Импульс - Коултер Кэтрин. Страница 87

Я совершенно случайно лет десять назад увидела эту картину, — продолжала Рафаэлла. — Тогда никакой ассоциации не возникло, но впечатление осталось и всплыло в памяти в известный тебе момент. Отдельные факты сами выстроились в логическую цепочку. Тогда я не могла тебе сказать об этом, Маркус. Ведь он мой отчим, к тому же…

— Я все понимаю, не надо объяснять… Ведь это просто бред, дичь несусветная, но я по-прежнему люблю тебя и не сомневаюсь, что так или иначе мы из этой передряги выпутаемся. — Маркус сделал глубокий вдох. — Похоже, следующей жертвой Доминика станет твой отчим.

— Мы должны помешать ему.

— Как ни печально, мисс Холланд, но должен вам напомнить, что мы с вами в данный момент пленники, и наше будущее отнюдь не столь безоблачно, как я наивно предполагал. Доминик наверняка считает, что ты каким-то образом причастна к покушениям на его драгоценную жизнь, но он в полном недоумении относительно твоих мотивов. Вот почему он не велел этим животным убивать тебя.

— Мы обязательно должны что-то придумать, Маркус, иначе…

— Да, но не сию секунду. Расскажи мне все как есть, Раф, абсолютно все — до последней мелкой детали, пожалуйста. Но сначала обними меня покрепче и шепни, что жить без меня не можешь.

Но у них ничего не получилось. Едва Рафаэлла протянула руки, чтобы обнять Маркуса, раздался окрик надсмотрщицы, в котором слышалась странная смесь злобы и зависти:

— Довольно, мистер О'Салливэн, а ну-ка, отодвиньтесь от нее! Немедленно прекратите шептаться! Не положено. Если распирает — говорите свои дурацкие комплименты вслух, чтобы и я слышала.

Маркус посмотрел на женщину тяжелым взглядом, потом отодвинулся.

— Поспи, моя милая, — сказал он. — Пусть тебе приснятся разгадки. Спи.

— Ты тоже. И без кошмаров — идет?

Глава 23

Остров Джованни

Апрель, 1990 год

Они изучающе смотрели друг на друга. Наконец Доминик сказал:

— Добро пожаловать в мои владения, мистер Ратледж. Я много о вас слышал, особенно, разумеется, от вашей очаровательной падчерицы. Присаживайтесь, сэр, прошу вас. Позвольте полюбопытствовать: сколько вам лет?

— Пятьдесят шесть, — машинально ответил Чарльз, разглядывая того, кто предал Маргарет, убил свою жену и испоганил его жизнь. Маргарет так никогда и не принадлежала ему без остатка, и он видел, вернее, чувствовал это еще до того, как обнаружил и прочитал ее дневники; он знал, что в ее жизни есть кто-то еще, некий постоянно тревожащий ее призрак. Этот роковой человек — Доминик Джованни — то и дело мелькал в лабиринтах ее сознания, вытесняя его, Чарльза. Ему хотелось задушить Джованни голыми руками.

— А мне пятьдесят семь.

Джованни говорил о сущей чепухе, но Чарльзу стало немного легче.

— Зачем вы притащили меня сюда, мистер Джованни? Да еще таким нелепым образом? — спросил он, покосившись в сторону Фрэнка Лэйси.

— Я уверен, что вы знаете ответ на этот вопрос, мистер Ратледж. Но если уж вам угодно начать партию со столь неосмотрительного хода, извольте — я принимаю вашу игру. — Доминик выдержал многозначительную паузу и, глядя Чарльзу Уинстону Ратледжу Третьему прямо в глаза, отчеканил: — Прежде всего я должен задать вам вопрос: почему вы выбрали это имя — «Вирсавия»?

— Не понимаю, о чем это вы говорите?

— Изображать невинность в вашем положении недостойно и глупо, мистер Ратледж. Вы же видите, что игра проиграна. Вам шах и мат. Я — победитель. Теперь вами займется Меркел. Следуйте за ним.

Меркел недоумевал. Неужели этот человек действительно стоял за всеми изощренными покушениями — этот рафинированный хлыщ с изысканными манерами, немногословный и надменный? Но почему? Все это было более чем странно.

Почему этот человек так жаждет смерти мистера Джованни? За что он его так возненавидел? Может быть, мистер Джованни перехитрил его, увел у него из-под носа приглянувшуюся ему картину? Не проронив ни слова, Меркел провел Чарльза в комнату для гостей и выдал ему комплект чистого белья и верхней одежды, умолчав о том, что одежда принадлежала Джованни. Она будет ему впору, разве что брюки коротковаты — Ратледж был чуть выше ростом. Меркел оставил его и вернулся в библиотеку, чтобы доложить хозяину, но застыл на пороге, услышав голос Делорио.

— Неужели это он организовал покушения? Он и есть «Вирсавия»? Этот старикашка? Но почему? Что ты ему сделал?

— Между прочим, Делорио, мы с ним почти ровесники. Никакой он не старикашка. Это Чарльз Ратледж — богатейший предприниматель, газетный магнат, а почему он возненавидел меня и жаждет моей крови, я сам до сих пор не знаю. Но очень скоро это выяснится.

Наступила пауза, и Меркел уже собрался было постучаться, когда снова услышал тихий, издевательский голос Делорио:

— И нечего тебе притворяться, что дед оставил мне добрые пожелания и пару старинных китайских ваз. Он завещал мне миллионы, много миллионов. Он все завещал мне, и ты бессилен что-либо изменить. Я звонил в Чикаго, Гольдштейну. Ага, я нашел его номер в твоей записной книжке. Он мне все рассказал. И это ты приказал убить мать, разве не так? Ты мне лгал!

Ровным, безапелляционным тоном Доминик парировал:

— Послушай, сынок, твоя мать погибла в результате несчастного случая. Я тут абсолютно ни при чем.

— Я тебе не верю!

— Я твой отец, я спас тебя от нее. И между прочим, мне известно о той девчонке, которую ты покалечил в Нью-Йорке.

Меркел заметил, что Делорио побелел. Его голос внезапно сорвался на визгливый, испуганный фальцет. Спесь новоиспеченного миллионера мигом слетела с него.

— Она не умерла, я ничего такого ей не сделал. Она жива и здорова, в отличие от моей мамы…

— Ничего, говоришь? Ты избил и изнасиловал ее; по-твоему, это невинная шалость, Делорио?

Голос Делорио стал еще тоньше.

— Мать обещала, она клялась мне, что никому и никогда не расскажет. Она взяла это на себя, обещала, что все уладит, — а она никогда меня не обманывала! — и я знаю: она заплатила отцу той девчонки, и по сей день платит… то есть платила, ведь ты убил ее.

— Нет, Делорио, я уже говорил, но повторю еще раз: это был несчастный случай.

Меркел попятился, не желая все это слушать, потом повернулся, чтобы окончательно уйти, и наткнулся на стоявшего чуть поодаль Линка. По выражению его лица Меркел понял, что тот все слышал.

— К черту все это! — прошипел Меркел и устремился прочь. Он не удивился, что мистер Джованни знал о девчонке, которую обработал юный Делорио в Нью-Йорке. Кто-кто, а мистер Джованни всегда разузнает все, что захочет. Вычислил же он этого Ратледжа…

Линку не повезло — дверь библиотеки с грохотом распахнулась, и с выпученными глазами в коридор вылетел обезумевший Делорио. Он оттолкнул Линка в сторону, едва не сбив его с ног, и бросился вверх по лестнице. «Бедная Паула, — подумал Линк. — Вот уж кому не поздоровится, если она попадется сейчас ему под руку. Совсем озверел».

— Заходи, Линк, заходи, — приказал Доминик.

Линк хотел улизнуть вслед за Меркелом, убраться куда-нибудь подальше от дома. Но — увы — он был всего-навсего рядовым, командир у него один — хозяин. Он кивнул и вошел в библиотеку, плотно прикрыв за собой дверь.

— Похоже, — задумчиво произнес Доминик, наморщив лоб, — что наша несравненная покойница покрывала его много лет. Ты знал об этом инциденте в Нью-Йорке?

Линк покачал головой. Он привык ко всему, и удивить его было невозможно. Линк был абсолютно уверен, что Фрэнк Лэйси отправил Сильвию на тот свет по приказу Джованни, хотя сам Фрэнк, естественно, не проронил об этом ни слова. Но Фрэнк всегда молчит как рыба. Он-то точно не сморгнет, глядя Делорио в глаза и убеждая парня, что его мать стала жертвой несчастного случая. Да что греха таить — Линк и сам был готов подтвердить это, не раздумывая.

— Вероятно, я недооценил Сильвию, по крайней мере в данном случае, — сказал Джованни.

Линка едва не стошнило. Разумеется, он промолчал.