Грехи. Книга 2 - Гулд Джудит. Страница 60

И Бавьер расценил это обещание как признак поведения настоящей леди. На самом деле все обстояло совсем по-другому: двадцатилетняя дама подыскивала себе в мужья достаточно богатого мужчину, чтобы обеспечить все свои потребности. Что касается любви и секса, то эту ненужную роскошь она легко сбрасывала со счетов. Ее влекло только богатство, которое перерастало во власть.

Поначалу Бавьеру казалось, что их брак заключен на небесах. С той самой минуты, когда они с дамой – она в белом платье и белой фате – вышли из собора Святого Патрика, когда им, словно уткам, пришлось нырять в лимузин, уклоняясь от потока обрушившегося на них риса, Бавьер был на седьмом небе от счастья. Впервые в жизни он кому-то мог излить свою нежность. Он был преданным мужем, щедро позволявшим леди все, что она захочет. Красивую женщину не грех и побаловать. И, кроме того, жена открыла для него двери домов, о существовании которых он даже и не подозревал, и Зиги был благодарен ей за это.

Лишь через год он понял, что с радостью обошелся бы без этого пресловутого общества. Ему не нравились коктейль-приемы, где надо было вести пустые разговоры о бирже: он предпочитал играть там. Он не выносил бесконечных скучных обедов или вечеров в опере по понедельникам. Меньше всего его заботили чистокровные лошади, скачки в Кентукки или состязания в поло на Палм-Бич. А эти бесконечные рассуждения о яхтах! Он предпочитал сам ходить под парусом. Постепенно его презрение к окружению дамы становилось все глубже. Он презирал ограниченность этих людей, их постоянные пересуды, предательство, интриги, сплетни… И к своему ужасу, обнаружил, что все эти пороки присущи и ей. Она была самой искусной из всех интриганкой, сплетницей и столь же ядовитой, как королева кобр. Она всегда мстила своим обидчикам, причем мстила в десятикратном размере, пусть даже ей для этого приходилось месяцами плести свою паутину. Бавьер разочаровался в ней так же, как и во всем ее социальном окружении. Он бы с удовольствием «умыл руки», но капкан уже захлопнулся. Пришлось искать выход. Зиги под любым удобным предлогом стал исчезать из дома и с головой окунулся в романы с другими женщинами. Он знал, что жена прекрасно осведомлена об этом. Знал он также, что, пока он действует осторожно, даму совсем не беспокоят его похождения. Зиги мог делать все что угодно, если это не компрометировало ее и не давало основания ее вероломным друзьям чесать языки у нее за спиной. Она даже сама подталкивала его к любовным похождениям, поскольку любовницы Бавьера освобождали ее от определенных супружеских обязанностей, которые она находила отвратительными. Постепенно Бавьер пришел к заключению, что его жена вообще ненавидит секс. Поначалу отсутствие у нее желания смутило его, но со временем он нашел объяснение: дама считала, что от секса у нее на лице появится печать распущенности, и образуются мешки под глазами.

К тому же она была совершенно уверена – Зиги обязательно к ней вернется, как бы далеко ни зашел в своих похождениях. Впрочем, как только жена чувствовала, что он отдаляется от нее, она пускала в ход старый, проверенный способ: полностью посвящала себя ему, даже делала вид, что наслаждается сексом. Бавьер, правда, уже отдавал себе отчет, что это всего лишь маленькие трюки.

Если, бы дама удосужилась проанализировать их отношения, она смогла бы понять, какой опасный оборот принимает дело, но ей даже в голову не приходила мысль, что муж от нее страшно устал.

В Элен он нашел все, что отсутствовало в даме, и даже больше. Элен была той самой женщиной, которую он подсознательно искал всю жизнь. Она была чрезвычайно женственной, а в бизнесе мыслила и действовала как мужчина. Она принимала Бавьера таким, каким он был. Он ей очень напоминал Эдмонда. Она чувствовала, что может положиться на него, и была полностью защищена. Главное же то, что она искренне его любила. Для нее он был добрым и нежным, сильным, земным и несгибаемым человеком.

Пароход «Соединенные Штаты» причалил к Уэст-Сайдскому пирсу, и Элен с Бавьером расстались. Но ненадолго: они ухитрялись видеться почти ежедневно. Эти встречи побуждали их на новые деловые подвиги: Бавьер расширил свои инвестиции, а Элен арендовала два этажа в здании Рокфеллеровского центра и наладила там выпуск американского издания журнала. Она вдруг полюбила Нью-Йорк с его кипучей энергией и особой романтикой, полюбила его бешеную созидательность. Но кроме всего прочего, она полюбила Бавьера, а он полюбил ее. В сложившихся обстоятельствах имело смысл остаться в Нью-Йорке и перенести сюда штаб-квартиру. Европейские издания журналов расположатся под новым зонтиком: «Элен Жано интернэшнл инк.».

Так родилась компания «ЭЖИИ».

Впервые за многие годы Бавьер почувствовал себя прежним. Скука, которую он постоянно испытывал с дамой, внезапно исчезла. Он расцвел как никогда и, разогнав всех своих любовниц, с головой ушел в работу.

Спустя два месяца он встретился с женой и ее адвокатами, чтобы оформить развод. Дама приняла эту новость без всякой видимой тревоги. Она была уверена, что связь Бавьера с Элен долго не продлится. Правда, Зиги с Элен сочетались гражданским браком. Ничего, он непременно приползет к ней обратно. На бракосочетание из Парижа прилетели Эдмонд и малышка Элен. Расписавшись, Элен и Бавьер поселились в двенадцатикомнатной кооперативной квартире на пересечении Пятой авеню и Шестьдесят шестой улицы, с окнами на Центральный парк. Бавьер никогда не говорил Элен, какой ценой ему досталась свобода: семь миллионов долларов, дом в Хамптоне, пентхаус на Саттон-плейс, коллекция живописи стоимостью в четыре миллиона и бесценный антиквариат. Впрочем, сделка того стоила. В конце концов, деньги – дело наживное.

Не сказал он Элен и о том, что дама беременна. Эта новость была для него полной неожиданностью, но менять принятое решение Зиги не стал. Не хотел он, чтобы новость повлияла и на решение Элен. Кроме того, дама поклялась ему, что сделает аборт. При сложившихся обстоятельствах это был бы самый разумный выход из положения.

Однако дама решила сохранить ребенка и использовать его в качестве приманки, чтобы впоследствии вернуть Бавьера. Так, чтобы он больше никому не достался.

И, кроме того, дама приняла еще одно, очень важное для себя решение и уже начала плести паутину.

Придет время, и она уничтожит Элен Жано.

Глава 11

Бавьер и Элен на неделю отправились в свадебное путешествие в Акапулько. Но даже после их возвращения Зигфрид делал все, чтобы медовый месяц продолжался. Он постоянно осыпал Элен подарками: по возвращении подарил ей небольшую, но весьма ценную картину Утрилло с изображением парижской сценки; на следующей неделе – восемнадцатикаратный изумруд от Гарри Уинстона, с которым Элен не расставалась даже ночью. И, наконец, главное: сверкающую стотридцатифутовую яхту с моторным двигателем, которую они окрестили «Малышка Э.» Она стоила шесть миллионов долларов, и на ее борту находилась постоянная команда из десяти человек. На ней были три салона, маленькая дискотека, два катера, апартаменты хозяев на палубе и четыре гостевые комнаты внизу. Бавьер попросил пригнать яхту из форта Лодердаль в гавань на Семьдесят девятой улице. И вот однажды в лунную ночь они с Элен совершили круиз вокруг Манхэттена, а потом он приказал капитану перегнать яхту в Испанию. Они решили держать ее в Барселоне, планируя использовать во время отпуска.

К сожалению, никакого отпуска не получилось. Судьба нанесла им тяжелый удар буквально спустя несколько недель после женитьбы. На торгах Нью-Йоркской фондовой биржи Бавьер упал замертво. Причиной его смерти стала аневризма сосудов головного мозга. Элен была безутешна. Снова ее счастье обратилось в пепел.

О смерти Бавьера известили заголовки в «Уолл-стрит джорнэл» и деловом разделе «Нью-Йорк тайме». Отпевание состоялось в церкви Кэмпбелл на Медисон-авеню, вокруг были одни бизнесмены. Со смертью Бавьера ушел из жизни один из величайших игроков Уолл-стрит. Во время панихиды Элен сидела с каменным лицом. Ей не хотелось плакать на виду у совершенно незнакомых ей людей, тем более что дама Бавьер сидела у нее за спиной.