Дело «пастора» - Монтер Поль. Страница 16

— Идите к чёрту! Вообразили, что вам сойдёт с рук укрывательство серийного убийцы?

— Ну, столько лет сходило, с чего не сойдёт и теперь? — ухмыльнулся Совари. — Собственно, я мог бы не тратить время на болтовню, просто жду, когда начнётся дождь. Судя по прогнозам, он вот-вот пойдёт. Вы не замечали, как умиротворяюще действует на слух стук дождевых капель?

Клод промолчал, лихорадочно соображая, как выпутаться из ситуации. Он даже не знает, где находится. Судя по запустению и валявшимся на полу пожелтевшим рекламным проспектам, похоже на заброшенное помещение туристической базы. Значит, он довольно далеко от деревни и кричать бесполезно. Ко всему, у него нет ничего, что помогло бы открыть замок наручников. Труба заканчивался всего в половине метров от него, но именно в середине из неё торчит вентиль, который не даст добраться до цели.

— Вот видите, друг мой, — словно прочитав его мысли, бросил Пьер. — Я сто раз намекал, что следует больше читать, а не бездумно тратить время на спортивные занятия. Ну что, помогли вам многолетние тренировки?

— Можно подумать, что сейчас мне ужасно поможет страсть к книгам, — криво улыбнулся стажёр — Как обычно, скроете следы, чтобы выгородить своего психа папашу. Теперь понятно, почему эксперты ничего не находили. Ваш чокнутый отец совершал преступление, а вы благополучно всё подчищали. Ну и сволочь же вы, Пьер!

Совари молча полоснул напарника взглядом и водрузил на табурет металлический чемоданчик. Пока он открывал замок, Клод затаив дыхание продвинулся вперёд.

Ему никак не удавалось разглядеть, что в чемоданчике. Впрочем, сейчас это не столь важно. Чёрт, всё ужасно похоже на дурной сон или заезженный штамп в боевике. Злодей должен произнести долгую речь, за время которой герой чудесным способом избавится от наручников. Он не мог до конца осознать, что Рауль Дешан приходится отцом человеку, с которым он работал бок о бок три месяца!

— Вы редкая скотина, Совари! — вырвалось у него. — Приезжали на место и с умной рожей вещали про детали преступления. Ещё бы, вы же прекрасно знали, как их совершали, а я как дурак принимал ваши слова за опыт и проницательность.

— Послушайте, Фонтен, мне изрядно надоело, что вы постоянно хамите, поминая моего отца. Вы действительно дурак, Клод. Отец всего лишь снимал грязных шлюх и привозил на условленное место. Всё остальное делал я.

Клод не мигая уставился на бывшего напарника. Лицо окаменело, сейчас ему отчаянно хотелось придушить бывшего коллегу

— Значит, вы такой же конченый кретин, как и папаша! Удивительно, что при приёме в полицию вы умудрились пройти осмотр психиатра.

— Ничего удивительного, я не сумасшедший. Я просто скромный слуга Господа. Каждый верующий человек служит ему по-своему, кто-то помогает больным, кто-то борется со злом.

— А-а-а-а, так вы борец со злом, — язвительно заметил Клод и, дождавшись, когда собеседник отвернётся, вновь продвинулся вперёд.

— Да, представьте себе. По этой причине я стал полицейским. У Отца Небесного слишком много дел, помочь ему — святая обязанность любого порядочного человека.

— Шикарно! Так почему же вы избрали мишенью беззащитных девчонок?

— Для остальных преступлений есть закон, уголовные статьи и тюрьмы. Моя задача — поймать злоумышленника. Задача суда — назначить наказание. Вы когда-нибудь слышали, чтобы шлюху посадили за то, что она торгует собой? Значит, этот грех остаётся безнаказанным.

— Почему же с таким рвением вы не убивали сутенёров?

— Вы глухой или тупой? За сутенёрство есть определённая статья. Стало быть, его можно посадить.

— Можете вывернуться наизнанку, логику психа мне всё равно не понять, — криво улыбнулся Клод. — Вы же не просто убивали проституток, вам надо было ещё вдоволь поиздеваться над ними перед смертью. И нечего трепать про свою миссию, которую вы выбрали себе сами. Вы просто маньяк, которому доставляет удовольствие причинять боль.

Пьер пожал плечами, надел резиновые перчатки и, взяв из чемоданчика салфетку, начал старательно протирать поверхности.

— Как бы вам ни хотелось, юный радетель за права проституток, я не маньяк. Удары хлыстом по спине с древности считались вполне обыденным наказанием за блуд и разврат.

— А отрубленные руки и отрезанные языки тоже входили в программу очищения от грехов?

— Нет, считайте это моим ноу-хау. Рука, шарящая в штанах случайного клиента, не может творить крестное знамение. Как и язык, облизывающий члены, не может произносить имя Господне! Эти твари сами виноваты. Не надо было осенять себя крестом и поминать Отца Небесного.

Фонтен не нашёл что ответить. Совари реально сумасшедший фанатик и любые доводы бесполезны. Если сейчас стажёр Фонтен не придумает, как выбраться, этот шизик его просто прикончит и опять примется за свои дела. Тем временем Пьер достал плёнку и стал по очереди прикладывать её то к стенам, то к тумбочке.

— Что вы делаете? — не выдержал Клод.

— Оставляю ваши отпечатки, — бросил Совари. — Ведь Пастор — это вы.

— Что?!

— Что слышали. Я поеду в Париж не просто как отличный детектив, а ещё как комиссар, который раскрыл безнадёжное дело. Своим недюжинным рвением к сыску вы сами невольно подкинули мне идею. Представьте, груз вины за содеянное вынудит вас покончить с собой. Отлично всё складывается. Я просто найду ваше бездыханное тело.

— Это невозможно! — отчаянно выкрикнул Фонтен

— Для меня вполне, — подмигнул Пьер. — Вам со мной не тягаться ни умом, ни опытом. С первого же дня нашей совместной работы я решил, что вы просто недалёкий усердный дуболом. Но с момента, как вы начали заниматься делом в одиночку, я понял, что вы сродни жуку-древоточцу и слишком активно взялись за дело. Пришлось поставить маячок на ваш автомобиль. По крайней мере, я точно знал, куда вас носит. И, проанализировав факты, я понял, что ситуация уплывает из-под контроля. Вы стали скрытничать, не повелись на мою идею записать в подозреваемые папашу одной из девок. Бедняга Карлос пришёлся как нельзя кстати. Он не таранил вашу машину, Клод, за рулём был я.

— Ха! Хотите изобразить из себя Джека Бауэра? Это невозможно. После наезда я набрал ваш номер и слышал громкую музыку…

— Потому что вы наивный осёл! — перебил Пьер. — Я же видел, что звоните вы. Просто сделал радио в автомобиле громче. Если бы там шла классика, я сказал бы, что сижу в театре.

— Но в машине были отпечатки Карлоса!

— Во время наезда наш друг сутенёр был уже мёртв, мне пришлось подправить время его смерти в отчёте Леграна. И пришлось отступить от своих правил и пристукнуть того, кого можно было посадить. Но на войне все средства хороши. А по поводу отпечатков… Пусть это останется моей маленькой тайной. Я должен был избавиться от вас. А теперь появилась возможность ещё и подставить. Разве это не удачно? Если бы вы знали, какая досада меня охватила, когда вы взяли другую машину. Я начисто лишился информации. Но Господь меня не оставил. Вы притащились к отцу, а я позвонил ему просто наудачу, желая перестраховаться и предупредить его. Когда он рассказал мне о мнимом студенте и описал вас, я всё понял. Теперь всё сложилось лучше некуда. Итак, неуловимым Пастором окажется стажёр полиции, месье Фонтен. Пара кликов мышкой — и в вашей биографии добавятся интересные детали. К примеру, поездки в Нант и Прованс в нужное время. Походы к психологу. По-моему, всё прекрасно. Подросток с тайными влечениями и какой-нибудь детской травмой начал свой кровавый путь лет так в четырнадцать-пятнадцать. Если не ошибаюсь, вам двадцать пять? Наверняка в подростковом возрасте вы уже отличались высоким ростом и спортивным сложением. Соответственно, вам было бы несложно совладать с девицей. Укол снотворного делал жертву неподвижной. Да, парочку ампул и шприцов найдут у вас в квартире.

— И как вы попадёте в дом, в окно вам не залезть, вы же предпочитаете спорту чтение, — едко произнёс Фонтен. — Успели стащить мои ключи?

— Зачем? Позаимствовал у вашей славной сестрички.