Тени прошлого - Сидни Диана. Страница 76

Видно было, что Гаррисон быстро утомляется. Произносимые им фразы становились все короче.

— Я пробуду здесь… всего несколько дней, — сказал он. — Чтобы успокоить врачей и сестер. Потом меня перевезут в Вашингтон.

— Я еще зайду к вам, — пообещала Тейлор. Гаррисон ничего не ответил. Наверное, задремал. Она взглянула на мониторы. На ее взгляд, показатели на экране выглядели довольно неплохо. Но он лежал такой неподвижный и затихший, что Тейлор испугалась. Выйдя из палаты, она заглянула по пути на пост медсестры и попросила проверить, все ли в порядке.

— Экран монитора выведен ко мне сюда, мэм, — успокоила ее дежурная сестра. — Больной находится под наблюдением круглосуточно. Отсюда, с поста, я вижу все, что происходит в его палате.

Успокоенная Тейлор спустилась в конференц-зал. Было восемь часов. До начала пресс-конференции ей предстояло еще поработать.

Когда она сидела за столом, просматривая газетные статьи и больничные отчеты, открылась дверь и в комнату заглянул Мейден.

— Можете уделить мне минутку? — спросил он. Голос у него был вполне дружелюбным, на лице — никаких эмоций.

— Могу.

— Я должен спросить, не знаете ли вы чего-нибудь о Карле Синклере. Не был ли он каким-то образом связан с Гаррисоном Стоуном?

Тейлор на секунду замерла. Со страницы газеты «Лос-Анджелес таймс» на нее смотрела фотография Карла Синклера. Она повернулась к Мейдену, понимая, что должна с ним поговорить.

— Я посмотрела на эту фотографию, и мне показалось, что я видела этого человека, — с расстановкой сказала она. — Вчера я не вспомнила его имени, но, кажется, этот человек несколько недель тому назад приходил ко мне в офис.

Билл Мейден извлек из кармана портативный диктофон.

— Вы не возражаете? — спросил он спокойно.

— Ничуть. — Хотя Тейлор, конечно, возражала. Теперь ей надо проявить особую осторожность. И хладнокровие. Билл Мейден проверил пленку и нажал кнопку записи. Тейлор сразу же сосредоточилась.

Они, несомненно, обнаружат, что Карл был у нее в офисе. Но ведь никому не известно, о чем они говорили. Карл просил работы. И все.

— Этот человек, — начала Тейлор, — пришел однажды ко мне в офис и сказал, что он проповедник из Джорджии и что он очень ценит Гаррисона Стоуна. А еще он хотел предложить ему свою помощь.

— Например?

— Он не конкретизировал. Насколько я помню, он сказал, что Гаррисон делает дело, угодное Богу, и упомянул что-то о своей программе на радио Атланты. Может быть, он думал, что нам потребуется своего рода популяризация силами проповедника. Больше ничего не могу припомнить.

— Как ему удалось выйти на вас?

— Он сказал, что видел по телевизору мое интервью в программе Беверли Майлз. Название агентства он, наверное, узнал из этого шоу.

— Что-нибудь еще припоминаете?

— Кажется, нет. Еще он что-то говорил о своем приходе…

— Его поведение не показалось вам странным?

— Нет. Странным мне показалось то, что он хочет работать на Гаррисона. Но после этого телевизионного шоу множество людей изъявляло желание поговорить со мной. Я думаю, что участие в передаче как-то приблизило меня к зрительской аудитории. Тогда я, правда, не обратила на это особого внимания.

Тейлор замолчала.

— Ну что ж, — Мейден шевельнулся в кресле, — если вы еще что-нибудь вспомните, пожалуйста, дайте мне знать. Конференцию будете проводить вы?

— Нет, — решительно заявила Тейлор. — У меня слишком мало информации. Говорить будут представитель от департамента полиции и еще кто-нибудь из персонала больницы. Я собираюсь только присутствовать.

— Спасибо, — сказал Мейден и ушел, оставив ее в одиночестве.

Тейлор перевела дыхание. На какое-то мгновение комната поплыла у нее перед глазами, и ей стало страшно, что она может потерять сознание. Обессиленная, она опустила голову на крышку стола.

Прошло несколько минут, и Тейлор выпрямилась в кресле. «Нечего паниковать, — сказала она себе. — Держалась я превосходно. И не врала». Маловероятно, чтобы они проследили их с Карлом родственную связь, так что упоминать об этом не было необходимости. Кроме того, сначала нужно было поговорить с Гаррисоном. Он может предложить ей уволиться. И если это случится, то говорить об этом полицейским вообще не будет нужно.

Она понимала, что с разговором следует подождать до тех пор, пока Гаррисон окрепнет. Если ей придется из-за этого задержаться в Лос-Анджелесе, не беда. Но уехать, не поговорив с ним, она не может. На пресс-конференции доложили о состоянии здоровья Гаррисона Стоуна и сообщили информацию, которую удалось собрать полиции на сегодняшний день. В целом ничего нового. После пресс-конференции Тейлор снова отправилась навестить Гаррисона. В палате сидела его жена Клер. Хотя с момента их предыдущей встречи прошло не более двух часов, Гаррисон сейчас выглядел гораздо бодрее и крепче.

— Миссис Стоун, я Тейлор Синклер. — Тейлор протянула руку высокой, стройной, элегантно одетой женщине. На миссис Стоун были бежевые брючки и кремовая шелковая блуза. Густые белокурые волосы до плеч были тщательно уложены. Она выглядела так, как и положено выглядеть даме-южанке, принадлежащей к сливкам общества. Тейлор поразилась тому, что она умудряется выглядеть так хорошо, несмотря на обрушившуюся на их семейство беду.

Клер Стоун ласково пожала протянутую ей руку.

— Рада наконец познакомиться с вами, — ответила она с приветливой улыбкой. — Гаррисон рассказывал мне о вас много хорошего.

Тейлор поежилась. Интересно, как отнеслась бы к ней миссис Стоун, узнай она всю правду? Она заставила себя улыбнуться.

— Жаль, что нам пришлось встретиться в такой печальной обстановке.

— Могло быть и хуже, — сказала Клер Стоун. — На самом деле нам надо радоваться.

Тейлор поразилась ее способности видеть хорошую сторону этой ситуации. Должно быть, миссис Стоун по природе своей была оптимисткой.

— Да, я с вами согласна, — ответила она.

Ей вдруг очень захотелось понравиться Клер Стоун, бывшей и сердечной, и изысканной одновременно. Похоже, Тейлор, только что нашедшей своего родного отца, захотелось, чтобы жена его стала ее родной матерью.

Но об этом не могло быть и речи. Ее матерью была Аманда, а Клер Стоун никакого отношения к ней не имела.

— Дорогая моя, — проговорила Клер, положив руку на плечо Тейлор. — Мне еще надо кое-что сделать. Я покину вас на какое-то время.

Она наклонилась и поцеловала Гаррисона в лоб, заверив, что скоро вернется. Гаррисон с улыбкой проводил ее взглядом до дверей. Видно было, что он ее очень любит.

— Вы идете на поправку прямо на глазах, — сказала Тейлор, когда он посмотрел на нее. И действительно, бледность исчезла с его лица, он полусидел, опершись спиной на подушки, и на губах его сияла улыбка.

— Я всегда плохо выгляжу по утрам, — заявил Гаррисон. Он даже рассмеялся, но тут же поморщился от боли, хотя сделал вид, что все в порядке. Это было так на него похоже! — Просто утром ты появилась здесь, когда я еще не совсем проснулся.

— Вы уверены, что мне можно уехать из Лос-Анджелеса? — спросила она. — Если нужно, я могу и остаться.

— Тут более чем достаточно людей, которые глаз с меня не спускают, — ответил Гаррисон. — А ты сейчас больше нужна в Нью-Йорке.

— Я хочу кое о чем поговорить с вами, — сказала Тейлор, сразу же став серьезной. — Видите ли, я знала Карла Синклера…

Гаррисон внимательно посмотрел на нее.

— Каким образом?

— Он пришел ко мне, чтобы узнать, нет ли возможности работать на вас. Но в действительности он имел другое намерение. По крайней мере тогда мне так показалось.

Говорить об этом было труднее, чем она предполагала. Правда, Тейлор и не ждала, что это будет легкий разговор. Она медленно подбирала слова, чувствуя, что все больше и больше краснеет.

Гаррисон молчал и слушал.

— Мне нужно поговорить с вами до того, как я сообщу полиции… что Карл Синклер… был… моим отчимом.

Гаррисон на секунду закрыл глаза.