Измена. Его правда (СИ) - Тверская Вика. Страница 27
Я душу червя сомнения в своей груди и прекращаю думать об этом. Я хочу думать о жене и дочери и представлять, что ничего не случилось и всё по-старому, и вот сейчас, через минутку, зайдёт Марина, закончив заниматься с тупицей Дроздовым.
И Марина действительно заходит, но не потому, что у нас всё по-старому, и не потому, что ничего не случилось. Просто мы договорились, что она заберёт Анютку именно здесь.
Я сразу замечаю её, когда она входит в кафе. Марина останавливается, озираясь и отыскивая нас взглядом. Она выглядит… ужасно, она будто почернела от горя. Разбитая, уставшая, растерзанная. Наши глаза встречаются, и меня будто током пронизывает. Молния её взгляда больно бьёт и ледяным пламенем выжигает сердце. Мгновенно. Бесповоротно.
И я понимаю, Кира к ней приходила.
Глава 35. Марина. От перемены мест
Значит, у них все серьезно? Любовь и все такое? А я, типа, мегера, старая использованная грымза, которая мешает счастью молодых?
Отпустить его? А он что, телок на привязи, что я его должна отпускать? Да пусть катится на все четыре стороны! Хоть к Кире, хоть к какой другой мымре.
Катится…
Я реально его отпущу? На самом деле? Все, нашей семье пришел конец…
Только сейчас я по-настоящему это прочувствовала. Мы действительно больше не будем вместе. Одно дело - развестись и жить по-отдельности. Но сразу нырять из одной семьи в другую?.. Этот факт осознать и принять оказалось нереально тяжело.
Смотрю, как Кира скрывается за поворотом здания. Изо всех сил сдерживаю рыдания. Только не при ней! Не позволю себе такого унижения!
Пора забирать Анюту, но я не могу пошевелиться. Пальцы обхватили руль и как будто прилипли к нему. Напряжение в каждой клеточке тела и моей истерзанной душе.
Мысль, что теперь Кира будет иметь отношение к моей дочери, пронзает острой болью.
Эта дрянь будет прикасаться к моему ребенку, к моей кровиночке! Ведь если у них с Яром любовь-гнилая-морковь, то эта дрянь будет крутиться рядом и лезть к моей девочке.
А потом родит своего и… прощай, любимый папочка. Сначала они будут видеться по выходным, потом раз в месяц, дальше - редкие созвоны на дни рождения. А потом - ой, доча, как ты выросла, а я и не заметил.
Так зачем столько ждать? Хочет завести новую семью, пусть катится к своей прошмандовке прямо сейчас!
У меня появляется план. Пока это мысль, наметка, но мне она кажется выходом. Обязательно обдумаю ее, а сейчас собираю волю в кулак и еду в кафе, где Яр должен ждать меня с Анюткой.
Они за столиком, за которым обычно мы сидели втроем. Перед дочкой три тарелочки с пирожными, она по очереди откусывает от каждого, жует, Яр протирает ей ротик, а она заливисто смеется.
Застываю у входа.
Вот этого больше не будет? Этого я хочу лишить свою девочку?
Стоп, ничего. Она еще маленькая, переживет. Все равно рано или поздно их общение прекратится. Сойдет на нет, и наша малышка будет страдать от того, что у папы теперь другая семья.
Яр улыбается мне и машет. Вдруг замирает. Он понял, что я все знаю - про его новую любовь и счастливую жизнь. Без нас.
Он не пытается меня остановить, когда я собираю дочкины пирожные в контейнер.
- Нет, хочу здесь! - начинает канючить она.
- Дай ей хотя бы спокойно доесть. - Яр касается моей руки, но я резко одергиваю ее.
- Хорошо, - отвечаю отстраненно. - Ешь быстрее, нам нужно домой.
- Воскресенье же, наш день.
И он смеет мне говорить про “наш день”?!
- Да, - грустно отвечаю. - Я это помню. Просто “нас” уже нет.
Сажусь на свободный стул, достаю телефон и, пока дочь доедает десерт, проверяю домашку у Дроздова. Опять сделал только половину. Придется разговаривать с родителями. Не могу брать на себя ответственность, если ученик не готов выполнять мои задания и рекомендации.
Яр больше не веселится и не шутит с дочкой. Чувствую его взгляд на себе. Очень хочется сказать то, что я придумала, но держусь. Пока рано. Надо сначала на работе выяснить, получится ли у меня провернуть такое.
***
- Марина, вы хорошо подумали? - Олег Денисович, владелец нашего учебного центра, бывает в нашем филиале редко. Поэтому как только он появляется, сразу записываюсь к нему на прием.
- Вы когда-то говорили, что у вас давний приятель открывает сеть языковых школ в столице. А я как раз планирую переезд и если вы сможете помочь мне с работой… - ловлю его пристальный взгляд, запинаюсь и путаюсь в словах. - То это бы очень мне помогло.
- Вы семьей переезжаете? - спрашивает он после паузы.
- Нет.
Он явно ждет подробностей и мне приходится рассказывать, что нужно уехать из города и что со мной будет дочь.
- Но она уже ходит в садик и если что, я смогу нанять няню!
- Хорошо, напишу ему.
- Спасибо! - меня переполняет радость и возможный переезд уже не кажется катастрофой, а начинает превращаться в план.
- Пока не за что, - он откидывается на спинку кресла и разглядывает меня.
- Олег Денисович, вы даже не представляете, как я вам благодарна! - лепечу, подбирая слова для прощания. Надо бы еще спросить, когда именно он сможет узнать насчет вакансии, но мне неловко.
- А вот то, что благодарна - это хорошо. - Он протягивает мне свой мобильник. - Номер свой запиши. Наберу, когда будут подробности.
Ввожу телефон, отмечаю как “Марина Миронова, преподаватель” и передаю ему.
- Ну что ты так официально, - улыбается. - Могла бы просто написать Марина.
Он так естественно перешел на “ты”, что мне становится еще более неловко.
- Я позвоню! - он кивает на прощание, и я трясущихся ногах выхожу из кабинета.
Жуткое напряжение сковывает все тело. Я сделала это. Я сделала первый шаг к нашему переезду.
Самый сложный и страшный пункт из оставшихся - сказать об этом Яру.
Глава 36. Ярослав
– Ярослав Андреевич, – доносится откуда-то издалека знакомый голос.
Я поднимаю глаза и пытаюсь понять, кто это и что ему от меня нужно.
– Ярослав Андреевич, у вас всё нормально?
Я встряхиваю головой.
– Да…
Блин, это же Элла.
– Да, Элла, нормально, – говорю я раздражённо. – Что?
Она в замешательстве замолкает и в её взгляде мелькает удивление и тревога. Не показные, а реальные, которые она хотела бы скрыть.
– Так вы же сами велели…
Я хмурюсь.
– Чего я там велел?
– Ну… падишах этот ваш… Вы же сами сказали набрать… И Ривкин там уже…
– Кто?
– Переводчик…
– А… да… Олег Эммануилович…
Блин, точно, я же сказал ей позвонить шаху.
– Пусть начинает, я иду уже.
Элла смотрит обескураженно и, кивнув, молча выходит из кабинета, а я подхожу к шкафу, достаю бутылку и налив немного в стакан, подношу его ко рту, но останавливаюсь. Я же сегодня забираю из садика Анютку. Отставляю стакан в сторону. Заканчивается, кстати. Надо ещё купить.
Выхожу в приёмную, где на большом экране сияет счастливое арабское лицо моего заказчика. Белые одежды, радостная улыбка, даже смотреть противно.
– Он интересуется, – сообщает Ривкин после приветствий, – где моя предшественница. Говорит, здесь была какая-то русская красавица.
– Не выдержала нагрузки, – хмуро отвечаю я. – Уволилась к херам. Работа потребовала полной самоотдачи.
Олег Эммануилович несколько раз по-детски моргает и начинает что-то говорить по-арабски. Шейх смеётся.
– Красивая женщина, – переводит Ривкин, – на работе с мыслей сбивает.
– А чего это он такой радостный? – спрашиваю я.
– Так он говорит, что сегодня отправил всю сумму и хочет заказать ещё четыре подобных здания, чтобы все вместе они создавали единый комплекс. Вчера у них было обсуждение с ключевыми инвесторами и все они единогласно решили продолжать и расширять сотрудничество. А один из этих инвесторов хотел бы дополнительно обсудить новый проект, но совершенно другой направленности. Там речь идёт о промышленном предприятии.
Вот и бабки пошли. Это ведь как раз то, ради чего и была вся эта изматывающая, каторжная работа, не жалея сил, не покладая рук и всё такое прочее. Теперь мы будем купаться в деньгах. И, похоже, нужно будет срочно расширять штат и, вероятно, открывать офис в Дубае, а, может быть, в Кувейте, потому что тот один инвестор уже прислал предварительный запрос. И там проект просто грандиозный намечается.