Ночной ураган - Коултер Кэтрин. Страница 47

Алек выругался, очень тихо, но цветисто.

— Ну?

— Что ну?

— О, не важно! Ты похож на большинство мужчин, которых я знаю, Алек. Если им не нравится вопрос женщины, они просто пропускают его мимо ушей.

— Собственно говоря, я все это время очень серьезно размышлял.

— И к чему же пришел?

— Мы должны пожениться в конце недели. И если возможно, даже скорее.

Джинни отошла от окна и направилась к двери гостиной:

— Я иду на верфь.

— Кстати, о верфи. Если ты в течение двадцати шести дней не выйдешь за меня, Джинни, значит, потеряешь ее.

— Купи «Пегаса». Это даст мне достаточный капитал, чтобы построить другую.

— Ты можешь так поступить, но я считаю это напрасной тратой денег. Пусть даже у тебя будет лучшая верфь в Балтиморе, разорение неминуемо. Не хочу снова повторять все доводы. Мир не изменишь, и власть по-прежнему принадлежит мужчинам.

Джинни ринулась из гостиной. Алек прислушивался к торопливым шагам по ступенькам, понимая, что она бежит в спальню переодеваться в дурацкий мужской костюм.

Он вздохнул. До Джинни даже не доходит, что его присутствие в этом доме — без дуэньи, женщины средних лет и безупречной репутации, — в высшей степени неприлично. В отличие от Джинни Алек знал, что балтиморское общество с наслаждением перебирает скандальные подробности их возможного романа. И по правде говоря, недалеко ушло от истины.

Алек медленно поднялся, подошел к буфету и, налив себе бренди, сделал глоток… Внезапно его осенила великолепная идея. Он попытался хорошенько обдумать ее со всех сторон, еще и еще раз. И медленно отставил стакан.

Возможно, все обернется как нельзя лучше. И при этом он сумеет пощадить самолюбие Джинни. Алек неожиданно понял, что не хочет видеть Джинни униженной. А ведь именно завещание отца заставило ее почувствовать собственную неполноценность. Он сумеет сделать так, что спасет гордость Джинни. И спасет верфь.

Глава 14

Джинни как раз думала о том, что Алек и его спутники живут в ее доме в отсутствие хотя бы кого-то отдаленно напоминающего дуэнью, но была слишком погружена в собственные невеселые мысли, чтобы чрезмерно беспокоиться. Да и какое это имеет значение? Она уже преступила все законы общества, отдавшись Алеку… хотя не жалела об этом. Отец мертв, верфь вскоре продадут кому-нибудь — мужчине, естественно, — и вряд ли будущее несет ей хоть какую-то радость. Разве что деньги… от неизбежной продажи верфи Пакстонов. Интересно, слышал ли Портер Дженкс о постыдном завещании? Вряд ли: Дэниел Реймонд в таких случаях скрытен, словно устрица, и слова лишнего не проронит.

Но что делать с Алеком?

Джинни провела на «Пегасе» только два часа: коротко поговорила с Боссом Лемом, выслушала одну из его знаменитых историй о приключениях двух мальчишек, его и Джеймса, в прежние времена в Балтиморе. Начав спускаться по трапу в каюту капитана, Джинни услышала, как Босс шумно сморкается. Ей тоже хотелось хорошенько выплакаться в одиночестве.

Джинни зарыдала, но тут же одернула себя. Отец не хотел бы, чтобы она вела себя как слабая дурочка.

Девушка до головной боли вглядывалась в столбики цифр, но, как ни старалась свести концы с концами, итоги не менялись — денег едва хватало, чтобы заплатить в пятницу людям. Если, конечно, не найдется покупателя на «Пегас»…

Джинни покачала головой. Это не играет роли. «Пегас» достанется тому, кто получит верфь. Это просто не играет роли.

Джинни покинула верфь два часа спустя. Она решила отправиться домой пешком — неблизкий путь даже в хорошую погоду, но сегодня небо набухло черными грозовыми облаками. Людей на улице почти не было. На углу Претт-стрит и Фредерик-стрит она на мгновение остановилась, чтобы взглянуть на «Найт дансер», надежно пришвартованный у пристани О'Доннелла. Прекрасное судно, не столь узкое и без таких резких изгибов, как ее балтиморский клипер, но надежное и способное выдержать самый сильный из штормов.

Джинни опустила голову и продолжала путь.

Алек хочет жениться на ней. Что делать?

Она знала: он не любит ее. Но ведь и она не любит его. Правда, больше всего на свете хочет провести с ним последующие пятьдесят лет, но любовь? Алек — человек, ожидающий от женщины, чтобы та вела себя, как он и другие мужчины считают правильным и приличным. Странно, насколько беспощадно женщины осуждают других женщин, если те осмелятся отступить от заранее определенных строгих ограничений и правил. Иногда кажется, что женщины гораздо более придирчивы и холодны к своим сестрам, чем любой мужчина. Но мужчины… о да, она знала, какую именно женщину хочет Алек, кто ему нужен. Покорная, послушная, бессловесная, никогда не возражающая и всегда либо в оборках и рюшах, либо вообще без ничего. Нет, Алек не из тех, кто допустит поведение, не входящее в рамки общепринятого. Лицемер.

Что делать?

Алек хочет верфь. И «Пегас». И получит то и другое, не потратив и цента, если женится на ней.

Девушка остановилась, покачивая головой. Это бесконечное перебирание одних и тех же мыслей ни к чему не приведет. Алек и без того очень богат — по крайней мере она так предполагает — и, если это правда, может вполне обойтись и без верфи Пакстонов. В крайнем случае без труда приобретет другую. И при этом вовсе не будет обязан связать себя с женщиной, которая, по всей видимости, даже не в его вкусе.

Но что, если она все-таки забеременела? Ну что ж, поступит, как Алек, возьмет свое дитя и отправится путешествовать по морю в поисках одного приключения за другим. И малыш вырастет совсем как Холли, не по годам смышленым, чрезмерно честным и открытым, добрым и милым. Но кто согласится пойти к ней в команду? Лишь слепцы, которые смогут поверить, что она тоже мужчина.

Джинни ускорила шаг. Глупо беспокоиться о том, что все равно нельзя изменить.

— Как, мисс Пакетов, вы не боитесь дождя?

При звуках голоса Лоры Сэмон Джинни обернулась:

— Здравствуйте, миссис Сэмон. Кажется, осталось совсем недолго до того, как небеса разверзнутся. Лора небрежно махнула рукой:

— Не могу выразить, дорогая, как сожалею о смерти вашего отца. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше.

— Да, благодарю вас.

— Судя по одежде, вы опять побывали на верфи отца?

— Это теперь моя верфь, Лора, — поправила Джинни, зная, что это правда, пусть только и на двадцать шесть дней.

Лора была одета в модное платье для улицы из темно-зеленого бархата с черной бархатной отделкой и шляпку с высокой тульей в тон. Длинное черное страусовое перо изгибалось у самой щеки. Она выглядела восхитительно, именно такие женщины нравились Алеку.

Лора продолжала с рассчитанной беспечностью, которая, правда, не могла бы обмануть даже ее собственную мать:

— Насколько мне известно, барон Шерард гостит у вас. Крайне необычно, мисс Пакетов, учитывая ваши изменившиеся обстоятельства.

— Его дочь — превосходная дуэнья.

Джинни вспомнила о появлении Холли сегодня утром и подумала о том, как был бы расстроен ее отец, ворвись девочка в спальню накануне вечером.

— Его дочь! Не понимаю! Что…

— Его дочь — прелестная малышка. И прекрасно справляется с отцом. Отдает приказы и требует немедленного повиновения. Да, уверяю вас, барон полностью зависит от нее.

— Никто мне о ней не говорил, — пробормотала Лора скорее себе, чем Джинни.

В этот момент ей на нос шлепнулась дождевая капля, но женщине явно не хотелось уходить, и она продолжала настаивать:

— Видимо, барон — вдовец и девочка — законная дочь?

— Совершенно верно.

— Вот как! Но, дорогая, тем не менее он не должен оставаться в вашем доме. Я подумала, что кто-то обязан сказать вам…

Джинни страстно захотелось вырвать прелестный зонтик у Лоры и захлестнуть им очаровательную шейку.

— Это не играет роли, — бросила она.

— Правда, у вас репутация достаточно эксцентричной особы, дорогая, но это заходит слишком далеко. Я, конечно, пойму, но другие — вряд ли. Барону необходимо вернуться в «Шаунтин инн» Или купить дом.