Грабли (ЛП) - Шен Л. Дж.. Страница 8
Принесли наши напитки. Он подтолкнул "Том Коллинз" в мою сторону, а мой бокал с шардоне молча передал бармену.
"Вот, сейчас. Это поможет тебе почувствовать себя лучше. А потом значительно хуже. Но поскольку меня не будет рядом, чтобы справиться с последствиями..." Он небрежно пожал плечами.
Я сделала глоток и покачала головой.
"Я сейчас не лучшая компания. Ты бы лучше завела разговор с барменом или с кем-нибудь из туристов".
"Дорогая, ты едва ли цивилизованная, но все равно лучшая компания, чем кто-либо в этом почтовом индексе". Он быстро, но тепло сжал мою руку.
"Почему ты так добр ко мне?" потребовала я.
"Почему бы и нет?" И снова он звучал совершенно непринужденно.
"В прошлом я был с тобой просто ужасен".
Я подумала о той ночи, когда я выгнала его из своей квартиры, паникуя, что он каким-то образом найдет трещину в моем сердце, откроет ее и проберется внутрь. Тот факт, что он был здесь, прагматичный и невозмутимый, доказывал, что его сердце разбито.
"Не так я помню нашу короткую, но радостную историю". Он потягивал свой "Стингер".
"Я выгнал тебя".
"Моя задница страдала и похуже". Он пренебрежительно махнул рукой. У него были красивые руки. У него все было красивым. "Не нужно принимать это на свой счет".
"Что вы принимаете на свой счет?"
"Не так много вещей в жизни, если честно". Он нахмурился, искренне задумавшись. "Корпоративные налоги, возможно? По сути, это двойное налогообложение, возмутительная концепция, согласитесь".
Я медленно моргнула, размышляя, не начинаю ли я видеть намек на несовершенство в человеке, на которого все смотрят свысока. Под слоями манер и точеной внешности скрывался, как я подозревал, действительно странный человек.
"Вас волнуют налоги, но не то, что я вас унизила?" спросила я.
"Эммабель, милая". Он одарил меня улыбкой, от которой растаял бы лед. "Унижение - это чувство. Чтобы испытать его, нужно подчиниться ему. Ты никогда не унижал меня. Был ли я разочарован тем, что наш роман закончился быстрее, чем я хотел? Конечно. Но это было твое право закончить все в любой момент. А теперь расскажи мне, что произошло", - уговаривал Девон.
Его акцент, казалось, был напрямую связан с тем местом между моих ног. Он звучал как Бенедикт Камбербэтч, читающий эротическую аудиокнигу.
"Нет".
Он холодно изучал меня, ожидая. Это раздражало меня. Насколько он был уверен в себе. Как мало он говорил, и как много он передавал с помощью тех немногих слов, которые использовал.
"Чего ты хочешь? Мы совершенно незнакомы". Мой тон был фактическим.
"Я отвергаю это обрамление". Он провел языком по листику мяты, украшавшему его бокал. Он исчез во рту. "Я знаю каждый дюйм и изгиб твоего тела".
"Вы знаете меня только с библейской точки зрения".
"Я люблю Библию. Это было неплохое чтение, вы не находите? Отрывки о Содоме и Гоморре были довольно захватывающими".
"Я предпочитаю фантастику".
"Большинство людей предпочитают. В фантастике люди получают то, что заслуживают". Он сдержал улыбку. "Кроме того, многие утверждают, что Библия - это вымысел".
"Как вы думаете, в реальной жизни люди получают то, что заслуживают?" удрученно спросил я, думая о диагнозе доктора Бьорна.
Девон провел пальцем по подбородку, нахмурившись. "Не всегда".
Он казался таким опытным, намного старше меня в сорок один год. Обычно я выбирала мужчин, которые были полной противоположностью Девона. Молодые, безрассудные и неустроенные. Парни, которых я знала, не задерживались здесь и не ожидали, что я тоже буду.
Одноразовые.
У Девона был врожденный авторитет мужчины, который всегда держит верх, этот королевский мужской дух.
"Зачем я вообще с тобой связалась?" Я проболталась, понимая, что веду себя грубо и срываю злость на нем, но все равно позволяя себе это.
Девон провел подушечкой пальца по ободку своего бокала. "Потому что я красив, богат, божественен в постели и никогда не надену кольцо на твой палец. Именно то, что тебе нужно".
Меня не удивило, что Девон решил, что у меня проблемы с обязательствами, учитывая, как мы расстались.
"А еще: высокомерный, намного старше и жуткий друг семьи". Я сделала крест пальцами, чтобы отгородиться от него, как будто он был вампиром.
Девон Уайтхолл был лучшим другом и адвокатом моего деверя Киллиана. Я видела его на семейных мероприятиях по крайней мере три раза в год. Иногда больше.
"Я не психолог, но если это пахнет как проблемы отца и ходит как проблемы отца..." Кубик льда проскользнул между его полными губами, когда он сделал глоток коньяка, и он раздавил его между ровными белыми зубами, улыбка задержалась на его лице.
"У меня нет проблем с отцом", - огрызнулась я.
"Конечно. У меня тоже. А теперь скажи мне, почему ты плакала".
"Почему тебя это волнует?" простонала я.
"Ты невестка Киллиана. Он мне как брат".
"Если это та часть, где ты заставляешь нас говорить о нашем близком родстве, меня сейчас стошнит".
"Ты все равно сделаешь это сегодня вечером, раз уж ты так много пьешь. Ну?"
Он не давал мне покоя, не так ли?
"Я не уступлю тебе ни дюйма, Уайтхолл".
"Почему? Я дал тебе девять".
Девять дюймов? Правда? Неудивительно, что мне до сих пор снятся яркие сны о наших перепихонах.
"В последний раз повторяю, я не собираюсь тебе говорить".
"Очень хорошо." Он перегнулся через барную стойку, взял бутылку коньяка и два чистых бокала и поставил их между нами. "Я сам все узнаю".
2
Девон
Часом ранее.
Я сидел в конференц-зале Whitehall & Baker LLP, обсуждая мою любимую тему во всем мире, провизию (другие "П", такие как киска и покер, были на втором месте), когда мой мир взорвался на мелкие частицы.
"Мистер Уайтхолл? Сэр?"
В дверь ворвалась Джоанна, мой помощник шерифа, ее обычно укрощенные седые кудри были всклокочены, очки для чтения набекрень. Я поднял глаза от Киллиана, Хантера и остальных членов правления Royal Pipelines.
"Как видишь, Джо, у меня совещание". Американцы были известной неотесанной и излишне драматичной группой, но это было неподобающе.
"Это срочно, сэр".
Это, конечно, было невозможно. Чрезвычайные ситуации были у других людей, которым было что терять. У меня было очень мало семьи и горстка друзей. Большинство из них сейчас находились в комнате со мной, и если быть честным, я бы не потерял ни одной конечности, чтобы спасти хоть одну. Или даже ночь полноценного сна, если уж на то пошло.
Я дремал в своем кресле, бросив ручку на стол. "В чем дело?"
Задыхаясь, Джоанна приложила руку к груди и покачала головой.
"Это телефонный звонок", - прохрипела она. "Личный".
"От кого?"
"Твоей семьи".
"У тебя ее нет. Попробуй еще раз".
"Твоя мама не согласна".
Мама?
Я разговаривала с мамой два раза в неделю. Один раз в субботу утром, а затем снова во вторник. Наши телефонные разговоры планировались нашими соответствующими помощниками, и мы почти не отклонялись от этой договоренности. Естественно, мой интерес был повышен.
Киллиан и Хантер, сидевшие по обе стороны от меня, бросали на меня любопытные взгляды. Я никогда ни словом не обмолвилась им о своей семейной жизни. Отчасти потому, что эта семейная жизнь была сплошным дерьмом. Не то чтобы Фицпатрики рисковали стать лауреатами премии "Банда Брейди", но для меня конфиденциальность была крайне важна.