Измена. Его правда (СИ) - Тверская Вика. Страница 18
«Прости… Я понимаю, что слов недостаточно, но я должен тебе это сказать – прости меня, родная. Я безумно перед тобой виноват».
Отправляю.
Звоню ещё раз. И ещё. Нет. Теперь уже не ответит. Это ясно. Ну, а что ты хотел? Привыкай к новой реальности. Бык-осеменитель.
Уборщица заканчивает, и я возвращаюсь в свой кабинет. Достаю из шкафа портплед с костюмом и свежей рубашкой. Здесь не так далеко есть недорогой отель, попробую там номер снять. Хотя бы на сегодня, а дальше уже видно будет.
– Здравствуйте, Ярослав Андреевич, – приветствует меня Элла.
Пришла уже? Молодец какая, всегда раньше всех появляется.
– Привет, – бросаю ей и еду в отель.
Свободные номера имеются. Отдаю три тысячи и получаю маленькую комнатку, по площади чуть больше кровати. Маленький телевизор, чайник и дурацкий абстрактный постер на стене. Включаю телек, хотя тысячу лет его не смотрел. Так, просто, чтобы кто-то что-то говорил. Вроде как и не один я…
Иду в душ и долго стою под горячими струями, пытаясь смыть следы Киры, её прикосновения и запахи. Мысли уходят. Я закрываю глаза и представляю, как с меня стекает вся грязь и все мои грехи, а я остаюсь чистым и невинным, словно и не было ничего.
После душа падаю в постель и вырубаюсь. Просыпаюсь от того, что звонит телефон. Я подскакиваю и сначала даже не могу сообразить, куда нажимать и кто это так названивает.
– Алло, – говорю я, наконец справившись с мобильником.
Звонит моя тёща.
– Ярик, – с тревогой в голосе начинает она. – Не могу до Маришки дозвониться. Не знаешь, где там она? Мы договаривались созвониться, а она трубку не берёт полдня уже.
– Да, не знаю… – блею я. – Наверное на уроке, не может ответить.
– Нет. Мы договаривались. Это на неё непохоже… Очень странно…
Меня, как током пронизывает и охватывает жуткая тревога. Я снова набираю Марине, и снова никаких результатов. Лишь бы ничего не случилось! Лишь бы ничего…
***
Да, это точно не сон, не наваждение. Это полный п*дец. Полнее не бывает. Такой взгляд… Такой взгляд невозможно… У меня даже ком в горле.
Она захлопывает дверь прямо перед моим носом.
– Так это… – говорит «взломщик», экстренно нанятый мной. – За вызов-то всё равно, как бы… В общем, заплатить бы…
– Да-да, конечно, – говорю я и отсчитываю обещанную сумму.
Спускаюсь пешком по лестнице. В сердце жжение, во рту горечь, в голове туман. Сажусь за руль и еду. Не знаю куда, просто еду, чтобы ехать.
Поколесив по городу, приезжаю в гостиницу. Врубаю телек и падаю на кровать. Надо было купить выпить, но сейчас не пойду, просто полежу и всё.
– Старик, ну вы где есть? – жизнерадостно кричит Эдик, выдергивая меня из сна. – Именинник! Гости собрались, а тебя нет. Ты скоро? С Маринкой будешь или девок заказывать?
Твою мать! Эдик. День рождения же… точно. Уже суббота что ли?
– Эдик, я сейчас… Я сейчас не смогу… Не сердитесь, я не приду.
Отключаю мобильный и проваливаюсь в темноту.
***
К концу выходных постепенно прихожу в порядок. По крайней мере, мысли немного проясняются. Первым делом увольняю Киру. Никаких баб. Никаких утешений в бутылке. Никаких Эдиков.
Марина меня не простит. Наверное, не простит, я её знаю, после того, что она увидела, это немыслимо. Другие прощают, перешагивают и идут дальше. Может, и она сможет? Вряд ли, в любом случае, времени это потребует много…
В понедельник прихожу в офис пораньше. Но Элла уже здесь.
– Ярослав Андреевич, у вас всё хорошо? – спрашивает она. – Не могла дозвониться вам все выходные.
– Да, Эллочка, спасибо за беспокойство. Сделай мне кофе, пожалуйста. И принеси мне документы на Киру.
– Ой, а какие? У нас только договор…
– Да, приноси его, я посмотрю.
Захожу в кабинет. Следы взрыва, конечно, присутствуют, но жить можно. Пусть разбитый шкаф остаётся напоминанием о том, что один неосторожный шаг может пустить под откос всю жизнь.
Элла приносит кофе и договор.
– Ярослав Андреевич, а вы договор с Кирой не подписали ещё.
– То есть она у нас ещё и не оформлена, получается?
– Нет, – качает головой Элла.
– Так это очень хорошо, – удовлетворённо киваю я. – Выходит и расторгать нечего.
– Не поняла…
– Думаю, нам придётся с ней расстаться, – пожимаю я плечами. – Когда она появится, пошли её сразу ко мне, пожалуйста.
– Её в пятницу не было, она заболела… – смущённо и сочувственно говорит Элла.
Заболела, значит… Понятно. Всё-таки и у неё есть сердце и стыд. Да уж, на её месте я бы тоже не хотел оказаться… Думаю, ей будет нелегко ещё раз войти в этот кабинет…
Я погружаюсь в работу и отвлекаюсь от раздумий о Кире. Дел много, работать теперь нужно ещё больше. Ничего, это даже к лучшему, не останется времени на жалость к себе. Не замечаю, как проходит время.
От работы меня отвлекает стук в дверь.
– Да!
Я поднимаю голову и вижу на пороге Киру.
– Привет, – тихо говорит она.
– Привет, – твёрдо отвечаю я. – Проходи.
Она нерешительно двигается ко мне. Смущённая, раздавленная, расстроенная и такая трогательная. Она от стыда даже глаз поднять не может.
Я беру в руки её неподписанный контракт и смотрю на неё с чувством… с осознанием, что разрушаю и её жизнь тоже…
– Присаживайся, – предлагаю я и глубоко вздыхаю.
Глава 26. Марина. Жизнь заново
К вечеру субботы немного прихожу в себя. Сил хватает только на звонок маме. С Анютой все хорошо, волноваться за меня не надо, у меня тоже все нормально.
Не сейчас, но будет.
Мне же Анюту завтра забирать! И что-то надо делать с работой. Заглядываю в телефон: сотня сообщений и пара десятков пропущенных. Боюсь открывать – вдруг снова напишет он.
Интересно, давно это у них длится? Сколько раз уже было? Только в кабинете или они могли встречаться где-то еще?
Сцена, которую я увидела на его столе, снова всплывает перед глазами. Растерянный взгляд Яра, испуганное лицо Киры, быстрая смена на довольство и вызов. Надо же, эта прошмандовка еще осмеливается бросать мне вызов.
А если они и сейчас снова вместе?...
Прочь-прочь-прочь!
Мне нужно срочно чем-то себя отвлечь! В сложные периоды на помощь всегда приходит семейство Кроулей из «Аббатства Даунтон». Погружаюсь в жизнь английской аристократии, и назойливые мысли постепенно отступают. Что ж, со своей жизнью я буду разбираться завтра.
***
В воскресенье утром чувствую себя еще хуже. Шок от увиденного отступил, и на его место пришла боль. Тонкой иголкой она выводит строчки по моей душе. Мне надо научиться с этим жить. Надо принять новые реалии.
Теперь мы – сами по себе. И моя семья сужается до размера двух человек: меня и дочери. Столько всего нужно обдумать! Что сказать ей об отце? Какую причину придумать, что он больше не живет с нами? Как успевать забирать ее из сада, когда у меня вечерние группы?
Где нам вообще жить?
Что ж, я хотя бы теперь могу соображать и ясно мыслить. Что-то надо делать, с чего-то придется начинать.
Позвонила маме: Анюту они привезут сами к вечеру. Значит, у меня есть впереди почти весь день, чтобы наладить свою жизнь.
Первое: прибрать дом.
Второе: разобраться с работой, расписанием. От новых групп точно придется отказаться. Сейчас, когда меня некому будет подстраховать, я могу рассчитывать по времени только на себя.
Частное занятие проще перенести, но учеников найти сложнее. А еще удержать. Вся надежда на то, что у Анюты уже укрепился иммунитет, и она не будет так часто болеть, как в первое время в садике.
Пытаюсь отвлечься на уборку, но помогает мне это слабо. Почему-то я думала, что работа руками поможет забыться, но нет – почти на каждом углу взгляд натыкается на вещи Яра. И каждый раз у меня вопросы – что с ними делать.
Запускаю стирку, а его тоже стирать? А потом, может, еще и погладить? В спальне возле тумбочки лежит Ремарк, он только начал читать «Триумфальную арку». Протираю пыль, но старательно обхожу островок вокруг книги. Как будто она тоже виновата, что ее владелец решил так круто изменить свою жизнь. Изменить жене.