Страсти Челси Кейн - Делински Барбара. Страница 70

– Я хотел бы спросить вас кое о чем, – сказал Нолан, садясь возле нее на корточки и накрывая ее руку своей большой ладонью. Донна не ожидала, что его прикосновение окажется таким нежным. Она взглянула в его добрые карие глаза, и впервые за долгие годы ее охватило чувство уверенности и защищенности.

– Не думаете ли вы, что Мэтью мог иметь к этому отношение?

Мэтью. При воспоминании о нем Донна невольно втянула голову в плечи. Помолчав, она решительно произнесла:

– Нет.

– Если разобраться, причина для подобного поступка у него была. Он недоволен тем, что вы с Челси занимаетесь бегом. Он мог взять грузовик, чтобы припугнуть вас обеих и заставить вас прекратить эти пробежки.

Донна отрицательно помотала головой Она лучше, чем кто-либо другой, знала, что Мэтью способен на любую жестокость, но одно дело – сбить грузовиком нелюбимую жену, и совсем другое – рисковать будущим города, которое с недавних пор было неразрывно связано с Челси Кейн.

Мысль эта привела ее в уныние. Она опустила голову и погрузилась в свои невеселые размышления. Нолан вывел ее из задумчивости. Он взял обе ее ладони в свою и, сочувственно глядя ей в глаза, спросил:

– Где он был прошлым вечером?

Мэтью по своему обыкновению явился домой поздно. И она, как всегда, понятия не имела о том, где и с кем он проводил время. Нолан прочитал это в ее глазах.

– Когда он вернулся?

– В час.

– Он был пьян?

– Кажется, да.

Она могла лишь догадываться об этом. Как правило, приходя домой в пьяном виде, Мэтью заваливался на кушетку в гостиной. Поскольку минувшей ночью он не пришел в их общую спальню, за что Донна горячо возблагодарила Господа, ей оставалось лишь предположить, что супруг опять напился до безобразия.

– Вы видели его, когда выходили из дома на встречу с Челси?

Она покачала головой.

– А его машину?

В гараж она не заходила. Ей было совершенно ясно, о чем думал Нолан.

Он посмотрел на ее руки, медленно провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони и, подняв глаза, ободряюще улыбнулся ей.

– Понимаете, Донна, он вполне мог, придя домой в час, тихонько выйти, пока вы еще спали. Или дождаться, пока вы уйдете, и тотчас же отправиться на машине на Моховой Гребень, отпереть ворота заранее припасенной отмычкой и сесть за руль грузовика.

– Я скоро узнаю, так ли это, – произнесла Донна, стараясь по возможности приглушить свой голос. Если Мэтью накануне напился до бесчувствия и все это время проспал пьяным сном на кушетке, он выйдет к завтраку злой, как разъяренный бык, с налитыми кровью глазами. По одному его виду она сможет безошибочно определить, способен ли он был развить сегодня утром столь бурную деятельность. Сжав руку Нолана, она прошептала:

– Мне надо идти. Я и так уже слишком задержалась. Он будет злиться.

Нолан поднял голову.

– Он снова будет распускать руки?

Донна помотала головой.

– Но ведь такое уже не раз бывало!

– Не надо… – прошептала она с мольбой в голосе. Она не хотела, чтобы Нолан напоминал ей о жестокости Мэтью. Ей было неловко, что этот человек знает о ней такое, о чем другие могли лишь догадываться. От его внимательного, любящего взора не могли укрыться следы побоев, которые она тщательно замазывала тональным кремом. И Нолан, зная, как несладко ей живется, страдал оттого, что не может помочь ей, не рискуя ухудшить ее положение.

– Как бы я хотел, чтобы вы ушли от него!

Донна со вздохом покачала головой.

– Вы терпите его из-за Джози? – спросил Нолан. Лицо его выражало такую нежность, такое неподдельное участие, что из глаз Донны покатились слезы. Нолан вытер их и, удерживая ее голову в своих ладонях, проговорил: – Я позабочусь о Джози!

Донна вновь не смогла сдержать слез. Она охватила своими тонкими пальцами его запястья и попыталась отрицательно покачать головой, но это привело лишь к тому, что ее щека еще теснее прижалась к его ладони.

– Я хочу помочь вам, Донна. – Взгляд его был исполнен мольбы. – Позвольте мне помочь вам!

Прежде чем она успела ответить, он наклонился и поцеловал ее в губы. Поцелуй этот был нежен и едва ощутим, и, отстранившись от нее, Нолан смущенно пробормотал:

– Я так давно мечтал об этом!

Донна несмело прикоснулась к его губам, но, когда он осторожно сжал ими ее указательный палец, она отпрянула, испуганная ощущением, которое охватило ее от этой ласки.

– Я зашел слишком далеко? – виновато спросил Нолан.

Донна заставила себя встать на ноги. Чем дольше она здесь оставалась, тем больше становился риск, что она не выдержит и сдастся. Она давно знала, что Нолан неравнодушен к ней, и могла бы, если бы пожелала, вступить с ним в связь, которая, в этом она нисколько не сомневалась, дала бы им обоим радость и удовлетворение. И ей самой все сильнее хотелось этого.

Но Донна была воспитана на понятиях о высокой морали. Мужем ее был Мэтью. И спать она должна была лишь с ним и ни с кем другим. Связь с Ноланом означала бы ее бесповоротное падение.

Но, Боже, как это было несправедливо! Мэтью был груб и жесток с ней, но она не имела права искать утешения в объятиях другого мужчины!

Ах, если бы у нее хватило на это смелости! Но ей едва достало отваги, чтобы заниматься бегом с Челси Кейн. Навряд ли она когда-нибудь решится на гораздо более серьезный шаг – на то, чтобы уступить ухаживаниям Нолана.

– Уж не ты ли это сделал? – рявкнул Оливер, глядя на Хантера, который только что приехал на разработки.

Хантер подошел к ограждению, у которого стояли Оливер и Джадд. Засунув руки в карманы, он заглянул в шахту, где деловито сновали люди, с высоты казавшиеся не крупнее тараканов. Звук работавших на полную мощность бурильных установок, лебедок и отбойных молотков приглушали расстояние и вой ветра.

– А вы сами как думаете?

– Вопросы здесь задаю я. Так ты это сделал?!

– Нет.

– Правда?

Хантер всем своим видом дал понять, что отказывается отвечать на дальнейшие расспросы. Джадд давно знал, что это было его главным оружием в единоборстве с Оливером. Временами они вступали в ожесточеннейшие словесные перепалки, и в умении вести их Хантер нисколько не уступал старику, но отказ от участия в разговоре с ним бесил Оливера, привыкшего командовать и повелевать, и порой доводил его до исступления.

Хантер взглянул на Джадда и спросил:

– Так значит, Нолан никого пока не подозревает?

– Нет, представь себе, – отозвался Оливер. Сентябрьский бриз шевелил его седые волосы, и если бы не это, его прямую, застывшую фигуру можно было бы принять за одну из гранитных глыб, громоздившихся вокруг.

– Я разговариваю с Джаддом, – процедил Хантер. – И никаких зацепок? – спросил он Джадда.

Тот помедлил с ответом, давая Оливеру возможность вставить что-нибудь, но тот угрюмо замолчал.

– Нет. Пока никаких, – сказал Джадд. – Следов взлома не обнаружено.

– Кто-то из своих… – едва слышно пробормотал Оливер.

Хантер перевел на него насмешливый взгляд.

– А вы-то сами где были на рассвете?

– В своей собственной постели, чего, побьюсь об заклад, ты не сможешь сказать о себе! Почему, черт возьми, ты носишься на своем дурацком мотоцикле в пять утра?! Недавно Хаскелл Роудс жаловался на грохот твоего «кавасаки», разбудивший его ни свет ни заря! Дашь ты людям покой, наконец?!

– По крайней мере, – криво улыбнулся Хантер, – весь город знает, когда я покидаю свой дом и когда возвращаюсь туда. И если бы я поехал за грузовиком на Моховой Гребень, тому нашлись бы десятки свидетелей. – Он снова обратился к Джадду. – Как она себя чувствует?

Джадд понял, кого он имел в виду. Интересно, подумал он, известно ли ему о ребенке?

– Она сказала, что не ушиблась.

– Моя дочь ведь тоже там была! – засопел Оливер. Джадд хотел ответить старику, но инициативу разговора перехватил Хантер.

– Никому бы и в голову не пришло обидеть Донну! – быстро сказал он. – Весь город ее любит, все, кроме Мэтью, а у того кишка тонка сбить ее машиной!