Возвышение Меркурия. Книга 9 (СИ) - Кронос Александр. Страница 36

Ему же оставил заявление на отчисление. Учёба в университете окончательно потеряла всякий смысл. А в библиотеку я смогу заглянуть и сам. Тем более, как выяснилось, университет не просто так носил имя Оболенского. Он ещё и находился под шефством его рода. Что выливалось в щедрое финансирование, присутствие княжичей на некоторых торжественных мероприятиях и покровительство перед государственными структурами, в тех случаях, когда оно требовалось.

Что-то мне подсказывало, Его Сиятельство легко обеспечит мне доступ в библиотеку, если того захочет. А может и поделится информацией о том, что там прячется. Конечно, если мы сможем достичь необходимого уровня взаимопонимания.

Естественно, Сандал попробовал залететь внутрь бетонного купола, как только мы оказались рядом с университетом. Вот только защиту с прошлого раза, в несколько раз усилили, так что чего пробиться у дракона не вышло.

Потом настал черёд бесед, переговоров и допросов. Сменяющиеся перед глазами лица офицеров Третьего отделения, которые один за другим выкладывали всё, что знали. Как выяснилось, о том, что они работают именно на Хранителей, были в курсе немногие. Большинство выполняли заказы и просьбы представителей мелких родов, считая, что помогают обычным патрициям. Но судя по суммам, которые фигурировали в делах и задачам, что перед ними ставились, речь шла совсем не об интересах малочисленных и слабых фамилий.

Само собой, каждого из указанных ими людей немедленно включали в розыскной лист. Но уверен, они тоже ничего не знали о своих истинных хозяевах. Это даже не велиты легиона, а скорее рабы из обозной обслуги. Или собаки, что кормятся объедками рабов. Глупо полагать, что через этих псов можно выйти на легата.

Провёл серию звонков членам свиты — Измайлову с радостной новостью о его отце, который был освобождён из под стражи согласно повелению главы Тайного Приказа и свободен. Оставалось только соблюсти формальности с закрытием производства по делу, но этим уже занимался Бельский. Кристине и Ульяне — с постановкой новых задач. Ульриху и Орлову — с инструкциями по поводу расширения гвардии и приёма трофейной техники, которая вот-вот начнёт поступать.

В конце концов, состоялась долгая беседа с царевной, которая снова упрямилась и не желала участвовать в задуманном сценарии. Пришлось погрузиться в детали, указав на факт наличия кукловодов, которые работали издалека, а после штурма канцелярии, залегли на дно. Надавить тем, что проще всего их будет отыскать посреди бурлящего хаоса, что сейчас разворачивался в Европе.

Убедить её вышло. Но с тем условием, что мы подождём решения вопроса с Лаптевыми и станем действовать по моему сценарию, только если этот вариант тоже окажется пустышкой и выяснить ничего не выйдет.

Баронов накрыли этим же вечером. Одного взяли в Уральске, второго в Новгороде, куда он прибыл, чтобы обсудить торговый контракт. Одновременно с этим имперские войска, вместе с гвардией десятка княжеских родов и сотен их вассалов, заняли офисы всех компаний, что принадлежали братьям и заблокировали их войска.

Основная проблема была в Гнёздах, охрану периметра которых ни в коем случае нельзя было прерывать. Хранители покинули территорию сразу же после штурма Третьего отделения в Петербурге, но их там обычно и было немного. Пара представителей ордена, которые лишь наблюдали, да иногда отправляли в бой свои собственные отряды Защитников.

Собственно, известные патрияция Хранители, вместе с группами Защитников, как будто растворились в воздухе. Остались только те, кто не был глубоко погружён в истинные дела ордена и всё это время оставался больше лоялен роду. Как Василина Шуйская. Все же, кто действительно имел отношение к делам структуры, попросту исчезли.

Розыск, естественно вёлся, но без особых результатов. Третье отделение находилось в состоянии масштабной чистки, а городовые мало годились для поиска могущественных Одарённых, которые при желании могли запросто изменить внешность и передвигаться под чужой личиной.

Как я и ожидал, допрос Лаптевых, не принёс значимых результатов. Братья признались в махинациях, убийствах и выполнении иных щекотливых просьб Хранителей, иногда вплоть до охраны и доставки к Гнёздам груза, что состоял из живого товара. Но им не было ничего известно о плане по раскачке общемировой ситуации, равно как и о технике открытия Пробоев. Об иных тайнах ордена, которые интересовали меня и Рюриковичей, они тоже ничего не знали.

Поспать вышло всего пару часов — половину своего времени отдыха, я потратил на приведение в порядок энергетического каркаса и его стыковку с выросшей в объёме «искрой». Закончить работу полностью не вышло, но как минимум, наполовину, я с задачей справился.

Это имело и побочный эффект — смертная оболочка не смогла отдохнуть и следующим утром, выглядел я со весьма сонным, да уставшим. Впрочем, и чувствовал себя точно так же.

Возможно оно и к лучшему — не пришлось изображать обеспокоенность своим положением перед всеми присутствующими зрителями. Всё выглядело естественно. Так, как и должно быть, когда рядом по струнке вытянулся князь Оболенский, а перед тобой расхаживает впавшая в ярость Дарья Михайловна, из рода Рюриковичей.

Белокудрая дева, облачённая в родовой мундир чёрного цвета, с алыми полосами, заложила руки за спину и вперила взгляд в Оболенского.

— Вы позволяете себе улыбаться, Ваше Сиятельство? Вам смешно⁈ После того, что вы позволили себе этой ночью?

Один из гвардейцев, охраняющих вход в зал, нервно повёл глазами по сторонам. То ли думал, как действовать, если дойдёт до применения силы, то ли прикидывал куда прятаться, чтобы его не разнесло на атомы, если царевна решит ударить родовым Даром.

Сам кавалергард миролюбиво скалился и смотрел с видом кота, что в ночи нашёл бочку сметаны.

— Ну что вы, Дашенька. Это было лишь маленькое недоразумение. Я перепутал комнаты.

Помимо нас, в зале имелась целая делегация просителей. Какая-то купеческая семья, что решила подать царевне челобитную. Она согласилась их принять, а потом деве доложили о том, что гвардия разыскала и привела тех, кто ей требовался, так что дева попросила купцов подождать. Но из зала, в котором принимала просителей, не выгнала. Что гарантировало молниеносное распространение слуха по столице, а потом и за её пределами. Через пару часов, каждый заинтересованный род, окажется в курсе произошедшего. А спустя ещё несколько, у них будет подробный план разговора со всеми озвученными фразами.

— Перепутал комнаты? Ты вломился в опочивальню царевны посреди ночи! Раскидал гвардию, был пьян и делал непристойные предложения!

Князь улыбнулся и горделиво задрав подбородок, огладил правый ус.

— В этом я профессионал. Но позвольте заметить, когда вы отказались, я как честный мужчина, просто ушёл, не став докучать вам своим обществом.

Рюриковна остановилась, прервав хождение из стороны в сторону и приблизилась к Оболенскому. Посмотрела ему в глаза. Скрипнула зубами.

— Вы увидели меня в непристойном виде. Посмели коснуться. И говорили такие вещи, из-за которых раньше могли начать войну!

Тот чуть нахмурился.

— Что значит, «раньше»? Я и сейчас готов. Вы только скажите с кем. Ради такой награды, я уж расстараюсь. Позвольте только уточнить, какое именно предложение вы имеете в виду?

Судя по свирепому взгляду Дарьи, ей даже играть сейчас не приходилось. Не знаю, что там у них было когда-то с Оболенским, но закончилось эта связь, точно не слишком удачно.

— Хватит, князь! Когда-то вы неплохо раньше послужили государству Российскому. И я приказываю вам послужить ему ещё раз!

Отступив назад, несколько секунд помолчала, вроде бы успокаиваясь и приходя в себя. Вот и хорошо — на момент я начал беспокоиться, что ситуация выйдет из под контроля и речь девы свернёт куда-то не в ту сторону.

— Я, Великая княгиня, Дарья Михайловна, согласно грамоте брата моего, Алексея Михайловича, с сего дня ведающая делами международными, назначаю тебя, князь Ратибор Оболенский, Полномочным Посланником государства Российского, с правом подписи договоров с иными державами, да хранителем Малой императорской печати, с правом заверять ей те договора.