Защитник (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич. Страница 21

— Может, ты и прав, — задумчиво покивала богиня. — Получается, мы обязаны своими личностями вашему несовершенству? Смешно! Люблю такие нелепости.

В подобной ничего не значащей болтовне прошел день. Пару раз, оказавшись в больших скоплениях народа мне пришлось срочно убираться — это меня по-настоящему обеспокоило. Кажется, что вполне себя контролирую, однако стоит оказаться среди толпы, и меня начинает накрывать неудержимая ярость, с которой очень сложно бороться. Кера тоже была недовольна.

— Раньше я бы обязательно подтолкнула такого как ты! Если не удержишь свою ненависть, ты можешь принести столько беды и горя, что я просто объемся силой! Почему же сейчас я вынуждена каждый раз тебя удерживать⁈ Это несправедливо и неестественно.

— Чувство самосохранения — очень естественно, — ворчал я. — Если я не удержусь, меня непременно прикончат, рано или поздно. И ты пропадешь вслед за мной.

Только теперь я осознал, что у меня в самом деле проблемы с головой. И что было бы неплохо обратиться к какому-нибудь психиатру — вот только методы лечения пациентов, распространенные нынче, меня не устраивают. Ладно до появления чистого — были хотя бы какие-то попытки именно лечить психов. Да, это были жестокие методы вроде электрошока или обливания ледяной водой. Зато теперь любому психу одна дорога — к чистым, где его милосердно очистят. Впрочем, говорят, некоторым из таких посчастливилось самим стать чистыми. В любом случае это не для меня. Придется решать свои проблемы самостоятельно. Или надеяться на помощь Керы.

На следующий день мы отправились в район Тестаччо. Пришлось снова немного покружить, чтобы сбросить наблюдение — сегодня соглядатаи были чуть более настойчивы, однако Кера, за последние недели отлично изучила округу, так что пару раз свернув в неожиданных местах в подворотни, мы оставили их далеко позади.

Район Тестаччо разительно отличался от того благостного и чистенького Рима, который я видел до сих пор. Нельзя назвать это место трущобами, однако он от таковых отличается минимально. Достаточно сказать, что в Тестаччо находится самая большая свалка республики. А еще, что здесь родина чудесного блюда под названием «Рубец по-римски». Такое могли изобрести только в крайне бедном районе. Приличному аристократу сюда соваться — моветон. Дядя узнает — непременно постарается запретить прогулки.

Нет здесь резкой границы. Как только чувствуешь запах отбросов — считай ты попал в Тестаччо. Домусов здесь не встретишь, только инсулы с облупленными фасадами, многие без стекол или с заколоченными фанерой оконными проемами. Улицы района когда-то были выложены брусчаткой, однако этому событию уже не одна сотня лет — от той брусчатки остались только отдельные камни. Теперь «гостям» района приходится скакать с одного камня на другой, рискуя свалиться в жирную рыжую грязь. Иногда, правда, между особо далеко отстоящими друг от друга камнями проложены мостики из подгнившего дерева. Ну и люди здесь соответствующие. Чужак виден каждому местному, особенно такая колоритная парочка, как мы с Керой.

— Расслабился я и не подумал, нужно было зайти в лавку готового платья и купить что-нибудь попроще, — прошептал я Кере в ответ на ее «На нас пялится вся улица. С таким же интересом, как я смотрю на чахоточного, который вот-вот выплюнет последние легкие». Таковых тут, кстати, тоже хватает.

Кера ничего не ответила, приостановилась на секунду и прикрыла глаза. Принюхалась, поводила головой из стороны в сторону. Потом как ни в чем не бывало зашагала дальше, широко улыбаясь.

— Что так подняло тебе настроение? — заинтересовался я. Уж больно редко на лице богини можно увидеть столь искренние положительные эмоции.

— Нелюди. Я почуяла здесь иных. Думала, они уже все разбежались — те, кого не вычистили. Ошибалась, получается.

— Нелюди? Это кто? — удивился я.

— Те, кого вы называете малыми народами. Тритоны, андрофаги, аримаспы, сатиры. Много их, всех не перечислишь, да и незачем. Какие-то уже вымерли, какие-то ушли в места, где нет людей. Вы, люди, их никогда не любили за то, что они от вас отличаются. Их всегда было мало, так что они и раньше вам не особо показывались.

Ну да, логично. Чему удивляться — если существуют боги, то чем какие-нибудь блемии хуже? Удивительно, как это мне до сих пор не пришло в голову поинтересоваться на предмет всякой мифологии? Кстати, раз уж вспомнил:

— Кера, а ты не знаешь, блемии в самом деле существуют? Или существовали?

— Ты что, резко поглупел? — даже обернулась на меня богиня. — Ты же только вчера читал, я видела, как твои предки с ними воевали, и еще потом учителю на вопросы отвечал. Существуют, конечно, только далеко. Где-то рядом с Кушем или как-то так.

Не знал, что она интересуется, о чем это я читаю.

— Но там не описывалось, как они выглядят!

— Что значит, как выглядят? — не поняла богиня. — Точно такие же смертные, как ты. Две руки, две ноги, между ног отросток или наоборот. Ну, разве что головы у них нет, глаза нос и рот на груди. А так точно такие же.

— Ну да, отличия действительно минимальны. Не сразу и заметишь, — согласился я. Кера моего сарказма не поняла — только покивала с видом «ну вот, я же говорила!»

Новая тема была крайне интересна, и я бы с огромным удовольствием продолжил разговор — вопросов у меня внезапно образовался целый вагон. Только время для их прояснения неподходящее. Уже и без всяких сверхъестественных способностей стало заметно, что нами интересуются. И интерес этот недобрый. За нами то и дело увязывались какие-то подозрительные личности, следовали некоторое время, но потом отставали, правда, их тут же сменяли другие — точно такие же. Похоже, пока просто присматриваются. Слишком нагло и бесстрашно мы заявились в Тестаччо. Должно быть, эта наглость сбивает с толку — местные просто не могут поверить, что столь беспечные господа вот просто так заявились в их вотчину и бодро шлепают по лужам никого не опасаясь. Явно ведь неспроста. Однако долго ошеломление не продержится и нас обязательно попытаются прощупать. Не то, чтобы я всерьез опасаюсь, просто лишних проблем не хочется. Хуже всего, что я понятия не имею, где находится этот «Трезвый сатир», и спросить как-то неловко. Впрочем, случай представился уже через пять минут. Нас, наконец, оценили.

Дорогу заступили сразу четверо человек. Вполне, кстати, приличные мужчины по сравнению с теми, кто нам здесь до сих пор встречался. Одежда удобная и чистая — почти такая же, как та, в которой я недавно бегал по заброшенной больнице. Только вместо шляпы твидовые копполы [8] — у всей компании одинаковые.

— Позвольте поинтересоваться, благородные доминус и домина, что вы ищете в нашем скромном районе? Может быть вас проводить?

Прямо образец вежливости. Если бы не изрядная доля сарказма в голосе — было бы совсем хорошо. Что ж, не буду показывать, что заметил иронию. Хотят ребята видеть перед собой беспечных идиотов — ради богов, не будем лишать их удовольствия.

— О, вы очень любезны, квириты, — улыбнулся я. — Я ищу трактир «Трезвый сатир». Может быть вы подскажете, где его найти?

— С большим удовольствием! — обрадовался собеседник. — Следуйте за нами.

Мы и пошли. Честно говоря, я был уверен, что нас отведут в какой-нибудь темный переулок, где попытаются ограбить. Возможно, еще и Керу попытаются снасильничать. Однако мы шли и шли, а потом я увидел тусклую вывеску искомого трактира.

— Простите, квириты, а почему вы решили нас проводить? — любопытно было ужасно, так зачем отказывать себе в его удовлетворении?

— Народ у нас резкий и злой. При этом далеко не все могут сходу разобраться, кого стоит задирать, а кого лучше оставить в покое, — пожал плечами предводитель. — А мы здесь вроде как за порядком следим. Жандармы-то к нам не заходят. Обычно не заходят, но порой случаются и облавы.

— Удивительно! А чистые?

— О, братия периодически появляется. Во время облав. Да и по одиночке пару раз бывало.