалел, что у меня нет с собой кинокамеры. Вы бы очень хорошо смотрелись на экране — я это чувствую… То, как вы двигаетесь, и эти ваши изумительные янтарные глаза… Может быть, вы когда-нибудь надумаете…

Тейлор посмотрела на него и, к своему величайшему удивлению, поняла, что он говорит серьезно. Что за безумная идея! Она чувствовала себя неудобно перед камерой, даже когда давала интервью Беверли Майлз. А каких результатов добилась? Оказалась на грани катастрофы.

— Не говорите глупостей, — поспешила она сменить тему разговора. — Лучше расскажите мне о фильме, который только что закончили снимать. Я слышала, что все прошло на редкость гладко?

— Да. Съемки прошли без проблем. Чудесная погода, потрясающие актеры, отличный сценарий.

— Это означает, что фильму гарантирован успех?

— Совсем не обязательно, — рассмеялся Энтони. — Мне приходилось бывать на съемочных площадках, где все шло из рук вон плохо. А именно эти фильмы впоследствии стали сенсацией. А бывает, что все идет как по маслу, а фильм получается никудышный.

— Но вы ведь не делаете никудышных фильмов?

— Пока еще не делал. Все, к чему я прикасаюсь, превращается в золото. Это мне больше всего нравится в самом себе. — Он снова рассмеялся, и Тейлор почувствовала, что растворяется в теплом свете его карих глаз. — С этим фильмом дело обстоит несколько по-другому. Я вложил в него все, что имею, так уж лучше ему стать сенсацией! — Он отвел глаза. — Послушайте, хватит говорить обо мне. Давайте сделаем заказ. Что вы будете пить?

«Интересно, почему он так поспешно сменил тему разговора? — подумала Тейлор. — Похоже, его беспокойство связано с фильмом…» Но она не стала задавать никаких вопросов, а лишь улыбнулась и сказала:

— Я бы выпила дайкири.

— Расскажите мне о Гаррисоне Стоуне, — попросил Энтони. — Как он добился такого успеха в сфере массовой информации?

— Его семья владела несколькими газетами, — ответила Тейлор, — но именно Гаррисон превратил семейный бизнес в информационную империю.

— Я ничего не слышал о Гаррисоне Стоуне, пока он не начал эту обвинительную кампанию. Где выпускаются его газеты? Где-нибудь в глубинке?

— И да, и нет. Его семья жила в Саванне, штат Джорджия.

— Вы, кажется, тоже южанка? — спросил Энтони. — В вашем голосе чувствуется этакий приятный для слуха южный акцент.

Тейлор почувствовала, что краснеет. Ужасно глупо!

— Да. Моя семья тоже из Саванны.

— Ага! — торжествующе воскликнул он. — Значит, вы были знакомы с Гаррисоном Стоуном? И по этой причине он взял вас на эту должность?

— Ничего подобного, — покачала головой Тейлор. — Разве мало людей родом из Саванны? Мы с ним даже не встречались раньше. По правде говоря, он и не знает, что я из Саванны. Просто не было необходимости говорить ему об этом, тем более что уехала я оттуда очень давно. Я выросла в Атланте, штат Техас.

Тейлор удивилась самой себе. Почему она рассказывает ему так много? Она еще никогда никому не говорила, откуда она родом. Почему ей так хорошо и спокойно с этим человеком? Поддавшись порыву, она вдруг рассказала ему о Техасском университете и о том, как хотела учиться в аспирантуре, чтобы специализироваться в области администрации бизнеса. Энтони раскрывал ее, словно лепестки цветочного бутона.

За последние два с половиной часа они ни слова не сказали о деле. Быть может, среди киношников так принято — не говорить о деле за столом? Тейлор не покидало ощущение, что с фильмом у Энтони не все идет гладко. Однако сам он ничего не говорил, а она не знала, с чего начать разговор.

Доедая канноли, она решила, что пора наконец выяснить цель их встречи. Лучше всего, пожалуй, задать ему вопрос без обиняков.

— Зачем вы хотели встретиться со мной?

Энтони задумчиво посмотрел на нее.

— Я хотел встретиться с вами давно, еще с той самой вечеринки прошлой весной. Вы были там самой красивой женщиной, но нам так и не удалось тогда пообщаться. Вы слишком рано уехали.

— С тех пор прошло целых полгода, — рассмеялась Тейлор. Смеяться ей было легко, она совершенно не чувствовала той натянутости, которая сопутствует обычно любой деловой встрече. Всякий раз, когда она и Энтони встречались взглядами, где-то в глубине ее души вспыхивал неведомый ей доселе жар. — Вы, однако, не спешили, а?

— К сожалению, — вздохнул он, и глаза его заблестели, — но это вынужденная отсрочка. Дело в том, что, пока я не увидел вас на экране в прошлом месяце, я даже не знал, кто вы такая. Мне ведь никогда не приходилось работать с «Уилсон Тодд». Поначалу я думал, что вы актриса. А как только узнал, откуда вы, тут же решил, что больше нельзя терять времени.

«Господи, сколько же еще народу видело это интервью?» — подумала Тейлор.

Энтони наклонился к ней через стол и с самым что ни на есть серьезным выражением лица произнес:

— Я собирался пригласить вас потанцевать, но больше всего мне хотелось бы… сейчас заняться с вами любовью. Я ждал этого целых шесть месяцев, но…

Тейлор была ошеломлена, однако, взглянув ему в лицо, почувствовала, как из глубины ее души поднимается горячая волна. Нет! Это какой-то бред! Она попыталась взять себя в руки, но глаза ее никак не могли оторваться от чувственных губ Энтони. Его слова не удивили и не шокировали ее. Она поразилась лишь собственной реакции. Тейлор не собиралась ложиться в постель ни с кем, особенно с Энтони Франко. Даже в отношениях с Джейсоном ей в первую очередь была важна дружба, а не секс.

Она не сразу сообразила, как обратить его слова в шутку. Этот Энтони Франко, несомненно, первоклассный бабник. Наверное, он потребляет женщин, как ребенок леденцы. Нечего и думать о том, чтобы связываться с таким мужчиной.

— Мне, пожалуй, пора, — произнесла она ледяным тоном, надеясь, что холодная нотка в ее голосе остудит его пыл. — Сын, наверное, уже заждался меня, а я не люблю, когда он в будни поздно ложится.

— У вас есть сын?

Энтони страшно удивился. Только что его отшили, как мальчишку. А главное, ему никогда и в голову не приходило, что у нее могут быть дети или муж, или кто-нибудь еще, кто мог бы воспрепятствовать его обладанию этой великолепной женщиной! На какое-то мгновение ему даже показалось, что она уже принадлежит ему, как будто только и ждала, когда он найдет для нее время.

— Вы замужем?

— Нет, — торопливо ответила Тейлор. Возможно, даже слишком торопливо. — Это мой сын от первого брака.

«Это нельзя назвать ложью», — подумала она. Сын действительно от первого брака. Хотя она уже почти забыла, что вообще когда-либо была замужем. Ее семьею были Майкл и Тельма, и ей иногда казалось, что в свое время она родила ребенка, не имея мужа.

— Прекрасно, — сказал Энтони, откидываясь на спинку стула. Плечи его расслабились, морщинки на лбу разгладились. В голосе чувствовалось явное облегчение. — Сколько же лет вашему сыну?

— Около сорока — девять, — со смехом ответила Тейлор.

— Возможно, этим и объясняется то, почему он так поздно ложится спать, — в свою очередь, усмехнулся Энтони. Он уже взял себя в руки. Да, он ошибся, поторопился… с этой женщиной так нельзя… но он хотел ее больше, чем какую-либо другую женщину в своей жизни. Придется подождать. Черт бы побрал эту поездку в Париж! — А мне сорок, около девяти. Так что я тоже должен лечь пораньше. Завтра рано утром я улетаю в Париж.