Когда боги спали - Коул Аллан. Страница 32

«Прекрати, Нериса, — приказала она сама себе, страшась потерять над собою контроль. — Ты уже не раз видела эти сцены».

Сафар сидел в небольшом кафе на открытом воздухе, под тенью древнего широколистного фигового дерева и пересчитывал монеты, кучкой лежащие в липкой лужице вина. Жужжанье осы заставило его сбиться со счета, и он принялся заново. Слегка захмелевший Сафар протер затуманенные глаза и решил, что денег как раз хватит на кувшинчик «Трясины для дураков», наихудшего, а следовательно, и самого дешевого вина во всей Валарии.

Давно перевалило за полдень, и жара толстым покрывалом лежала на городе, не позволяя ни думать, ни шевелиться. Улицы опустели. В часы между полуднем и вечерним призывом к молитве дома и магазины закрывались ставнями. Было так тихо, что эхом над городком разносился крик на отдаленном пастбище верблюжонка, потерявшего мать. Жители Валарии дремали в полумраке за ставнями, набираясь сил к новому дню. Наступало время сна, время любовных утех. Время раздумий.

Сафар деликатно постучал по грубому деревянному столу.

— Катал, — окликнул он. — Силы меня покидают. Принеси еще кувшинчик из колодца, будь любезен.

Из тенистой глубины книжной лавки, пристроенной к кафе, донеслось бормотанье, и через минуту появился старик, одетый в потрепанную мантию ученого мужа. Это был Катал, владелец кафе на открытом воздухе, «Трясины для дураков», и книжной лавки, расположенной в конце глухого закоулка в Студенческом квартале. Катал держал в руке книгу, заложив нужную страницу указательным пальцем.

— Тебе бы отдохнуть пора, Сафар, — сказал он, — или заняться учебой. Ты же знаешь, что до экзаменов студентов второго курса осталось меньше недели.

Сафар застонал.

— Не мешай мне пить, Катал. У меня еще неделя, чтобы покончить с пьянкой. А сейчас мне необходимо выпить. Так что полезай в свой священный колодец за драгоценной влагой, источником моего блаженства. И полезай поглубже. Найди мне самый холодный кувшинчик, который только можно купить за эти деньги.

Катал неодобрительно фыркнул, но положил книгу на стол и направился к старому каменному колодцу. С края колодца, привязанные к болтам, свисали, исчезая в прохладной черной глубине несколько веревок. Он стал вытягивать одну из веревок, пока не показалось большое ведро. В ведре находились кувшинчики из красной глины — шириной в ладонь и высотой в восемь дюймов. Катал взял один из кувшинчиков и понес к Сафару.

Юноша подтолкнул к нему монеты, но Катал, покачав головой, отодвинул их назад.

— Этот за мой счет, — сказал он. — И сегодня мне от тебя нужны не деньги, а разговор. Вот тебе специальная «Трясина для дураков».

— Идет, — сказал Сафар. — Я готов час за часом выслушивать твои советы, лишь бы чаша моя была полна.

Он плеснул вина в широкую, потрескавшуюся чашу. Затем осмотрел кувшин.

— Три года назад, — сказал он, — я помогал отцу делать точно такие же кувшины. Впрочем, те были конечно же получше. Глазурованные и раскрашенные, для приличных столов. А не те, что партиями мастерят на фабриках.

Катал с облегчением опустил свое старое тело на скамью напротив Сафара.

— Такая роскошь не для меня, — сказал он. — Если бы у меня было ведро, полное кувшинчиков Тимура, я бы вылил вино и продал кувшинчики. Представляешь, сколько книг я мог бы купить на вырученные деньги!

— А я открою тебе один секрет, Катал, — сказал Сафар. — Если бы у тебя были кувшинчики Тимура, ты бы сам делал в них вино, бренди или пиво, по твоему выбору. Отец особым образом благословлял каждый изготовленный им кувшин. И тебе понадобилось бы лишь немного воды, знание соответствующего процесса производства, и у тебя в руках оказался бы бесконечный источник твоего любимого напитка.

— Еще один образец гончарной магии! — фыркнул Катал. — На этот раз — вино из воды. Неудивительно, что твои учителя в отчаянии.

— На самом деле, — сказал Сафар, — в этом нет никакой магии. Хотя отец не согласился бы с таким утверждением. Но это правда. Видишь ли, часть заклинания состоит в следующем: в новый кувшин наливается спиртное из старого, проверенного кувшина. Как следует встряхивается и выливается обратно. И те маленькие существа, что производят брожение, остаются в глине кувшина до тех пор, пока ты его не вымоешь.

— Маленькие существа? — сказал Катал, недоверчиво приподнимая седые кустистые брови.

Сафар кивнул:

— Настолько маленькие, что глазом не увидишь.

Катал фыркнул:

— Откуда же ты знаешь о них?

— А как же иначе? — сказал Сафар. — Я несколько раз проделывал эксперимент с такими кувшинами. Некоторые я просто подвергал обработке заклинаниями, но не прибегая к помощи перебродившего спиртного. В другие, наоборот, наливал спиртное, но без заклинания. В последних получалось доброе вино. А в предыдущих — ничего, кроме воды.

— И тем не менее этот эксперимент еще не доказывает существования маленьких существ, отвечающих за производство спиртного. — Катал указал на кувшинчик. — Ты их видел?

— Я же сказал тебе, — ответил Сафар, — они слишком маленькие, чтобы глаз их разглядел. Я теоретически выдвигаю такое объяснение. А какое еще возможно?

Катал хмыкнул.

— Тоже мне, теория, — сказал он. — Когда овладеешь наукой, такое объяснение тебе не понадобится.

Сафар рассмеялся и осушил чашу.

— Но тогда ты ничего не знаешь о магии, Катал, — сказал он, вытирая подбородок. — Предположим, все дело в чародействе. — Он вновь наполнил чашу. — Но такой ответ сродни обману. Я признаю это. Ты спрашиваешь меня о научном наблюдении. И прав в том смысле, что у меня нет доказательств. Я никогда не видел этих маленьких существ. Но я предполагаю, что они существуют. И если бы кто-то дал мне достаточно денег, я бы смог изготовить увеличительное стекло настолько мощное, что доказал бы факт их существования.

— Кто же тебе даст денег на такую штуку? — сказал Катал. — Но даже если ты и прав, что толку?

Сафар вдруг стал серьезным. Он постучал пальцем себя в грудь.

— Для меня есть толк, — сказал он. — И для кого-нибудь еще. Ведь если мы пребываем в невежестве относительно даже таких маленьких существ, то что же говорить о наших знаниях о большом мире? Как же можем управлять своей судьбой?

— Слыхали мы такие доводы, — сказал Катал. — А только я так считаю: судьбы смертных — дело богов.

— Ба! — фыркнул Сафар. — Богам хватает своих дел. И наши проблемы их нисколько не заботят.

Катал нервно оглянулся, не слышит или их кто, но увидел лишь своего внука, Земана, который веником из фиговых листьев обметал столики на другой стороне дворика.

— Будь осторожен в таких высказываниях, мой юный друг, — предупредил Катал. — Никогда не знаешь, есть вокруг королевские шпионы или нет. В Валарии наказание за ересь весьма неприятное.

Получивший выговор Сафар пригнул голову.

— Понял, понял, — сказал он. — Извини, что я так разговорился в твоем присутствии. Я вовсе не хотел, чтобы из-за моих воззрений у тебя были бы хлопоты. Иногда я забываю, что надо следить за языком. В Кирании, когда мужчине исполняется двадцать лет, он может высказываться на любую тему.

Катал наклонился к столу, ласково улыбаясь сквозь неопрятную бороду.

— Говори со мной о чем хочешь, Сафар, — сказал он. — Но осторожно. Осторожно. И не так громко.

С тех пор как Сафар прибыл в Вал арию, а прошло уже почти два года, этот старик был для него добрым дядюшкой. В этом же духе Катал полез в складки своей мантии, извлек небольшую чашечку, протер рукавом и налил вина.

Выпив, он сказал:

— Если бы твоя семья находилась здесь, они бы испереживались. Давай я буду переживать вместо них. И скажу тебе то, что сказал бы тебе отец. А он сказал бы, что ты пьянствуешь уже почти целый месяц. И от этого страдают как твои занятия наукой, так и финансовое положение. У тебя уже нет денег на продукты, не говоря уж об учебниках. Я не жалуюсь, но ты кормишься у меня в долг. Я вынужден был бы даже отказаться взимать с тебя арендную плату за необходимые книги, если бы только от этого был толк. На носу экзамены. Самые важные для тебя как студента. Все другие второкурсники, за исключением сынков богатых, для которых деньги предопределяют успех на экзаменах, занимаются усердно. Они не хотят опозорить свои семьи.