Загадка неоконченной рукописи - Делински Барбара. Страница 27

– Что касается прикосновений, – проговорила она, обнимая его за талию, – то мне они очень нравятся. – С вызовом глядя ему в глаза и ожидая, отступит ли он, она прижала ладонь к его груди, потом положила на плечо, провела по руке, взяла за запястье. Ее пальцы переплелись с его, и она почувствовала, как он на мгновение сжал их. – Я люблю прикосновения, – вкрадчиво сказала она. – У меня никогда не было проблем с этим, а что касается наемных рук, то я с детства сидела с ними за одним столом. С одним из них я снимала квартиру, когда училась в колледже, а еще с одним потеряла девственность. – Наверное, этого не стоило говорить, потому что в этот момент между ними вспыхнуло что-то – из одобрения в его глазах выросло нечто большее, скрывающееся за пожатием руки, нечто, распространяющееся из точек соприкосновения их тел, – и упоминание о сексе только усугубило ситуацию. В попытке усмирить огонь со своей стороны, в то же время не теряя близости, потому что Джордан был хорош не только на ощупь, но и обладал запахом истинного мужчины, она сказала: – Нет, никаких проблем с наемными руками. Проблемы с привидениями. Тебе известно что-нибудь об Ангусе?

Джордан, не произнося ни слова, смотрел на нее сверху вниз. Его глаза стали еще глубже, выразительнее, щеки раскраснелись. Кэйси ощущала движения его грудной клетки меньше чем в дюйме от себя и чувствовала, как сбивается его дыхание. Это было потрясающее чувство.

Внезапно она поняла, что движения его грудной клетки означают попытки подавить смех. Выдернув свои пальцы из его руки, она быстро отступила на шаг. С возмущением она спросила:

– Так что, Ангус – это шутка?

– Нет, – ответил он, хотя уголок его рта дернулся. – Это кот.

– Кот?

– Ты с ним не встречалась?

Глаза в темноте, едва слышный шорох по полу в ночи, странные звуки, которые с одинаковым успехом могли быть мурлыканьем и взволнованными вздохами призрака. И разговоры Мег с самой с собой. Конечно. Можно было и догадаться.

Чувствуя себя идиоткой, она нахмурилась.

– Нет, я с ним не встречалась. О коте меня никто не предупредил.

– Если ты против, я заберу его. Этого она совсем не имела в виду.

– Нет уж, если он прилагается к дому, значит, он мой.

– Мы с Ангусом прекрасно ладим.

– Может быть, у нас тоже получится. – Хотя здесь возможны проблемы. – Он не выходит из спальни хозяина?

Лицо Джордана посерьезнело:

– Днем – да. Ночью он может бродить вокруг, но после смерти Конни не уходит далеко. Он ждет возвращения своего друга.

– Как это печально. – Кэйси внезапно стало больно. Она направилась в сторону дома, потом остановилась и снова повернулась к Джордану. – Он меня отвергнет?

– Не знаю.

– Он царапается, кусается?

– Никогда.

Кэйси приподняла брови, сжала губы и направилась к дверям. Быстро пройдя через офис, она поднялась на один пролет лестницы, потом на второй. Когда она дошла до спален, ее шаги замедлились. Повернув к двери Конни, она осторожно приблизилась. «Не привидение, а кот, не привидение, а кот», – продолжала твердить она себе, но все равно чувствовала, как сердце стучит. Рядом с дверью она, поджав ноги, опустилась на ковер.

Ей приходилось общаться с кошками. У матери на ферме они всегда были. В момент трагедии их было две. Кэйси собиралась забрать их к себе, но одна из ткачих Кэролайн просто умоляла отдать кошек ей. Квартирка Кэйси была крохотной, сердце занято Кэролайн, а небольшую пустоту в душе она давно научилась игнорировать – и несмотря на это, она все-таки подумывала о том, как бы похитить этих кошек. Компания по вечерам ей бы не помешала.

– Ангус, – тихонько позвала она и подвинулась чуть ближе. – Ангус, ты здесь?

Она ждала, прислушиваясь, но не слышала ни звука. Она подумала, что, весьма вероятно, кот спит где-нибудь в глубине комнаты, и лучше потратить время на изучение ящиков с буквой «М». Но записки были рассказом, возможно – реальным, возможно – нет, однако в любом случае – способным подождать. А кот был живым. Он был здесь и ждал Конни вот уже почти четыре недели. Кэйси очень хотела дать ему понять, что она тоже сможет позаботиться о нем.

– Ан-гус, – снова проворковала она, подвигаясь еще ближе. Кот Конни теперь ее? Хотя она не видела его, но ощущала его присутствие. – Ну выходи, поздороваемся, красивая киска, – пропела она, потому что некрасивых кошек ей встречать не приходилось, равно как и тех, которым бы не нравились похвалы.

Подавшись вперед, она заглянула в приоткрытую дверь. Когда ей показалось, что она видит глаза, она отшатнулась. «Кэйси, это не привидение. Это кот», – напомнила она себе. Снова наклонившись вперед, она открыла дверь пошире.

Глаза и вправду были там, настоящие, не воображаемые. Они находились на расстоянии полуметра за дверью и смотрели на нее из тени. В проникающем сзади дневном свете вырисовывался силуэт животного. Кэйси были ясно видны настороженные уши.

«Ждет возвращения своего друга». Ее сердце таяло. Она могла обвинять Конни Ангера во многом, и не в последнюю очередь в том, что из-за него ей пришлось чувствовать себя ненужной, нелюбимой и неподходящей на роль его дочери. Но она не обижалась на него за то, что он оставил ей кота. Кот был самой близкой, самой живой частью самого Конни, к которой она могла прикоснуться. Кот был важнее, чем особняк. С котом она могла справиться.

Она протянула руку по направлению к глазам.

– Ох, Ангус, мне так жаль. Я – не Конни, но я люблю кошек. Я с огромной радостью буду заботиться о тебе.

Она подползла еще поближе, оказавшись уже на самом пороге. Она потянулась вперед, предлагая коту обнюхать свою руку. – Ну, давай поздороваемся, большой мальчик, – нежно проворковала она.

– Откуда ты знаешь, что он большой? – спросил, появляясь снизу, Джордан.

– Большие глаза, большие уши, большой кот, – ответила Кэйси и добавила: – Так ведь?

В конце концов, Джордан знал этого кота. Джордан знал сад. Он также знал дом. Кэйси могла бы привязаться к мысли о том, что этому чужаку известно все то, что неизвестно ей. Но ее мысли были заняты совсем другим: ей было известно, что, несмотря на внешнюю неухоженность, от этого мужчины пахло мылом, что, когда она провела рукой по его груди, она ощутила мягкие волосы под майкой, что даже в такой ранний час его тело было теплым. Все это прочно запечатлелось в ее голове, а с его появлением встало комом в горле.

– Так, – подтвердил он, минуя последний столбик перил. Она с минуту позволила себе полюбоваться им, потом, как хорошая девочка, вернулась к коту.

– Сколько ему лет?

– Восемь. Он еще немало поживет, я думаю. Конни прекрасно о нем заботился. – Присев рядом с Кэйси, он тихонько позвал: – Эй, Ангус! Ну, поди сюда. Это я, твой товарищ. – Он поцокал языком.

– У него там есть еда и туалет? – шепотом поинтересовалась Кэйси.

– Все необходимое. Кошки на удивление самодостаточны. – Он опустился на одно колено и открыл дверь еще шире. – Ну, выйди, Ангус. Она не кусается.

Увидев наконец кота целиком, Кэйси восхищенно вздохнула:

– Какой красивый!

У кота была в основном серая шерсть, с яркими черными и белыми отметинами, квадратная морда, курносый нос и пышный меховой нагрудник. Он глядел прямо на Джордана большими зелеными глазами – большими, зелеными, очень красивыми глазами, в которых можно было прочесть печаль, смущение или страх.

– Это мэйн-кун, [2] да? – спросила Кэйси.

– Да. – Джордан потянулся к коту, но тот отпрянул назад. – Ну! – недовольно покачал головой Джордан. – Что такое? Ты же меня знаешь. Мы же друзья.

Ангусу это было известно. Он выразительно посмотрел на Джордана. «Может, мы и друзья, – словно говорил он, переводя взгляд на Кэйси, – но кто, черт возьми, она такая?»

– Это дочь Конни. Она хорошая.

Было непохоже, что Ангуса это успокоило.

– Никогда бы не подумала, что Конни любил животных, – пробормотала Кэйси. Он всегда казался ей слишком формальным.