Княжич (СИ) - Волков Александр Мелентьевич. Страница 17

— Здравствуйте, сударыня. — Волховский учтиво кивнул Молчановой, взглянул на Попова. — Чем обязан?

У Попова ладони вспотели, когда он завидел Молчанову. Ему от неё глаза было не оторвать, но она, как обычно, не удостоила его вниманием. «Понятно, — с усмешкой подумал Попов. — Занята она, значит, а к Волховскому попёрлась через полгорода». Молчанова же принципиально старалась Попова не замечать, и скрывала раздражение.

— Здравствуйте, княжич. — Молчанова заправила за ухо непослушную прядь. — До вашего секретаря было не дозвониться, а я искала встречи с вами. Решила нанести неожиданный визит.

«Забавно, — Волховский мысленно усмехнулся. — Особенно с учётом того, что секретарю никто не звонил».

— По какому поводу? — поинтересовался Волховский. — У вас беда?

— Нет. — Молчанова растерялась, и покачала головой. — Никакой беды. Мы ведь учимся в одном институте. Я решила, что будет полезно пообщаться, ведь неизвестно, как установленные связи смогут помочь в будущем.

— К сожалению, мне предстоит деловая поездка, — ответил Волховский. — И я…

— Давай мы поедем с тобой, — вдруг оживился Попов. — Разве не скучно кататься по делам в одиночку? А?

Волховский хотел отказать, но когда столкнулся с умоляющим взглядом Попова, смекнул, что тот намеревался хоть немного побыть рядом с Молчановой. Не хотелось игнорировать друга в такой ситуации. Да и ныть он потом долго будет, а нытья хотелось избежать.

— Хорошо, — сдался Волховский, и вздохнул, указав на лимузин. — Прошу в машину.

Молчанова искренне надеялась, что Волховский Попова спровадит. Но с другой стороны, только благодаря Попову у неё вышло выкроить немного внимания со стороны возлюбленного. Так что она пообещала себе, что будет стойко игнорировать желание пустить шпагу в ход, и затопить салон лимузина Поповской кровью.

Кортеж Молчановой уехал, Попов тоже отправил водителя домой. Кортеж Волховского отправился в путь, когда Волховский сообщил водителю первый адрес.

Начало поездки сложилось не очень хорошо. В салоне повисло неловкое молчание. Лишь изредка слышалось, как пшикала рация на груди у дружинника за переборкой, да как шуршали шины по асфальту.

— Ты так и не сказал, зачем пришёл, — Волховский решил прервать паузу, и обратился к Попову.

— Разве я не могу просто так навестить друга? — соврал Попов.

Попов не хотел признаваться, что приехал брать уроки фехтования, чтобы бросить вызов бандитам и произвести на Молчанову впечатление.

— Елизавета Аркадьевна, — Попов обратился к Молчановой. — Вы же говорили, что заняты.

— Планы изменились, — отмазалась Молчанова.

— Вам понравился мой подарок? — с надеждой поинтересовался Попов.

— Выезжаем на улицу Говорова-Накамуры, — послышалось в рации охранника. — Будьте бдительны.

Волховский помнил эту улицу. В его мире она называлась улицей Александра Ульянова, а здесь её назвали в честь военных героев Говорова и Накамуры, которые сумели вдвоём сдержать натиск демонов на подступах к Петербургу. Улица была короткой, с двух сторон поджималась пятиэтажными домами, и не имела закоулков. Парадные находились во внутренних дворах, так что деться с неё было некуда.

Именно это пространство требовалось Каменной шестёрке, чтобы воплотить план в исполнение. Внедорожник якудзы выскользнул из-за угла в управляемом заносе, перегородил выезд, и водитель тут же покинул салон. Лимузин резко затормозил, инерцией Молчанову бросило в руки Волховского, и на секунду, пока тот не отстранился, она почувствовала себя самой счастливой девушкой в мире. Попов не выдержал, и выругался, позабыв о напускной вежливости: «Что за херня, мать вашу?».

— Засада! — в рации дружинника послышался крик, дружинник щёлкнул затвором автомата. — Назад! Мы тут как на ладони! Нужно валить с улицы!

С визгом закрутились шины, кортеж рванул прочь задним ходом, но уехать никто не успел. Под последним и первым внедорожником колонны с грохотом раскололась земля. Крупные каменные кулаки мощно долбанули внедорожникам в днища, и те синхронно опрокинулись — один на крышу, другой на борт. Лимузин оказался зажат автомобилями сопровождения со всех сторон, и теперь бежать было некуда. От шума во дворах взвыли автомобильные сигнализации, улицу заволокло бетонной пылью. Маги Каменной шестёрки обрушили здания вместе с перекрытиями, превратив их в непроходимые руины.

— Оставайтесь в машине! — велел дружинник, выскочил наружу, и захлопнул за собой дверь.

— Любопытно, — Молчанова отреагировала равнодушно. — А у вас насыщенная жизнь, княжич. Меня вот убить никогда не пытались.

— Твою мать! — запаниковал Попов. — Просто чудесно, мать вашу! Моя жизнь когда-нибудь перестанет становиться хуже⁈ Так! Не паниковать! Не беспокойтесь, сударыня! Я смогу вас защитить!

Попов потянулся к шпаге Молчановой, но Молчанова в ловком захвате вывернула ему ладонь, и произнесла спокойно: «Не распускайте руки, лорд». Этому увальню, думала Молчанова, шпагу отдавать нельзя. Ненароком заколет или себя, или Волховского. Не приведи Боже Волховского — тогда точно придётся наложить на себя руки.

— Твою мать! Твою же мать! Как больно! — закричал Попов. — Сударыня, отпустите!

И Молчанова отпустила Попова.

Снаружи загремели автоматные очереди, засвистели пули и послышался пронзительный визг рикошетов. Один из охранников занял позицию за бронированной дверью внедорожника, и заметил впереди трёх наёмников, включая Скалу. Они вальяжно шагали с мечами наголо, огнестрельного оружия при себе не имели. Дружинник рискнул высунуться и дать короткую очередь. Он хотел загнать врагов в укрытие и вытащить княжича, но просчитался.

Наёмники синхронно скастовали каменные щиты и прикрылись ими, пули с визгом срикошетили. Затем щиты обратились кольями, и наёмники швырнули их в дружинников. Колья на сверхзвуковой скорости рванули вперёд, прошили внедорожник навылет, верхняя часть туловища дружинника взорвалась кровавыми брызгами и ошмётками мяса, разлетелись по сторонам обломки костей. Пассажирское окно лимузина забрызгало кровищей почти полностью, от чего Попов побледнел лицом и едва не блеванул.

— Нет уж! — Закричал Попов, и схватился за дверную ручку. — Я не дам вам подохнуть в этой консервной банке! Отвлеку их на себя! Бегите!

Молчанова с безразличным видом смотрела в никуда, будто бы снаружи не было никакой перестрелки, и героизм Попова её не впечатлил. «Сдохнет же, дурачок», — подумала она.

— Не вздумай! — Волховский попытался схватить Попова, но не успел.

Попов распахнул дверь, вывалился наружу, и увидел, как трое наёмников обрушили на позиции дружинников каменные колья. Дружинников прикололо к земле будто бабочек булавками, и по асфальту потекла кровь. Волховский бросился следом за Поповым, а Молчанова осталась одна.

Она оглянулась в заднее окно, и заметила, что ещё трое наёмников приближались с тыла.

— Порезвимся? — произнесла она, достав из сумочки колбочку с сиреневым нектаром.

— Ты дура! — ответила она сама себе. — Мы ведь не знаем, что будет с нами после употребления!

— А тебе ли не плевать? Если мы не вмешаемся, Волховского убьют с тыла!

— Ч… Чёртова сука! Давай! Пей!

Когда Волховский схватился за рукоять катаны-умбра, Скала взмахом меча отрубил последнему дружиннику голову. Попов оглядывал трупы охранников в состоянии глубочайшего шока, и понял, что им было не спастись.

— Княжич, — Скала приветливо развёл руки. — Какая встреча.

Завидев катану-умбра, наёмники напряглись.

Волховский не знал, что ответить. Да и не видел смысла общаться с этой тварью. В его силах было расплющить наёмников за долю секунды, однако ему не хотелось, ведь раньше он не убивал людей. Он никогда не считал себя убийцей, никогда не хотел кровопролития, но разве был другой выход?

— Сдавайтесь, — потребовал Волховский. — И у вас будет шанс понести ответственность по закону.

— А давай лучше сдашься ты? — Скала направил на Волховского окровавленный клинок. — Ты немного не в том положении, чтобы диктовать условия. Если согласишься — мы всего лишь возьмём у твоего папаши выкуп, и тогда все уйдут живыми. Ты ведь не хочешь, чтобы этот недомерок и твоя подружка пострадали?