"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ) - Корчевский Юрий Григорьевич. Страница 135

Впрочем, проверив амулет, Талец вынул руку из-за пазухи.

– Чего Елович, получше себя чувствуешь?

– Да как сказать, боярин. Может быть, пора мне уже и впрямь садиться у печи да кости старые греть. Всё, моё время к концу подходит.

– Слушай, Елович, я тут вот о чём подумал, – вкрадчиво начал волнующую его тему боярин Талец, – а не может это быть кара Божья, ну, я про твою болезнь? Ведь мы всё же невинного человека жизни лишили! А он перед этим Господу молился.

– Так он в молитвах просил, чтобы Господь нас простил!

– Он просил Бога Святополка простить, а не нас.

– Не о том ты думаешь, Талец! Годы – вот причина. Будь я лет на пять помладше, всё было бы иначе.

– Послушай, Елович, может, мы тайком пойдём всё же попросим у князя Бориса прощения? Ну, так, чтобы никто не увидел? Мы его отцу служили, может, простит.

Елович злобно сплюнул и поудобнее уселся в седле.

– Мы его упредили о надвигающейся смерти. Это его выбор. И вообще, Талец, мне уже полегчало. Коли хочешь, сам иди и проси прощения, только я вот в это всё с трудом верю. То есть сначала мы его своими руками терзаем, копьями пробиваем, а потом идём просим прощения и как бы всё в порядке? Нет, Талец, это уж надо было раньше обо всём думать.

* * *

Князь Святополк понимал, что приказав убить князя Бориса, он пошёл не только путём князя Владимира, но и путём своего отца или дяди князя Ярополка. Два пути и два разных конца. Если не хочешь совершить ошибки, которые совершил до тебя князь Ярополк, нельзя ни на секунду останавливаться.

Брат князя Бориса Глеб, когда узнает о том, что умер его брат, воспылает праведным гневом и, скорее всего, начнёт мстить и постарается стать как бы последователем князя Владимира. Нет, я этого не допущу. Я на шаг впереди вас, братья, и я этот шаг использую.

Князь Святополк приказал позвать к себе боярина Горясерда. Горясерд был не очень старым человеком, ему едва перевалило за сорок лет.

– Горясерд, – сказал князь Святополк, приобнимая боярина, – я знаю, что ты имеешь недюжий ум, и хочу спросить тебя, готов ли ты послужить мне?

– Готов, княже, – тут же отозвался Горясерд, который до этого особым почётом не пользовался, так как был христианином, но обряд крещения принял не по греческому обычаю, а по латинскому.

– Знаешь, Горясерд, – продолжил князь Святополк, – мне нужен человек, который не просто словами и поклонами будет мне служить, а делами истинными. Я ещё раз тебя спрашиваю – готов ли ты мне служить?

Горясерд на этот раз не спешил с ответом, понимая, что князь Святополк позвал его вовсе не для того, чтобы послать проверить недоимки с землепашцев, а для особого дела.

– Княже, коли на службу зовёшь, то хоть скажи, в чём она заключаться будет. Ведь легко сказать, да, как говорится, нелегко сделать.

– Горясерд, мне нужен человек, на которого я смогу положиться и который сделает всё с умом. Мне нужен тот, который умеет лгать, умеет лгать так, что с первого взгляда и не поймёшь.

Горясерд скривился, так как, разумеется, считал себя человеком достойным.

– Послушай, боярин, я вижу, что ты недоволен сделанным тебе предложением, и я рад этому. Рад потому, что большинство людей считает тебя полуверком, неправильно крещённым, но никто не считает тебя подлым. Готов ли ты продать свою совесть и честь за цену, которую я назову? Не спеши с ответом.

Горясерду стало не по себе от такого предложения, но он понимал, что сейчас такой момент, которого, может быть, больше никогда в жизни не произойдёт. Он может стать ближником Киевского князя! Конечно же, Горясерд в средствах не нуждался, так как ещё его отец нажил немалое состояние в походах с Владимиром, а до этого и со Святославом, но вот после того, как вся Русь приняла крещение по греческому обряду, он оказался не у дел. На княжеские пиры Горясерда и его братьев не звали, правда, и ущемлять особо не ущемляли.

– А что за цена? – наконец спросил Горясерд.

– За службу я тебя посадником в Ростов отправлю. Будешь там от моего имени править и крестить там язычников по тому обряду, по которому разумеешь. Не вижу особой разницы, и если быть искренним, то и вовсе считаю, что это дьявол смущает умы человеческие.

Горясерд аж рот открыл от изумления, но после грустно улыбнулся. Ростов – удел князя Бориса, как Святополк его может там посадить править?

– Так ведь там Борис родителем твоим посажен на княжение.

– Борис уже в другом мире. Он, я думаю, уже с родителем своим ведёт беседы, – сказал Святополк, а затем продолжил, – ты поедешь в Муром к князю Глебу и скажешь, что тебя послал князь Владимир. Скажешь, что он при смерти и хочет его видеть, а в доказательство передашь Глебу вот это кольцо.

Святополк передал Горясерду кольцо князя Владимира. Это кольцо было знакомо всем, так как именно его надела на палец князя христианская царевна Анна, когда становилась супругой князя Киевского.

Горясерд молчал, но внутри у него всё содрогнулось. Уж не убийство ли брата замыслил Святополк? Нет, я на такое не пойду, решил Горясерд, и хотел уже вернуть кольцо, но тут представил, что будет дальше. Он слишком многое узнал, и теперь у него есть выбор – либо служить Святополку, либо принять смерть.

Умирать совсем не входило в планы Горясерда, и поэтому он лишь кивнул головой.

– Смотри, Горясерд, в случае, если ты измену задумаешь, весь род твой ответ даст. Все, от мала до велика.

Горясерд поклонился князю Святополку и затем медленно проговорил:

– Знаешь, князь, я надеюсь, что мой род будет под твоей охраной, а не в заложниках. Я сделал свой выбор и готов передать лживые слова твоему брату.

– Это ещё не всё, Горясерд. Ты проследуешь вместе с князем Глебом в Киев и, когда будете подъезжать, пошлёшь весточку, чтобы нам встречу князю Глебу устроить. Понял?

Горясерд кивнул, хотя ему было не по душе такое злодейство. Ну и жестокую же службу от него попросил князь Святополк! Жестокую, но разве это может идти в сравнение с тем, что он за неё получит? Посадник – это почти князь!

Нет, ничего нового в мире с принятием христианства не произошло. Как было раньше, что брат борется с братом, так оно и осталось, а коли наступит мир и любовь между братьями, то распадётся Отечество на мелкие уделы.

Господь сам выберет сильнейшего, решил Горясерд, и коли есть его воля, то не получится привести князя Глеба в ловушку. Святополк поступает так, как поступил Владимир, а до него Ярополк.

Князь Святополк после того как Горясерд вышел из его покоев, повалился на постель. Кто я? Мучились ли князь Владимир и князь Ярополк, когда умерщвляли своих братьев? Почему меня трясёт и мне страшно?

Мысли Святополка, впрочем, вскоре потекли совсем в другом направлении. Чем задавать себе вопрос, правильно ли он поступает, лучше рассуждать здраво. Глеб начнёт мстить за смерть брата, и его в этом начинании поддержит князь Ярослав Хромой, желая добыть себе Киев. Нет ничего лучше, чем объявить себя мстителем за смерть брата. Именно так поступил в своё время князь Владимир. Ничего. Вы все умрёте, подумал Святополк, крепко сжав кулаки. Либо вы – либо я. В результате на Руси останется только один правитель – самый достойный, самый сильный. И им стану я. Моя рука не дрогнет!

В покои князя Святополка вошла княгиня Владислава. Увидев супруга, лежащего на постели, она вскрикнула.

– Успокойся, родная, – проговорил Святополк, вставая на ноги, – я просто прилёг на пару минут.

– Господи! Святополк, я так испугалась, что с тобой что-то случилось. Давай оставим Киев и уедем отсюда в Туров! Давай ты будешь править оттуда! Святополк, понимаешь, чтобы быть правителем Киева, тебе придётся убить своих братьев. Я не хочу, чтобы ты стал таким. Судьба была достаточно жестокой с нами, и сердца наши озлобились. Давай не будем бороться за власть!

– Нет! – закричал Святополк, – нет! Я не оставлю Киев и я убью любого, кто станет на моём пути! Борис уже мёртв, жалкий пёс, лижущий ноги своему родителю и готовый на всё, лишь бы заполучить власть!