Кровавый Король (СИ) - Кэйтр Элизабет. Страница 34

[1]Тэррлия— единица измерения. Может быть, как измерением расстояния: 1 террлия = 1 киллометр = 6,21 миль, так и метража и т. д.

[2] С лат. Лучистая энергия, воспринимаемая глазом.

14

Яркие кучерявые волосы рассыпались по плечам гроздьями рябины. Видар, словно зачарованный, смотрел на неё во все глаза. Смотрел и не мог поверить, что сейчас она медленно, словно крадущаяся лиса, подходит к нему с игривой улыбкой на губах.

Тонкий халат падает к босым стопам, позволяя королю детально рассмотреть кружево на бледном теле. Он бегло облизывает губы, чувствуя тяжёлое дыхание.

Эсфирь кривит губы в обольстительной улыбке, забираясь к нему на колени.

— Мы… мы не должны! — неразборчиво хрипит Видар.

Должны или не должны, да какая разница, когда на себе он видел произведение искусства! Кожу приятно обжигало от близости, а руки давно исследовали дурманящие изгибы.

— Разве нам не плевать? — сладко шепчет она, впиваясь в его губы.

Плевать. Настолько плевать, что в этой комнате не останется и тэррлии, на которой альв не будет обладать дьяволицей.

Мозг коротит. Яркая вспышка ослепляет последние клетки разума. Он остервенело-оголодавшим зверем врезается в неё, крепко сжимая лицо в ладонях, боясь, что она растворится в воздухе.

Последнего катастрофически не хватало, но это абсолютно не волновало. Весь безумный мир сконцентрировался на божестве в его руках.

Слабый стон срывается с её губ, обласкав острый слух Видара. Он мог поклясться, что это было лучшим звуком за последние двести лет.

Эсфирь, против его воли, разрывает поцелуй. В глазах сверкает огонь ненависти, только ослеплённый рассудок не в силах этого разобрать. Она резко толкает его в грудь, заставляя лечь на кровать.

Вместо улыбки появляется опасный оскал.

— Я же обещала сравнять тебя со льдом? — томно шепчет она.

— Что ты делаешь?

Видар пытается двинуться, но мышцы парализовало.

— Становлюсь королевой! — нараспев тянет Эсфирь.

В руке сверкает лезвие длинного клинка. Король не успевает среагировать, получая удар прямо в сердце.

Его крик — симфония сфер для ушей новой Кровавой Королевы.

Видар резко раскрывает глаза, обнаруживая свою руку на шее грёбаной ведьмы. Она кряхтела, извивалась, шипела, умоляла отпустить её.

— Видар! Ваше Величество!…

Последнее обращение заставляет ослабить хватку. Пелена сна спадает с глаз, а под собой он обнаруживает перепуганную герцогиню Кристайн.

Он резко убирает руку. Со скоростью света отскакивает на другую сторону кровати. Проводит ладонями по лицу, пытаясь восстановить события былого дня: Первое испытание, жуткое восхищение ведьмой, ужин в компании Кристайн, затем ночь и… очередной кошмар. Никакой малварской ведьмы, слава Хаосу, не было в его постели.

Видар резко поднимает глаза на герцогиню. Та всё ещё держалась за шею, ошарашенно хлопая глазами.

— Прошу извинить меня, Кристайн! — Видар поднимается, одаривая её взглядом, наполненным сожалением. — Я не хотел причинить Вам боль.

— Ч-что Вам снилось? Снова война?

Она сочувственно приподнимает уголки губ. Видар отворачивается.

— Да, — коротко отвечает он. — Кристайн… не прими близко к сердцу, но мы более не можем так часто ночевать в моих покоях. Я не хочу причинять Вам боль. Перейдём к прежним встречам.

Дивуар ошарашенно смотрит на короля.

«Он разум потерял? Всё должно было быть наоборот!»

— Конечно, Ваше Величество. Как Вам угодно, — кивает она. — К слову, есть один отвар, что поможет Вам высыпаться. Распорядиться, чтобы его подавали перед сном?

— Будьте так добры, — кивает король.

Как только Кристайн покидает покои, он, тяжело выдыхая, оседает на кровати. Единственное, чего он желал всем сердцем — отправить демонову ведьму туда, откуда она пришла. Плевать ему на Ритуалы равно так же, как Малварме на дань традициям.

Он касается кончиками пальцев до губ. Предатели помнили поцелуй, будто тот был явью. Такой яркой, живой. Смертельный для него и блестящий властностью для неё.

— Что ты задумала, демонова инсанис? — с рыком бросает Видар, подрываясь с постели.

Демон знает, что это за странные видения, венцом которых выступала его смерть.

Внутри короля горел яркий огонь ненависти, он слепил разум, сердце, душу. Превращал в того юнца, что втайне обещал подчинить себе все Тэрры, что клялся в полной мере овладеть даром предка, что обещал свергнуть Короля Вальтера Ги Бэриморта. Только последнего убила война, а его самого — правильное решение.

С каждым днём он привыкал винить во всём Эсфирь — это становилось своеобразной привычкой, психологическим трюком, что позволял ненавидеть её за все грехи и не срываться на остальных маржан греховным гневом. Он честно много лет учился не ставить барьеры перед другими народами, но она… Она будила в нём древнюю сущность, что так отличалась ото всей нежити.

Желваки заходят за скулы. Даже сейчас он не мог вышвырнуть несносную девку из своих мыслей.

⸶ ⸙ ⸷

Солнце медленно садилось за горизонт, роняя небрежный отблеск на Альвийский каньон. Тем временем в тронном зале царило беспокойство. Генерал Себастьян размашистыми шагами сверял квадратуру теоретическую и практическую, прислуга суетилась вокруг импровизированного ритуального места, состоящего из двух кресел песочного цвета друг напротив друга. Король Видар недоверчиво косился на место, куда ему предстояло сесть, а надоевшей его сердцу ведьмы — и подавно не было.

«Испугалась? Слабачка решила не появляться на Втором испытании? Хвала, Хаосу!»

Но только Видар издаёт облегчённый выдох, как она бесцеремонно, так по-хозяйски, появляется в Лазуритовой зале.

Светлое пудровое платье струилось по полу, элегантно оголяя правое бедро каждый раз, когда она делала шаг. Яркие волосы, словно копировали картинку из его сна, хаотично существовали, заманивая в плен изящных локонов, которые того и гляди обернуться змеями Медузы Горгоны и обратят в камень любого, кто посмотрит на хозяйку.

— Какого демона ты опаздываешь?

Тихий голос короля концентрирует в себе весь гнев миров.

— Всё? — холодно роняет Эсфирь, вызвав испуганный возглас у одной из служанок.

Эсфирь сканирует взглядом присутствующих, но когда переводит глаза на Видара, то мир меркнет. Мрак окутывает тронную залу, позволяя остаться внутри злосчастного тумана лишь проходящим испытание и двум креслам, которые давно уже не рады своему нахождению здесь.

— Вы присядьте, Ваше Величество, Госпожа Верховная! — стрёкот старческого голоса витает вокруг тумана.

Ведьма отличалась несвойственным молчанием. В ответ на приветствие старух — коротко кивает головой и, под удивлённый взгляд Видара, с королевской грациозностью присаживается на кресло. Смотрела куда угодно — лишь бы не встречаться взглядом с ним.

Он подозрительно щурит глаза, по-хозяйски усаживаясь напротив. Видно, ведьма встала не с той ноги, или провела ночь в не удовлетворительных объятиях.

Только Эсфирь при всём желании хотя бы на толику оправдать мысли короля — не могла похвастаться порочным временем суток. Всё её тело до сих пор ломило от раздирающей боли. Стоило звёздам зажечься над Первой Тэррой, как для неё началась самая настоящая пытка — причин которой она не могла установить до самого утра. Под утро, когда боль решила отпустить измученное тело — зарылась в магические талмуды альвийской библиотеки. Но те книги, на которых акцентировалось внимание Верховной — не несли ответов, скорее вопросы.

— Неужели, Первое испытание был нами засчитано зря? — насмешливо протягивает одна из Старух, являя лик Эсфирь.

— Что значит «зря»? — голос Видара наполняется раздражением.

— Я спрашивала не Вас, Ваше Величество, — беззлобно смеётся чокнутая, снова обращая пустые глазницы к ведьме.

— Не я выношу вердикты, — Эсфирь выразительно смотрит прямо в лицо Старухи, чем поражает короля.

В Верховной не было ни страха, ни спокойствия. Лишь пустота, что окутывала и душила хуже чёрного тумана, пропитанного самой Смертью.