Дело «пастора» - Монтер Поль. Страница 18

— Постой, расскажи лучше, его арестовали? Кажется, я его здорово придушил.

— Конечно арестовали и сопроводили прямиком в Париж. Как особо опасного маньяка с кучей охраны. Я его не видела.

— А его отец?

— С папашей Дешаном сложнее. Когда пришли с обыском и он узнал, что сын взят под стражу, свалился с сердечным приступом. Он в тюремной больнице, но Легран уверен, что до суда Дешан не доживёт.

— Слушай, а как получилось, что, будучи Венсаном Дешаном, комиссар стал Пьером Савари? Подделал документы?

— Представь себе, нет. Венсан — его второе имя, а Савари — девичья фамилия матери. Весь отдел буквально роет землю носом. Вальян и Тома смотались в Монпелье. Дом Дешанов давно принадлежит новым хозяевам. Они так и присели, когда в погребе под слоем бетона нашлись останки якобы сбежавшей девочки. Кажется, теперь они не смогут заснуть и, скорее всего, переедут. Ой, Фонтен! Ну какой же ты умный! Все просто в шоке, что такое дело в одиночку раскрыл стажёр.

— Оставь, — хмыкнул Клод. — Кажется, не разозли меня равнодушие Савари, я не стал бы заниматься расследованием с таким упрямством. И в придачу меня ужасно выбила из колеи история с отстранением. Так что мне просто повезло.

— Ну да, просто везёт в книжках и кино, Фонтен. В жизни всё куда прозаичней! — рассмеялась Марианна. — Ларош тоже желает тебе скорейшего выздоровления и хочет лично извиниться. Поверь на слово, такому, как он, это далось нелегко. Так что это дорогого стоит. Ай, чёрт! Уже половина третьего! Сейчас придёт Легран. Я знаю, он собирался к тебе. Если он меня застукает здесь, мне здорово влетит. Я приду завтра, хотя бы на полчаса.

— Когда выберусь отсюда, приглашу тебя свидание. Ты же не откажешь храброму герою? — шепнул Клод.

Порозовев, Марианна чмокнула его в щёку, рыжие кудряшки защекотали лицо. От её волос пахло хвоей, и Фонтен с удовольствием вдохнул этот аромат.

Сестрёнка вернулась с двумя стаканами кофе, пакетиком булочек и зажатым под мышкой свёртком.

— Ого, рыжая красотка умчалась? Успели поцеловаться? Она точно на тебя запала. Я сразу заметила. А она ничего, симпатичная. Ну вот! Значит, я зря несла ей кофе?

— Давай я выпью, — подмигнул брат и, протянув руку, поморщился от боли в плече.

— А тебе можно?

— Да всё мне можно, я же не больной. Давай кофе, и булку тоже. Меня с утра накормили протёртым пюре из сельдерея и паровой котлеткой.

— А тебе подарок принесли.

— Подарок? Это ещё откуда?

— Внизу меня поймали две девицы. Ну, такие. С наклеенными ресницами и в леопардовых лосинах, — хихикнула Лиза. — Блондинка с серьгами до груди говорит: — Вы сестра того парнишки полицейского, который поймал маньяка? Я спросила, откуда они знают. Они залопотали, что меня показывали в новостях. Ну и блондинка сунула мне пакет. Передай, говорит, брату и скажи, что он клёвый парень. Типа пусть выздоравливает и спасибо, что поймал этого конченого кретина. А потом нырнули в машину и фьють! Можно я открою?

Клод откинулся на подушки и улыбнулся:

— Открывай, Кнопка, даже интересно. Надеюсь, там не нижнее бельё и признание в любви.

В свёртке оказалась шкатулка из полированного дерева, а внутри на шёлковой подкладке лежала курительная трубка.

— Вау! Клоди! Вот это да! Теперь ты будешь как Шерлок Холмс или комиссар Мегре! Нет, Эркюль Пуаро!

Фонтен промолчал. Он никого не мог вспомнить, кроме Шерлока Холмса. Выходит, сволочь Савари прав: надо бы и книжки читать, а не только ходить в качалку. Слава Богу, хоть Лиза не такая ограниченная, как он.

— А что ты читала про Пуаро?

— Ничего. Кино смотрела, «Смерть на Ниле» и «Зло под солнцем», там у героинь такие шмотки, обалдеть.

— Ну ладно, все носятся со мной как с Бэтменом, который освободил Готэм-Сити. Видишь, даже телевизор не смотрю. Ведь мне-то известно, как было на самом деле. И то, что я вышел на папашу Савари, чистая случайность. Так что не такой уж я гениальный сыщик. Но ты, конечно, никому это не говори, особенно своим подружкам, — улыбнувшись, закончил он.

— Ой, Клоди, зря ты не смотришь новости. Там крутят твоё фото. Ты на нём такой хорошенький, как модель из журнала. Меня тоже показали пару раз, представляешь, как обидно! Я там похожу на испуганную мышь, которую кошка придавила. Я даже не видела, когда набежали журналисты. Сижу закутанная в плед, лицо грязное, на голове вообще не пойми что. И тушь потекла. Вот я разиня! Марианна сказала, что тебя зачислили в штат! Она тебе говорила?

— Нет, передавала, что творится в участке.

— Ну значит, и она разиня. Тебя зачислили и даже освободили от экзамена. Всё, теперь ты больше не стажёр!

— Вот это отличная новость, Кнопка! Слушай, найди телефон госпиталя, хочу поблагодарить одного человека. Ведь это он практически подсказал, где искать убийцу. Скажи, чтобы трубку передали Гюставу Трюбло. Чёрт, мой телефон разбит, спроси кого-то из медперсонала, они должны знать номер.

Лиза кивнула и торопливо вышла. Клод потёр ноющее плечо. Скорее бы его отпустили домой. Иначе он с ума сойдёт, валяясь на больничной койке.

Вернулась сестра и молча убрала телефон в сумку.

— Ну? Что, не нашла номер?

— Нашла… Просто… просто вчера ночью Гюстав Трюбло умер…

Фонтен помрачнел и уставился в потолок. Бедный старик. Хотя, будучи верующим человеком, он наверняка воспринял свой уход с положенным смирением. И всё равно известие порядком расстроило молодого человека. Но появление доктора Леграна отвлекло Фонтена от унылых мыслей.

За две недели в больнице он едва мог остаться в одиночестве, и хотя врач хмурил брови и убеждал, что пациенту нужен покой, ничего не мог поделать. По крайней мере, удалось отвадить от больницы вездесущих корреспондентов. Охранник прохаживался мимо палаты, бросая подозрительные взгляды на каждого, кто шёл по коридору. И выписке, кажется, весь персонал был рад не меньше, чем сам Фонтен. Теперь молодому дознавателю предстояло освоиться в новой должности. Хотя Клод прекрасно понимал, что ему придётся набираться опыта и не полагаться на счастливые случайности, которые вряд ли будут сопровождать его на протяжении всей службы. Но сейчас он был уверен, что правильно выбрал свой путь. Ведь то, что он загадал, оказавшись в тупике, сбылось. Пусть он поступил опрометчиво и едва не погиб, это стоило того, чтобы избавить общество от серийного убийцы. Возможно, ему доведётся распутывать не одно сложное дело, но для себя он сделал главный вывод: следы и улики значат очень много, но умение разговаривать с людьми и внимательно слушать, на первый взгляд подчас незначительную информацию, оказалось не менее важным. По сути, именно это и помогло ему добраться до конца. А «дело Пастора» он не забудет никогда, как своё первое и счастливо оконченное расследование.