(Не) любимая жена Владыки драконов (СИ) - Вечер Ляна. Страница 9

На дворе ночь, я голодная и без сил — у меня уже глаза закрываются. Сама не замечаю, как оказываюсь в горизонтальном положении на кровати. Малыш держит меня за палец, а я мурлычу ему колыбельную и зеваю…

Глава 6. Бриллиант требует огранки

Ночью я стоял на балконе, вдыхал прохладу и размышлял. Голову занимали не дела города или выходки брата — я думал о предстоящей женитьбе. Я не планировал жениться второй раз, но Лейла не оставляет мне выбора. Всё осложняется тем, что вторая моя супруга должна в первую очередь стать хорошей матерью Мусе. Но найти такое сокровище среди дракониц, которых готовят совсем для другого — настоящее испытание.

Драгхалла, нет пытки страшнее, чем пытка мыслями!

Размяв затёкшие ноги, я окидываю взглядом рассветную Бушару. Город посреди бескрайнего океана песков — оплот безопасности и сытой жизни. Здесь каждый имеет хотя бы каплю счастья. Так почему, драконий бог, я — хозяин этого чуда, несчастлив?!

Моё сердце умерло вместе с той, кого я любил. Вот почему.

Крутить в голове мысли, от которых крошится душа, невыносимо. И сна уже не будет. Я решаю проведать Мусу и заодно посмотреть, как Дамла подготовила покои для него.

Захожу на женскую половину дворца, поднимаюсь по лестнице — возле покоев Мусы, меня встречают джинны-стражи. Двери открываются, я переступаю порог и не просто слышу — кожей чувствую, тишину и умиротворение. Всё, что нужно, чтобы ребёнок спал спокойно — отсутствие Лейлы. Безрадостно, но это правда.

С этой мыслью я захожу в спальню и замираю. Я ожидал увидеть дитя в окружении нянек и кормилицы, но застаю совсем другую картину: на кровати спит девушка, а с ней рядом мирно посапывает Муса. Мальчик держит её за палец и причмокивает во сне.

Нянька решила улечься на кровать в господских покоях?!

Я подхожу ближе и теряю дар речи — у дворцовых нянек наряды куда богаче, а эта девчонка одета, как обычная служанка. Да это и есть служанка! Какого драконьего бога?!

У меня из груди вырывается злой рык, и девушка открывает глаза. Я едва успеваю прижать ладонь к её губам, чтобы не закричала и не испугала ребёнка. Служанка цепляется тонкими пальчиками за моё предплечье и пищит.

— Тиш-ш-ше! — шиплю сквозь зубы.

Но вместо того, чтобы взять нахалку за гриву и выкинуть из комнаты, я разглядываю её. Эта девушка красотой затмит многих дракониц.

— Пуштите! — она хрипит, пытаясь оторвать мою руку от своего рта.

Неслыханная наглость! Но я отпускаю.

Служанка вскакивает с кровати и отступает. Вот только дальше стены не уйдёт, и я почему-то этому рад. Чувствую себя голодным хищником, почуявшим аромат долгожданной добычи. Иду на неё.

Эта девушка пахнет невероятно сладко, вкусно, маняще. И выглядит так, словно её не мать родила, а сами боги создали и зачем-то отправили в наш грешный мир. Она пытается натянуть на лицо баки — дышит часто, и дрожит.

— Оставь это, — складываю указательный и средний палец вместе, отвожу изящную руку от миловидного личика.

Не стоит скрывать красоту под баки, когда я хочу рассмотреть её. Особенно — глаза. Приносящая удачу тем, кто её заслуживает — так говорят люди о таких, как эта девушка.

Но красавицу придётся наказать. Улечься на постель в господских покоях — верх дерзости. Каким будет её наказание? Задавая себе этот вопрос, я не думаю про темницу, мне на ум приходят совсем другие мысли...

Да что со мной, драконий бог?!

Делаю два шага назад, показывая жертве, что с расправой мы повременим. Она переводит взгляд на Мусу, потом снова смотрит на меня. В её взгляде теперь читается дерзость и смелость. Похоже, девчонка не понимает, перед кем стоит. Думает, что я могу навредить мальчишке? Кажется, если подыграть её воображению — она кинется на меня, как тигрица, защищающая своего котёнка.

— Владыка! — за моей спиной раздаётся голос Дамлы.

Вполоборота смотрю назад — старуха стоит у порога, согнув спину.

— Владыка?.. — вторит ей шёпотом служанка и бледнеет.

Девушка цепляется за бортик ниши, чтобы не упасть. На её месте я бы серьёзно задумался о поклоне. А она на ногах устоять пытается!

— На колени… — шипит Дамла девчонке.

Красавица шагает вперёд, но, пошатнувшись, едва не падает. Она сама не своя от страха, и голова наверняка кружится, но она чудом находит силы собраться. Служанка встаёт на колени и не забывает прижать лоб к полу.

— Простите… — шепчет.

— Молчи, драконий ты бог! — Дамла чует, что дело пахнет жареным. — Владыка не позволял тебе раскрывать рот!

Это верно. Но мне нужны объяснения. В покоях нет нянек и кормилицы, а спящий Муса выглядит вполне довольным ребёнком. Кто же за ним следил? Уж не прислуга ли, которая должна драить пол?

— Посмотри на меня, Дамла, — приказываю, — и объясни, — у меня в голосе гремит тихий, чтобы не разбудить дитя, но гром.

Старуха разгибает спину, а в глаза мне посмотреть не решается. В тяжёлом молчании рождается правда, которую мне рассказывать не торопятся. Дамла попросту не знает, что случилось.

— Господин… — она открывает рот, чтобы выпустить оправдание.

Мне это не нужно.

— Ни слова больше, — прерываю старуху. — Пусть служанка объяснит.

Дамла быстро ковыляет к девчонке и, поддерживая её за локоть, помогает подняться.

— Что ты молчишь, драгхалла?! — ругает её шёпотом. — Владыка хочет, чтобы ты всё рассказала!

— Вас не понять, — девушка, округлив глаза, смотрит на старуху. — Мне говорить или молчать?

— Замолчи! То есть говори! — Дамла запуталась окончательно. — Отвечай владыке сейчас же!

— Закрой рот, Дамла! — я делаю шаг вперёд. — Ты разбудишь Мусу своими воплями, — киваю на дверь.

Муса — беспокойный ребёнок, и редкие минуты его сладкого сна стоит беречь, как драгоценность.

Дамла хватает служанку под руку и семенит к выходу. И я выхожу. Стоя в небольшом пространстве между комнатами в покоях, я смотрю на понурую служанку. Девчонка чувствует вину, но, кажется, не понимает, в чём она заключается.

— Почему ты была здесь с ребёнком одна? Отвечай, — требую.

— Ночью мы с Гюле убирались в покоях, — служанка говорит тихо, и голосок у неё дрожит. — Потом она ушла искать Дамлу, а я осталась с кормилицей. Эта женщина попросила меня присмотреть за мальчиком, пока она отлучится, — вздыхает. — Она ушла и не вернулась. Вообще никто не пришёл, — осмеливается поднять на меня глаза.

— Значит, ты всю ночь нянчила Мусу? — тру бороду, размышляя, кому какое наказание назначить. — Так?

— Так, — тяжелее прежнего вздыхает служанка. — Малыш не хотел спать в люльке, плакал. А когда я положила его на кровать — уснул. И я… уснула. Случайно.

Девчонка оправдывается, а я её почти не слышу. Мысли птицами уносят далеко отсюда. Она совсем не похожа на человечек из Бушары. Хм-м, не местная? Должно быть, так. Точёная фигурка, шёлк длинных тёмных волос и эти глаза… Лейла рядом с ней выглядит замарашкой.

Драгхалла, это настоящее наваждение!

Я не могу найти в себе силы перестать рассматривать служанку. Мой взгляд будто прикован к ней тысячами цепей, и кровь в раскалённых жилах разгоняется сильнее. Она бриллиант, которому не хватает огранки, чтобы засверкать всеми гранями. Она прекрасна.

От окончательного помутнения рассудка меня спасает Дамла.

— Пощадите, господин! — старуха решает, что сейчас самое время для мольбы о пощаде.

— Ты во всём немедленно разберёшься, а потом явишься ко мне, — выплёвываю Дамле в лицо, разворачиваюсь и иду к выходу.

Нет смысла рассказывать, что нянек и кормилицу Мусы я выставлю из города немедленно. Что делать с Дамлой — пока не решил, но и ей найдётся достойное наказание. А служанка… С ней я разберусь отдельно.

***

Стоило владыке заглянуть в покои и тут же примчались все, кто только может. Где вы ночью были?! Очень хочется спросить, но я молчу. Жду, когда Дамла отчитает нянек.

— …За ребёнком смотрите! — гаркает старуха и поворачивается ко мне. — А ты, — щурится зло, — за мной иди.