Безымянная Колючка (СИ) - Субботина Айя. Страница 17

После пустых формальностей мне снова нахлобучивают маску и, как овцу, ведут какими-то хитро запутанными закоулками. К счастью, судя по запаху, не в темницу. Через какое-то время грубо усаживают на скамью, маску снимают – и я оказываюсь в узкой комнатушке, где кроме меня находится Император, его зло зыркающие на меня советник и трое таумати.

— Ты сдержала слово, а я сдержу свое, - нарочито пафосно объявляет Император Ниберу. – Тебе даруется милость носить имя Йоэль Безымянная.

Он едва заметно кивает таумати за моей спиной, и прежде, чем я успеваю подумать о подвохе, мне ловко заламывают руки, вынуждая опуститься на колени. Третий, без расшаркиваний перед слабым полом, сапогом придавливает мою голову к полу.

— И с этого момента ты, Йоэль Безымянная, становишься собственностью императорской семьи.

Через секунду поганый Высший таумати что-то бормочет – и мою здоровую часть лица обдает сперва обжигающим холодом, а после – убивающим жаром. Надеюсь, хоть у кого-то мой вопль вызовет несварение желудка или заворот кишок, потому что ору я будь здоров. Тот, что вытирал о мое лицо сапоги, не церемонясь, вламывает носком мне в челюсть.

Мой крик снижается до стона.

— Ты лишаешься права самостоятельно распоряжаться своей жизнью, - продолжает Ниберу, - лишаешься права быть свободной, Безымянная. С этого момента – и пока не сдохнешь.

Вот так я, последняя из семьи Старшей крови, последняя эрд’Кемарри, превращаюсь в бесправную рабыню. Догадывалась ли я о чем-то подобном? В той или иной степени меня посещали мысли, что Император найдет способ напоследок надо мной поглумиться, но мне и в голову не приходило, насколько глубоким окажется мое падение.

Меня подхватывают под локти, ставят на ноги. Ниберу подходит почти вплотную, чтобы придирчиво оценить работу своего таумати. Я знаю, что меня пометили рабским клеймом. Неслыханная мерзость. В истории не было случаев клеймения отпрысков Старшей крови. По крайней мере, мне о таких неизвестно. Отчаянно хочется плюнуть самолюбивому гаду в лицо, но я знаю, что он только этого и ждет.

И назло всем – улыбнулась.

— Благодарю, мой Император.

«Не будет тебе, сволочь, счастья видеть меня на пыточном столе».

Судьба все-таки сжаливается надо мной, подарив мгновение триумфа, а именно – счастье лицезреть плохо скрываемое раздражение моего «хозяина». Он разворачивается на каблуках, приказывает убрать меня с глаз долой и, не оборачиваясь, обещает:

— Только дай мне повод тебя раздавить, Безымянная.

Я благоразумно помалкиваю.

Глава девятая

Меня заталкивают в тесный, провонявший плесенью экипаж, куда кое-как втискиваются еще двое таумати. Один сует мне тощую дорожную сумку, другой выразительно хрустит пальцами. Нечего сказать - более «приятной компании», чтобы скоротать время до Арнинг-Холла, тяжело и представить.

Впрочем, едем мы не так уж долго. Утром я стала женой какого-то жирного урода, а уже вечером меня доставляют к подножию каменных врат: огромных, вырубленных прямо в скале и наполненных маслянистыми зелеными всполохами. Мои надзиратели молчаливо дожидаются, пока я перестану наслаждаться зрелищем и войду внутрь одного из пяти постоянных порталов, которым посчастливилось уцелеть в жерновах хаоса, порожденного Падением Взошедших. На всякий случай я осторожно поглядываю за спину. В последнее время случилось много чего, что окончательно убило во мне веру в честность и порядочность.

Короткая вспышка выжигающей мозг зелени – и я оказываюсь по ту сторону. Одна-одинешенька, в окружении дьявольского холода, посреди раскаленной добела заснеженной долины. И почти сразу коченею до адской зубной боли и ломоты в каждой кости. Почти ни на что не надеясь, открываю сумку, но нахожу там лишь свое рваное, ни на что не годное платье.

— Не дождешься, - сквозь зубы шиплю прямо в воображаемую физиономию Ниберу. – Меня можно согнуть, но не сломать. У тебя-то уж точно для этого руки слишком коротки, тщеславный ублюдок.

Я понятия не имею, сколько времени бреду навстречу пульсирующему желтому свету впереди. Но наверняка достаточно долго, потому что больше не чувствую ни рук, ни ног. Когда мне на пути встречается группа гротескно наряженных парней, моему счастью просто нет предела. На сгибе локтя одного из них висит дорогой подбитый мехом плащ, являя собой сосредоточение всех моих желаний и мечт. Мое появление сперва их удивляет, а потом - веселит. Пока тот, что несет плащ, не тычет мне в лицо, точнее – в свидетельство моего рабского статуса, из-за чего моя радость от их встречи мгновенно отходит в мир иной.

— Ты откуда тут взялась? – осведомляется он, пока его дружки недвусмысленно обходят меня со всех сторон. – Ты чья?

— Она из Старших, - говорит его низкорослый приятель с уродливой бородавкой на носу.

— Старших не клеймят рабской меткой, - возражает третий.

— Я замерзла. – Мне стоит больших усилий совладать с пляшущими зубами. – Прошу вас, одолжите мне свой плащ.

— Оно умеет говорить. - Первый снова тычет пальцем в мою несчастную щеку, но на этот раз мне каким-то чудом удается отвернуться. – Тогда повторяю вопрос – от кого ты сбежала, рабыня?

— Я принадлежу императорской семье. – В сложившихся обстоятельствах нет необходимости врать. Сколько бы я ни выкручивалась, клеймо никуда не денется. Единственный способ избавиться от него – получить свободу от хозяина. То есть - никогда, потому что Ниберу ни за что не даст мне свободу. – Прошу вас… Я очень замерзла.

— Рабыня из Старших? Да еще и в наших края. - «Бородавочник» сует ко мне свой безобразный нос и, вдохновившись моей неудачной попыткой увернутся еще и от него, хищно щелкает огромными зубищами прямо у меня перед носом. - Маленькая сладенькая вентрана… Совершенно беспомощная…

Пока они увлеченно обсасывали подробности моего печального внешнего вида и жалкого положения, нас догоняет еще более странная парочка: парень в ладно сшитой дешевой одежде и женщина в бесстыже открытом наряде. Не то чтобы я завидовала, просто подобные наряды всегда вызывают у меня замешательство: что, скажите на милость, домысливать мужчине, когда он и так почти все видит?

Парень определенно простой смертный с тем типом внешности, которую принято считать «миловидной». Женщина, напротив, источает мощные флюиды агрессивной красоты.

— Кто это тут у нас? – осведомляется она, едва они вторгаются в пределы нашей «тесной» компании. – Дэмос, ты, я так понимаю, уже до безупречной точности заучил все новые движения, раз вместо того, чтобы тренироваться с мечом, упражняешься в болтовне?

Она не дает ему шанса ответить и принимается за остальных бедолаг, отчитывая их такими крепкими словцами, что моему восхищению просто нет предела. Тем временем ее миловидный спутник снимает куртку и встает передо мной. Но передавать ее не спешит. Вместо этого хмурился и таращился на мое изувеченное лицо. Приходится брать инициативу в свои руки. Бросив «спасибо», выдираю куртку из его не сопротивляющихся пальцев и с облегчением тону в меховой подкладке. Миловидный болван продолжает пялиться. На всякий случай напоминаю себе, что лучше бы поскорее привыкнуть к подобной реакции: совсем скоро мне предстоит вариться в ней целые сутки.

— Ну а ты кто такая? – Женщина смотрит на меня с явным неодобрением. Но, что удивительно, мое клеймо ее, похоже, абсолютно не удивляет и не смущает.

— Йоэль Безымянная. Я прибыла, чтобы поступить в Аринг-Холл на вакантное место моей погибшей сестры Тэоны эрд’Кеммари.

Женщина кивает, щелкает пальцами в такт своим неозвученным мыслям.

— Значит, это тебя нас послали встретить, - говорит она, и для меня все тут же становится на свои места.

Ну, конечно, я же порченая кровь, отпрыск гнусных изменников, пусть теперь и лишенная имени. Обо мне наверняка раструбили всем местным цепным псам. Чтобы держали со мной ухо востро.

– Я – Кианэт эрд’Морна, одна из Легионеров Аринг-Холла. Это, - она кивает на своего миловидного спутника, который как истукан не сводит с меня глаз, - Глер, наш новый библиотекарь.